Ирина Громова - Ведьма на зелёной фишке Страница 19

– Про второе ружьё я не знал, – тихо признался полковник.

– Правильно, – надавила я, – потому что друг господина Нечаева, капитан Малов, делает всё возможное, чтобы представить дело, как невинную шутку. И сейчас вместо объективного расследования занимается тем, чтобы ввести следствие в заблуждение. Он не занимается расследованием, а копает под пострадавшую сторону.

А вы знаете, что господин Нечаев сейчас ходит по посёлку и громко рассказывает историю о том, что ему ничего не будет, потому что у него куплена вся полиция? Хорошая услуга другу, который пытается его вытащить? Что у него дома осталось ружьё, которым он добьет всю семейку. И меня это очень беспокоит. Потому что мы имеем дело с человеком, который покалечил половину посёлка. В том числе свою родную жену и мать своего ребенка. А сейчас переступил черту и начал стрелять в людей. А мы с вами его не остановили.

– Но его жена полностью на его стороне. Она дала показания против гражданина Донюшкина, – возразил полковник.

– Напугана. Он сделал её инвалидом. А сейчас убедил в своей несокрушимости.

– Я вас понял, – сказал полковник. – Оставляйте материалы. Мы приложим их к делу. А что с женщиной, которую пока не нашли?

– Её пока не нашли, – развела руками я. – Завтра глава посёлковой администрации выделяет транспорт в дальнюю деревню, где находится её фамильный дом. Да вы и знаете это место наверняка. Та самая Кручиха, в которую миллионер Терентий Васильев вложил столько инвестиций и вписал её в областные программы по туризму. Через месяц туда собирался приехать губернатор. Самое время начинать шумиху в прессе…

– Подождите, а кем является эта пропавшая женщина миллионеру Васильеву? Не хотите ли вы сказать… – Грачёв изменился в лице.

– Хочу сказать, – дожала я полковника, – Вообще-то раньше была женой. Сейчас не знаю, какие у них отношения. Но хозяйкой Кручихи является она. Хотя Васильев и вкладывал туда деньги. Так говорит её дочь, но это надо проверить. И вам больше скажу. Я не исключаю такой возможности, что Терентий Васильев может быть заинтересован как в устранении зятя, так и в устранении своей бывшей жены.

– Почему?

– Ну, там есть мотивы. Но мне надо проверить эту версию.

– А почему вы скрыли информацию о том, что в деле может быть замешано имя такого человека? – пошёл в нападение полковник.

Мне это всегда очень нравится. Пока речь идет о простом человеке – никто даже дело не откроет. Пусть его калечат, рёбра ему ломают, стреляют в него. Но как только появляется знатное лицо, оказывается, совсем другое дело. Я разозлилась:

– А давайте вы спросите у своих подчиненных, почему у вас под носом такая ерунда, а вы ничего не знаете, полковник? Или ещё лучше, давайте, вы возьмёте меня в штат, будете платить зарплату – она у вас сейчас хорошая, и я буду раскрывать преступления. Вот тогда и спросите, по полной. Ничего я от вас не скрываю. Специально приехала к вам, чтобы поговорить – бензин свой жгу. И то вы меня принимать не хотели. Я сама только сегодня вечером, перед приездом к вам об этом узнала.

В общем, я поставила Вас в известность, господин полковник. И очень хотела бы, чтобы в нашем посёлке больше не стреляли.

– Нам тоже этого не надо, – согласился Грачёв, и мы с ним распрощались.

Когда мы с Вовкой вернулись домой, я поняла, что здорово устала. И размышляла, достанет ли у меня сил залить хотя бы пару метров дорожек. Однако, через минуту навстречу вышла зареванная Настя. Дорожки были отложены на неопределенное время. Это было грустно, потому что со дня на день могли ударить морозы. На дворе стоял хоть и теплый пока, но ноябрь.

19

Сколько бы Настя ни пыталась дозвониться, трубку не брали ни Валентина, ни Терентий Павлович. Предчувствуя неладное, я позвонила Ирке Борисовой. Изложив в двух словах историю о встрече с Грачёвым, попросила завтра сопроводить меня в Кручиху. Ирка, на правах подруги Валентины бывала там много раз и хорошо ориентировалась в поместье.

– А что ты там надеешься найти? – спросила Ирина.

– Лучше всего, Валентину, живую и здоровую. У которой по какой-то причине не включается мобильник. Связь там пропала, электричество закончилось, – пояснила я и перешла к вопросу, который не давал мне покоя. – Ир, у меня не выходит из головы конфликт Валентины с Терентием.

Как ты думаешь, а Терентий не мог иметь корысть? Он так капитально вложился в Кручиху, а хозяйкой почему-то оставалась Валентина. Даже после ссоры. Зачем? Настя что-то говорила о ведении совместного бизнеса. Может, он просто решил прибрать поместье себе?

