Полина Дашкова - Херувим (Том 1) Страница 2

«А может, мне приснились эти двое? — подумал Стас. — Может, я сомнамбула? Или лунатик? Впрочем, никакой луны сейчас нет». Он вернулся в комнату и позвонил в милицию. Наряд явился через десять минут, а еще через двадцать подъехала бригада специалистов из ФСБ, которые тут же обнаружили довольно мощное взрывное устройство, прикрепленное к днищу машины.

— Ну что ж, Станислав Владимирович, я вас поздравляю, — сказал молодой улыбчивый следователь ФСБ, — там мощность порядка трехсот грамм тротила.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся Стас.

— Как же вы так плохо разглядели преступников? Вроде бы четвертый этаж, и двор освещен достаточно ярко.

— Я был голый. — Стас нервно рассмеялся.

— Голый? На балконе? Так ведь холодно. Вы морж? — Следователь тоже рассмеялся, но, в отличие от Стаса, радостно и заразительно. — Слушайте, но я не понял, при чем здесь зрение? Вы что, голый хуже видите?

— Нет, я не морж. — Лицо Стаса стало серьезным. — Я, когда мерзну, у меня глаза слезятся. И вообще у меня отвратительная память на лица.

— Жаль, — следователь покачал головой и поцокал языком, — мы бы сейчас по горячим следам составили бы фотороботы. Что, совсем не разглядели их лиц?

— Совсем, — эхом отозвался Стас, — какие-то смутные пятна. Шапки трикотажные.

— Ну, может, что-то броское? Борода, усы?

— Нет. У того, который не влезал под машину, точно не было бороды и усов. А о втором я вообще ничего сказать не могу. Видел только штаны с лампасами и светлые кроссовки. А может, и не кроссовки.

— Штаны это уже хорошо, — кивнул следователь. — Они хотя бы славяне или кавказцы?

— Кавказцы. — Стас неуверенно пожал плечами. — Судя по штанам. Хотя кто их знает? Наши братки-шестерки тоже обожают шаровары с лампасами. Особенно провинциальные братки. Гастролеры.

— Да. Гастролеры. Одноразовые исполнители, — следователь растянул губы в благостной улыбке, — таких если находят, то мертвыми. Однако в вашем случае шансы увеличиваются, поскольку покушение оказалось неудачным. Чтобы получить свои деньги, ребятки постараются довести дело до конца. Правда, я не исключаю, что их могут заменить другими, более толковыми. В общем, это только начало. Какие-нибудь предположения есть у вас?

Стас Герасимов вскинул на весельчака мутные злые глаза и молча помотал головой.

— А если подумать? — Следователь отхлебнул крепкий кофе, предложенный любезной хозяйкой квартиры, встал и заходил по просторной уютной кухне. Давайте начнем с главного. Кому было известно, что вы собираетесь ночевать по этому адресу? — Он перевел взгляд с Герасимова на хозяйку, маленькую белокурую женщину лет тридцати с кукольным личиком и грудью невероятных размеров. Она стояла у окна и курила, часто моргая, то ли от дыма, то ли от нервов.

Следователю уже было известно, что Качерян Галина Николаевна семидесятого года рождения замужем, прописана здесь вместе с мужем и ребенком восьми лет. Муж в командировке, ребенок у бабушки.

— Никто знать не мог! — Голос у нее был необыкновенно высокий, резкий. Говорила она с пулеметной скоростью и, единожды начав, не умела установиться. Я хочу сказать, совершенно никто, ни единая душа, потому что мы сами понятия не имели, что он останется, но так получилось, просто он заехал ко мне вечером навестить, дело в том, что я болею, у меня простуда, горло болит, я поэтому сына отправила к маме, мало ли, вдруг инфекция? Температуры пока нет, но обязательно поднимется, я хочу сказать, меня продуло на работе, там у нас постоянно окна открыты, все курят, приходится проветривать, я сама тоже курю, но невозможно без конца открывать окна, особенно при такой сырости, ведь получается сквозняк, вот, меня просквозило, заболело горло, а Стасик привез мне лекарства, просто, по-дружески, понимаете? Фурацилин, шалфей, чтобы я полоскала горло, вот, смотрите! — Она поспешно шагнула к буфету, встала на цыпочки, достала с полки зеленый фирменный пакет «Сеть аптек 36 и 6». Судя по тому, что он был не распакован, горло простуженная хозяйка так и не прополоскала.

— Погодите, — поморщился следователь, отстраняя пакет, — давно вы знакомы?

