Елена Михалкова - Пари с морским дьяволом Страница 2

– То есть просто: матросом. Рассказывать о себе не особо умею, уж извиняйте. Зато все покажу, что надо. Снасти будем учиться разбирать. Палубу драить. В общем, всему потихоньку. Правильно говорю, Илья Ильич?

Капитан одобрительно кивнул, и парнишка расцвел в улыбке.

– А где же Яков Семеныч? – вдруг закрутил головой механик. – Без него никуда. Он для вас, мои хорошие, на ближайшее время самый главный человек!

…«Тут они, конечно, уши навострили! И глазищи у всех сразу круглые, как у сов. Прежде они думали, что главный человек для них – это капитан. А тут какой-то Яков Семеныч выискался.

Умеет Козулин подготовить почву.

Появился я, как Дед Мороз под аплодисменты, и поначалу все шло как обычно. Муромцев им объяснил, что на корабле они будут под моим руководством, с Антохой на подхвате. Вообще-то у нас еще и старпом отвечает за работу с салагами. Капитан это словечко недолюбливает и нас за него шпыняет. Оно и правильно. Эти группы – наш хлеб, а также масло. Включая машинное, угу.

А вы как думали? «Мечта», конечно, бригантина, со всеми полагающимися парусами на фоке и гроте. На первый взгляд мы выглядим как старинное судно. Но только на первый. Знающий человек приметит и лебедки на палубе, и прочие современные штуковины. А потом приглядится к корпусу и сообразит: судно с таким оснащением не может быть без начинки.

И будет прав. Там стоит неплохой дизель, не слишком мощный, но нам хватает. Обычно-то мы под парусом идем, как и полагается. Но случись что, есть запасной вариант.

А я, знаете, с возрастом стал не то трусоват, не то осторожен. Люблю, чтобы всегда был запасной вариант. Так что наша «Мечта» – шхуна ровно по мне, и нет для меня ничего дороже этой посудины. Но обслуживать ее стоит – мама, не горюй! Поэтому над группами мы трясемся, как пингвин над яйцом: чтоб салаги и сами довольны остались, и друзьям нас рекомендовали. То есть, не салаги, а гости.

Группа в этот раз оказалась небольшой, всего восемь человек. Как правило, десять, а один раз напросилось пятнадцать. Но это уже перебор.

Так что когда я вошел в кают-компанию, никакого подвоха не ожидал. Успел понаблюдать за нашими новичками, пока они глазели на мачты и снасти.

Разные у нас попадаются гости. Бывало, кое-кого приходилось ссаживать в ближайшей гавани. Как-то затесался в группу наркоман, другой раз – алкоголик, но его Василич быстро раскусил: рыбак рыбака издалека видит. «Химика» Муромцев сразу выкинул за шкибон, как драного кошака, а за тем мужичком мы всю дорогу присматривали, и обошлось без инцидентов. Поработайте с моё при салагах, живо научитесь определять, кто на что способен. Никаких пакостей можно не ждать – так я подумал, едва глянул на новую группу. Разве что вот эта деваха, похоже, неугомонная: с волосами как снежные иглы и татуировкой змеи на предплечье.

Сама с чертиками в глазах, а мужик при ней – мордастый, обрюзгший. Он-то меня первым и спросил, чем будем заниматься.

Для начала, говорю, изучать правила безопасности. Считайте, что я для вас временные папа с мамой в одном лице.

Стоим у штурвала, я все подробно объясняю, они, как дети, за руками следят…. А одна женщина – рыжая, тонкая, беспокойная – то на меня глянет, то на мужа. Здоровенный бугай, плечистый: ну медведь медведем! И она глазами тревожно туда-сюда, туда-сюда шьет. Словно боится, что ему сейчас осточертеет моя инструкция и он прямо с палубы в воду сиганет.

И вот тут меня первый раз кольнуло.

Что, думаю, за чертовщина такая? Подозрительность разыгралась, или ревматизм подбирается?

Посмотрел на наших гостей еще раз. Повнимательнее.

Рыжая топчется рядом с медведем, татуированная деваха – со своим мордатым. Длинноволосая русалка в дурацкой красной бандане – при раскосом черноглазом парнишке. Еще двое жмутся друг к другу: интеллигент с седыми патлами и жена его, приятная молчаливая тетка лет под сорок типичной среднерусской наружности.

Нормальные люди на первый взгляд.

Что ж у меня на душе кошки так отчаянно скребутся?»

Глава 2

Каюта оказалась тесной, не повернуться. «Скажи спасибо, что не кубрик, – усмехнулся Сергей. – Спали бы все рядышком, в гамаках, как и положено курсантам, и никакого тебе личного пространства».

Пусть, думала Маша. Пусть никакого личного пространства. Она согласилась бы и на это.