Расскажи мне о Терентии Васильеве, что знаешь.

– Да конкретный мужик, – ответила Ирка. – Когда он у нас появился – Валька была беременна. Но за ней ещё бегали ухажёры, которые надеялись оттащить её от Терентия. Она же красива была, не хуже Настьки. Степка Ванчугин, помню, здоровый такой парень прохода не давал, а Терентия грозился раздавить как мокрицу. Ну, раз пришел к Вальке, и ударил её в живот. Терентий вышел с ружьем и без предупреждения, прямо на пороге двумя патронами его и положил.

Просто. На глазах у всех. Среди бела дня. Так ты не поверишь. На него потом ни один сосед не донёс. Его и нас ещё долго менты таскали. С милицией Терентий тогда договорился. И его оставили в покое. А общественность была на его стороне.

– То есть, человека он в принципе убить может, – резюмировала я.

– В принципе, да, – согласилась Борисова, – Но ему нельзя среди бела дня Вальку убивать. Второй раз ему не отмазаться. Времена сейчас другие, не девяностые. И полиция – не менты. Если бы он и хотел избавиться от Вальки, как от хозяйки его бизнеса, ему надо быть хитрее. Придумать что-то неожиданное. Например, Сашку на неё натравить. Кстати, а Сашка-то где?

– Не знаю, его никто не видел сегодня. И полиция ничего не знает, – мне нечего было ответить на этот вопрос. Я бы и сама хотела знать, где прячется Сашка. Вчера вечером Валентина укрыла в Обречихе Настю с Ксюшей и зачем-то вернулась в посёлок. Судя, по рассказу Насти, мы с ней разминулись на несколько минут. Она могла встретить Сашку. В худшем случае, она могла уже лежать где-нибудь с простреленной головой, а Сашка уже подал в бега. Но я надеялась на лучшее.

Ирка согласилась сопровождать меня завтра в Кручиху. Заручившись её поддержкой, я позвонила Василисе Премудрой. Выслушав меня, Василиса подтвердила, что завтра даёт нам машину с водителем.

– Вась, а ты можешь мне рассказать про Терентия? – спросила Василису Марковну.

– Так, а ты Вовку-то своего попытай, он же тогда в леспромхозе работал, на его глазах Терентий Павлович поднимался – посоветовала Василиса. На то она и премудрая.

Накапав валерьянки, мы отправили Настю спать. Теперь можно было прилечь к Вовке на бочок. Он как раз удобно устроился на диване перед телевизором.

– И чё хотела? – сразу догадался Вовка

– Попытать про Терентия, – промяукала я. – Оказывается, все вокруг, кроме меня знают его историю.

– История, в общем, очень известная, – начал Вовка. – Просто, я всё время забываю, что ты у нас человек новый. Ты наверняка знаешь, что до перестройки в посёлке работало крупнейшее на Северо-западе России Лесопромышленное хозяйство.

20

Крупнейший на Северо-западе России леспромхоз «Светлый Путь» до перестройки считался в наших местах государством в государстве. Свои делянки, своя железная дорога-узкоколейка, свое дорожное хозяйство, пилорамы, огромный транспортный цех, строительный цех, подсобное хозяйство, детский сад.

В те времена директор предприятия значил гораздо больше, чем председатель сельсовета или глава района. Часто напрямую выходил на руководителя области. Потому что у него были ресурсы, техника, деньги и люди. А с директором Светлопутейскому леспромхозу, да и всему району – очень повезло.

Григорий Васильевич Романов был из той когорты советских хозяйственников, которых называли людьми государственными. Он не только вывел и держал леспромхоз на лидирующих позициях в области, но и был при этом глубоко убежден, что развитие посёлка, помощь школе, закрепление на селе молодых специалистов и строительство домов для молодых семей – было его личным обязательным делом.

Романов не отказывал никому. Дому ветеранов окна поменять и новую столовую построить – к Романову. К школе технику подогнать, чтобы спортивную площадку обустроить – к Романову. В новом микрорайоне дороги отсыпать – ясное дело, к Романову.

– Для людей он делал так много, что в посёлке, как шутили завистники, наступил коммунизм. Давай-ка перевернемся на другой бок, – продолжала свой рассказ Вовка, аккуратно высвобождая из-под меня затёкшую руку. – У нас, считай, при нём, практически московское обеспечение было. Товар из-за границы к нам напрямую гнали. Романов требовал. Говорил, «за каждое моё бревно японцы по пять тысяч долларов дают. Так вот что мы за государство будем, если труженику не сможем этих буржуазных тряпок или сапог достать». И добился-таки. Через внешгосторг и систему магазинов «Берёзка» гнали к нам сюда весь заграничный ассортимент.