Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк Страница 2

Должен ли он съездить в Черный Лог и доложить Глории о своем нынешнем статусе? Хоть она и обещала в случае увольнения взять его к себе помощником, Романа такая перспектива пугала. Одно дело просто оказывать Глории услуги и выполнять ее поручения, другое – перейти в непосредственное подчинение к ней и заниматься только частным сыском. Причем сыск этот будет весьма специфического свойства, на грани некоего шаманства.

Лавров без сожаления сплюнул в сторону офиса, который покинул, и пересек засыпанную снегом стоянку, где его ждал черный «Фольксваген-туарег», приобретенный Глорией лично для его нужд. Чтобы он не пользовался служебным внедорожником, но в то же время был всегда на колесах. Теперь ему нужно было определиться с машиной.

– Ну что, друг? – похлопал он автомобиль по капоту. – Будем прощаться?

«Машину можешь оставить себе, – прозвучало у него в ушах. – Это мой подарок. На память о наших совместных приключениях!»

– Опять ты выдаешь желаемое за действительное, Рома, – буркнул он себе под нос и уселся за руль. – Ты неисправимый фантазер.

Глава 2

Подмосковье, деревня Черный Лог.

– Машину можешь оставить себе, – сказала Глория и взмахнула ресницами. – Это мой подарок.

– На память о наших приключениях? – улыбнулся Лавров, переживая дежавю. – Где-то я уже слышал эти слова.

– Ты все-таки подумай насчет моего предложения. У нас с тобой неплохо получалось распутывать клубки.

– Я подумаю, – пообещал он. – Но сейчас мне необходим отдых.

Глория принимала его в каминном зале, где со стен смотрели с портретов незнакомые мужчины и женщины. Впрочем, одного из них Лавров мог назвать по имени. Это был граф Сен-Жермен, авантюрист, алхимик, предсказатель и тайный агент французской короны.

Хозяйка перехватила его взгляд и усмехнулась.

– Хочешь, мы научим тебя выигрывать в казино?

– Кто «мы»? Ты и граф?

– Когда-то именно он раскрыл моей дальней родственнице секрет трех карт.

– Тройка, семерка, туз? Нет уж, спасибо, – покачал головой Лавров. – Я читал «Пиковую даму» и помню, чем все закончилось. Судьба Германна меня не прельщает.

– Он взял грех на душу, потому и поплатился.

– Я хочу покоя, – отмахнулся гость. – Уеду куда-нибудь в глушь, буду рыбачить, охотиться, собирать грибы в лесу.

– Оставайся у меня. Лес рядом, речка кишит рыбой, грибов осенью хоть косой коси.

– Вынужден отказаться, – вздохнул Роман. – Хочу побыть один, подумать обо всем, успокоиться. Мне надоели людские дрязги и суета. Денег на жизнь пока хватит, а потом что-нибудь подвернется.

– Что?

– Заработок. Я найду, чем заняться.

– Как знаешь, – легко согласилась Глория. – Поезжай. В одиночестве есть своя прелесть.

Эта легкость насторожила бывшего начальника охраны. Он слишком хорошо изучил хозяйку, чтобы поверить в ее отступление.

– Куда ты решил направиться? – спросила она.

– Приятель к себе зовет, – неохотно ответил Лавров. – В пансионат на реке Протве. Заповедные места, воздух чудесный, лес, зимняя рыбалка, лыжная трасса. Как раз для меня. Покатаюсь, подышу, развеюсь. Выброшу из головы все лишнее.

Он переживал душевный кризис, причины которого лежали в неопределенности его отношений с Глорией.

«Гусь лебедю не пара», – нашептывал ему внутренний голос. В принципе Лавров был того же мнения. Но сердцу не прикажешь. Его влекло к этой странной и загадочной женщине. Быть рядом с ней оказалось испытанием, которое он не выдержал.

«Ты провалил экзамен, Рома, – нещадно критиковал он себя. – Совершил ошибку, которой нет оправдания. Думал, клин клином вышибают? Только не в твоем случае, брат. Ты проиграл. И должен уйти с дороги. Уехать подальше от Глории, чтобы забыть ее, остудить свой пыл и научиться холодному благоразумию. Она не для тебя, парень. Смирись и не выставляй себя на посмешище!»

Приглашение погостить в подмосковном пансионате «Лель» пришлось как нельзя кстати.

Славик Орешкин, бывший сотрудник охранного агентства, с которым Лавров раньше работал, устроился туда по протекции своего дядюшки. После испытательного срока его взяли в штат, а через год повысили до администратора.