— Давно, очень давно, с самого детства. Моя бабушка была его няней, у него родители очень хорошие люди, Владимир Марленович в органах служил, сейчас на пенсии, генерал. Наталья Марковна добрейшая женщина. Вы не представляете, какая это семья. У нас со Стасиком с самого детства теплые родственные отношения. Пожалуйста, не надо сообщать моему мужу! То есть, я хочу сказать, если он узнает, что Стасик просто заехал ко мне, в этом совершенно ничего страшного нет, потому что со Стасиком они в принципе знакомы. Стасик взял моего Рубена на работу к себе на фирму, Рубен художник, а фирма Стаса занимается рекламным дизайном… Пожалуйста, очень вас прошу, у меня ребенок, вы не могли бы как-нибудь замять?

— Что? — опомнился следователь, загипнотизированный звонким потоком ее речи. — Замять покушение на убийство?

— Нет! — испугалась Галочка. — Нет, конечно, не покушение, но хотя бы время. Вы можете сказать моему мужу, будто все произошло не в три часа ночи, а, например, в десять вечера?

— Галочка, будь добра, успокойся, — простонал Герасимов.

Но успокоиться она уже не могла, до нее дошло наконец, что случилось и чем это угрожает ей лично. Следователь пожалел ее от души, но помочь не мог при всем желании. Как только появится ее армянский Отелло, придется его очень подробно допросить.

— Рубенчик убьет меня, если узнает! Я как чувствовала, говорила тебе: уезжай, а ты… Товарищ… господин следователь, я хочу сказать, вы даже не представляете, какой у меня ревнивый муж! Вот если кто-нибудь на меня посмотрит, ну просто как на интересную женщину, мой Рубен аж вспыхивает весь, я хочу сказать…

— Зачем было так рисковать, если муж ревнивый? — светло улыбнулся следователь и обратился к Герасимову:- Кстати, а в котором часу вы на самом деле приехали?

— Около двенадцати, — буркнул тот и вытянул сигарету из пачки.

— Предварительно созванивались? — Следователь вежливо щелкнул зажигалкой, давая ему прикурить.

— Да, я звонил ей, но этого никто не мог слышать. Я звонил по мобильному из машины около семи.

— Значит, кто-то за вами следил, — удовлетворенно кивнул следователь, вас кто-то заказал. Нет у вас никаких предположений на этот счет? Кому вы мешали жить? — Он опять одарил Стаса своей лучезарной улыбкой.

Красивое правильное лицо Стаса Герасимова застыло. Из открытого рта валил дым, светло-серые прозрачные глаза уперлись следователю в лоб, так, словно там было написано имя заказчика. На самом деле Стас не видел перед собой в этот момент совершенно ничего.

— Да что вы такое говорите! — Галочка испуганно всплеснула руками. — Зачем пугаете человека? У Стасика просто не может быть врагов, он такой добрый, обаятельный, его все любят, я хочу сказать, может, произошла ошибка, они его с кем-нибудь перепутали?

Ни следователь, ни Стас никак не отреагировали на это ее предположение. Она замолчала, переводя испуганные голубые глаза с одного на другого, и поспешно подвинула пепельницу Стасу, заметив, что столбик пепла грозит сорваться на кружевную клеенку. Наконец, опомнившись, Стас резко поднялся и произнес механическим голосом:

— Извините, мне пора домой. Если возникнут вопросы, у вас есть все мои телефоны, домашний, мобильный и служебный. Всего доброго. — Он направился в прихожую, на ходу заправляя мятую рубашку в брюки.

— Погодите, Станислав Владимирович, мы только начали разговор, — громко и удивленно произнес следователь, — пожалуйста, постарайтесь вспомнить, были какие-нибудь угрозы? Может, у вас произошел конфликт с кем-то? Поймите, это важно!

— Я плохо себя чувствую, — ответил Стас и, не оборачиваясь, поднял руки, как будто сдавался, — голова болит, понимаете ли, мне надо побыть одному.

— Инфекция! — воскликнула Галочка. — Надо температуру померить, у меня тоже все началось с головной боли, а потом уж горло. Стасик, миленький, подожди!

Но он уже сунул ноги в ботинки, руки в рукава кожаной куртки и через секунду несильное хлопнул входной дверью. Щелкнул английский замок. Следователь уткнулся в протокол и поспешно, нервно писал. В кухне минуты три стояла глубокая тишина, было слышно, как шлепаются капли в раковину. Галочка подошла и принялась закручивать кран, краснея от усилий. Но вода продолжала капать.

— Надо вызвать сантехника, иначе будете потоп рано или поздно. Сток забьется и будете потоп. — Она упала на табуретку напротив следователя, достала сигарету, и когда он, оторвавшись от протокола, щелкнул для нее зажигалкой, она поймала его взгляд и прошептала странно тихо. — Сделайте что-нибудь, приставьте к нему охрану, найдите заказчика. Если его убьют, я умру.

Глава вторая