На что угодно, лишь бы вытащить мужа из состояния, в которое он неумолимо погружался с каждым днем.

Три месяца назад при расследовании в старом особняке пропал его напарник и друг Макар Илюшин[1]. Лучший частный сыщик Москвы исчез при совершенно необъяснимых обстоятельствах. Рядом с особняком находилась оранжерея с розами. Именно там, внутри, служебная собака обнаружила самый свежий след Макара.

Он обрывался у двери.

Сергей обыскал все. Лес обшарили, оранжерею перевернули вверх дном и разве что не разрыли. Нанятые помощники с утра до ночи опрашивали всех людей в округе. Но никто не видел светловолосого парня лет двадцати пяти, похожего на студента. Сперва Бабкин подозревал очередную шутку Макара, иногда склонного к недобрым розыгрышам. Эта надежда поддерживала его первые две недели.

Потом и она испарилась. Так Илюшин пошутить не мог.

Морги. Больницы. Подвалы. Заброшенные заводы. Притоны.

Сергей искал повсюду.

Макара Илюшина нигде не было.

Сергей невероятным усилием поднял весь круг знакомых и забросил широкий невод. Самые разные люди, от работников заправок до оперативников, искали хотя бы тень следа.

Ничего.

К концу второго месяца поисков на Сергея было страшно смотреть. Он столкнулся не просто с потерей – с потерей непостижимой! Его рациональный ум искал объяснение случившемуся, но спотыкался о полное отсутствие фактов. Достоверно утверждать можно было лишь одно: Макар Илюшин в середине дня покинул дом и зашел в оранжерею.

Все, случившееся после, выглядело сплошным белым пятном.

– Вашего друга внезапно настиг кризис среднего возраста, – поведал Бабкину знакомый психотерапевт. – Такое случается сплошь и рядом, поверьте моему опыту. Люди на ровном месте круто меняют свою жизнь. Только что был человек – и уже нет его. А где же он? Сидит на берегу океана, полирует карму. Ваш Макар давным-давно где-нибудь в Индии, Тибете или на Байкале.

Уехать в Тибет Макар, пожалуй, мог. Но лишь затем, чтобы расследовать загадочное исчезновение послушника из древнего монастыря. И он никогда не бросил бы друга в полном неведении.

Маша помогала мужу в поисках, и сердце ее сжималось от горя и тревоги. Она видела, как одна за другой отпадают выстроенные им версии. Бабкина охватило подобие умственной лихорадки. Он вцеплялся в любые предположения, включая самые бредовые. Ездил к экстрасенсам. И не мог ни говорить, ни думать о чем-то еще, кроме исчезновения Илюшина.

А потом нервное возбуждение сменилось отупением.

Сначала Маша даже обрадовалась. Для себя она давно нашла объяснение случившемуся. Кто-то проходил мимо оранжереи, увидел человека внутри, зашел и убил его. Наркоман, а может, сумасшедший. Убийца вытащил тело из оранжереи и закопал в лесу, а следы замаскировал.

Эта версия объясняла все. Но Бабкин отказывался в нее верить.

– Чтобы Макара прикончил какой-то случайный прохожий? Исключено. С его-то чутьем! Психа бы он к себе не подпустил, а наркоману с ним не справиться. И потом, мы не нашли в оранжерее следов борьбы.

Маша возражала про себя. Нет следов борьбы – значит, Илюшин успел выйти наружу. И за дверью притаившийся человек нанес ему смертельный удар.

Она не говорила этого вслух. Бабкину, с его опытом оперативной работы, не нужно было подсказывать, в каком направлении искать. Он сам старательно отталкивал от себя Машино предположение.

Но по мере того как ниточки расследования обрывались одна за другой, Сергей все чаще приезжал в лес за особняком. Ходил, присматриваясь к каждой кочке, к каждому бугорку земли. Ворошил палкой траву.

Наконец он перестал и приезжать.

В середине августа Сергей взялся за новое дело, уже один, без Илюшина. Фактически это означало завершение активных поисков.

Маша испытала бы облегчение, если бы не видела произошедших с мужем перемен. Бабкин стал молчалив и как-то равнодушен ко всему. Дело он расследовал очень быстро и профессионально. Восхищенный клиент напоследок долго благодарил Сергея и утверждал, что они расстаются лучшими друзьями. А о том, что частный сыщик забыл о его существовании, как только закрылась дверь, он не догадывался.

По молчаливому соглашению Сергей с Машей признали, что Илюшина больше нет. Погиб при невыясненных обстоятельствах. Бабкин, как на работу, по-прежнему ездил в морги на опознание неизвестных трупов. Сначала Маша боялась, что однажды он вернется и в ответ на ее безмолвный вопрос кивнет. Потом она стала на это надеяться. Любая определенность, даже такая, была бы лучше неизвестности.