Смертельный инструмент ацтеков - Наталья Николаевна Александрова Страница 19

Андрей Георгиевич согласился с такой постановкой вопроса и подвез ее к самой пиццерии.

Едва она вошла в небольшой уютный зал, как увидела интенсивно машущую девицу за дальним столиком.

Подруга Марьяны была немного на нее похожа, только похудее и не такая ухоженная. Ну ясно, работает все-таки, на себя ни времени, ни денег особо нету.

– Пиццу пополам? – поинтересовалась Дуся, подзывая официантку.

– Да я уж выбрала. – Мышка ткнула пальцем в меню.

Ногти у нее были короткие и неухоженные, видно, что маникюр делает от случая к случаю.

Пока ждали пиццы, Дуся решила просто поболтать.

– Давно вы с Марьяной знакомы?

– Давно, – Мышка грустно улыбнулась, – с первого класса. Как сели с ней за одну парту, так и подружились. Потом, когда школу окончили, вместе с ней в Петербург приехали. Квартиру вместе снимали, потом она к одному парню съехала, а я в институт поступила, в общежитии поселилась. Потом… ну, всякое там, конечно, было, но связи мы никогда не теряли. Потому что больше-то никого близкого у нас в этом городе нету… ой, это у меня теперь вообще никого нету… как же я теперь без Ромашки-то…

– Не реви, – велела Дуся, наливая Мышке воды, – глаза распухнут, покраснеют, макияж смоешь, а тебе еще на работу идти. Как пойдешь в таком виде?

– Да уж, – вздохнула Мышка, – была Ромашка – и нету.

Она взглянула на Дусю и пояснила:

– Это мы с ней в школе так себя называть стали. Потому что меня зовут Анна. Ну, даже учителя шутили – Анна, Марианна, как в фильме про Золушку. Нам это очень не нравилось, вот и стали мы Мышкой и Ромашкой.

– А твоя фамилия Мышкина?

– Фамилия моя Крысюк, – снова вздохнула Мышка, – вот такая вот неприглядная фамилия от папаши досталась. Ничего, мама говорила, замуж выйдешь – и всех делов… Сама-то она на прежней фамилии осталась, Семужкина. Но папаша обидчивый был очень, пришлось меня на его фамилию записать.

– Ну и чего ж ты замуж не вышла?

– Так ведь как… – Мышка аккуратно вытерла под веками салфеткой, – сама знаешь, это дело непростое. Это Марьянка с самого приезда была настроена только на мужиков, так и то Олег этот на ней так и не женился. Но содержал, хоть вечно ворчал, что денег много она тратит. У меня все как-то не складывалось. Нет, мужики, конечно, были, но замуж никто не предлагал. Нет, один был! – Мышка оживилась. – Такой, в годах уже, росту маленького, и фамилия – Завирушкин. Комната у него в коммуналке и дача на шести сотках. Нет, думаю, мне такого замужества не надо, не хочу Завирушкиной быть, лучше уж Крысюк.

Принесли пиццу, и Дуся решила, что пора наконец переходить к делу, а то ведь можно так до вечера проболтать. А у нее дел невпроворот, лишнего времени нет.

Дуся вытащила телефон Марьяны, и подруга ее тотчас идентифицировала почти все номера. Этот – из салона красоты, этот – маникюрши Оли, которая работает теперь дома, ну, эти телефоны из магазинов одежды, вот тут написано, Владимир Иванович – это стоматолог, а Светлана Борисовна – гинеколог. Вика – это приятельница общая, она в турфирме работает, Лена – секретарша у нотариуса… в общем, все в таком духе.

– Ты лучше скажи, какие номера тебе незнакомы.

Выяснилось, что таких всего три, и Дуся отметила их.

– И вот еще этот, какая-то Лера. В жизни о ней не слышала, кто такая – понятия не имею.

– А звонила она этой Лере не так чтобы часто, но постоянно…

Заметив, что Мышка отвела глаза, Дуся все поняла.

– Слушай, говори честно: был у нее любовник?

– Был, – призналась Мышка. – Она, конечно, слово с меня взяла, что я молчать про это буду…

Дуся подумала, что, видно, и впрямь хорошая, крепкая дружба была у Марьяны с этой Мышкой, раз та даже сейчас колеблется. Редко, конечно, но такое между женщинами бывает, чтобы действительно тайны друг другу доверяли.

– В общем, наверное, полгода у них это было. Где познакомились – я не знаю, да и не важно теперь.

– А сам он кто?

– Она мало про него говорила, сказала только, что летчик он. И встречались они исключительно в аэропорту, как он с рейса – так они в гостиницу, там же, при аэропорте, гостиница есть, ну и… И вот я думаю, что эта Лера…

– Ага, его номер она записала под женским именем, чтобы муж не узнал, так?

– Так. И это удивительно, поскольку Олег совсем на нее внимания не обращал, не ревновал, в общем, эсэмэски ее не читал и не проверял, куда ходит.

– Доверял, значит…

– Да нет, Марьяна говорила, что ему просто все до лампочки – есть она, нет ее…

– Ну да… – Дуся вспомнила слова Олега Барсукова, он от Марьяны требовал, чтобы только вела себя прилично, чтобы не было слухов и сплетен. А как все узнали, что жена ему рога наставляет – так он и разъярился.

– Она мне звонила тогда, когда он ей синяк поставил. Плачет, сказала, какая-то сволочь ему на работу позвонила. И как узнали? Уж так они с любовником шифровались, прямо как Штирлицы. Это он такое условие поставил, чтобы все было тихо.

Объяснил, что если шум какой будет – он может работу потерять, у них одного такого с международных рейсов сняли. Он со стюардессой спал, так жена выследила и прямо в аэропорту ей из баллончика какой-то гадостью в лицо брызнула. На пассажирку попало – в общем, скандал был, его и сняли с полетов.

Дуся набрала номер «Леры».

Ответили, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.

– Летает, значит…

Принесли кофе. Мышка выпила его быстро и заторопилась на работу, а то не дождется начальник, пока фирма сама развалится, и уволит ее раньше времени. А работу в наше время найти ой как непросто, так что лучше за нее держаться.

Дуся осталась за столиком в одиночестве и снова уставилась в экран телефона.

Итак, три незнакомых входящих номера, которые отмечены в телефоне в день убийства Марьяны Ромашкиной. По одному ответили, что ждут срочно на распродажу детских колясок, велосипедов и самокатов, по другому несли какую-то чушь по поводу звонка, который для них чрезвычайно важен – все ясно, теперь деньги с телефона снимут, ну, Марьяне уже все равно.

Дуся допила кофе и набрала очередной номер.

В трубке раздался щелчок, и затем красивый,