«Головокружительная карьера, – смеялся Орешкин. – Если серьезно, должность не ахти, зато платят сносно. Не то что в агентстве. Машину взял в кредит. В общем, жизнь бьет ключом».

«А мне похвастаться нечем, – признался Роман. – Полный абзац. И на личном фронте, и на работе».

«Ты ж вроде в солидной фирме трудился, начальником».

«Был начальником, стал безработным. С боссом характерами не сошлись. Достал он меня».

«Бывает, – посочувствовал Славик. – Помнишь, как я из агентства уходил? Со скандалом. А теперь даже рад, что так получилось. И ты забей! Все образуется, Рома. Где наша не пропадала?»

Поболтали о том, о сем. Орешкин обмолвился, что в пансионате иногда отдыхают «большие шишки», любители отечественной природы и традиционных развлечений – парной бани, исконно русской кухни, подледного лова и охоты.

«Приезжай, сведу тебя с нужными людьми, – пообещал Славик. – Хорошие сотрудники на дороге не валяются. А ты один из лучших. Я буду твоим поручителем».

Лавров поблагодарил и… отказался. Опять под кого-то подстраиваться, кому-то угождать, перед кем-то отчитываться? С него хватит. Он этого «добра» наелся досыта. С души воротит.

«Я уж как-нибудь сам о себе позабочусь. Отдохну, соберусь с мыслями. Может, частную деятельность оформлю. Не знаю пока».

«Тебе виднее, – не стал его уговаривать бывший коллега. – Погостишь у нас, отдышишься после Москвы. Я тебя в баньке попарю, березовым веничком! Вся хандра пройдет. Природа лечит. Я тебе номерок забронирую, со скидкой. Ну, как?»

Лавров медлил с ответом. Предложение заманчивое, но по карману ли ему такой отдых?

Орешкин уловил колебания товарища.

«Если в пансионате дорого, я тебя в частном секторе устрою. Рядышком, в Верее. Городок тихий, одни церквушки и лес кругом. Тишина, снег, дым из труб, сосны. Соглашайся. Ей-богу, не пожалеешь».

И Лавров согласился. Лучше уехать от Глории, забыть о ней, выжечь свою страсть каленым железом.

– О чем задумался? – спросила она.

Он опомнился, поднял глаза. Пауза затянулась. Глория понимающе кивнула, как будто предвидела ответ.

– Тебе нужно сменить обстановку, – сказала она. – Отстраниться от ситуации. Иногда это необходимо. Когда ты едешь?

– Завтра.

– Не отключай телефон.

Эта ее фраза давала Лаврову зыбкую, но все же надежду. Они не расстаются навсегда. У них еще есть шанс все исправить.

– Я буду на связи, – вымученно улыбнулся он.

Подмосковье,

поместье «Дубрава»

Динь-динь, дилинь!.. Динь-динь-динь!..

Из-за обсыпанных снегом сосен вынырнули сани, запряженные тройкой лошадей. Под дугой, убранной атласными лентами, звенел колокольчик.

Правил тройкой молодой мужчина в дубленке и меховой шапке-ушанке.

– Эй, залетные! – задорно крикнул он, подхлестывая холеных упитанных рысаков. – Веселей!

Женщина в санях испуганно ойкнула и вцепилась в медвежью доху, которая укрывала ее ноги.

– Не гони, Сережа! – попросила она лихого кучера. – Я боюсь.

– Прокатимся до ельника и назад, – обернулся к ней мужчина, открывая в улыбке ряд белых зубов. Его брови и короткие усики покрывал иней. Уши шапки развевались на ветру. – Держись, милая!.. Э-ге-гей!..

Ему доставляла удовольствие быстрая езда, трескучий морозец, вековой лес по обеим сторонам дороги и бьющие в лицо колкие снежинки.

– Мне холодно! – жаловалась ему в спину жена. – Я домой хочу!

Кучер не обращал внимания и гнал лошадей. Полозья визжали, тройка птицей летела между деревьев, с которых местами осыпались белые веера снега. Женщина чуть ли не с головой залезла под доху. После поворота она высунулась из-под медвежьей шубы и крикнула:

– Останови!

– Зачем?

– Останови, прошу.

– Тпррру-ууу!.. – мужчина нехотя осадил тройку, недовольно спросил: – Что случилось, Катрин? Тебе плохо?

Она привстала и огляделась по сторонам. Вокруг, утопая в снегу, шумели старые ели. Все было белым и сверкающим. Нигде никаких следов, кроме выпотрошенных шишек под деревьями и отпечатков крохотных трехпалых лапок.

– Остатки птичьего пиршества, – произнес возница. – Ты хочешь пройтись?

– Раз уж мы здесь, покажи мне то место, – попросила его жена, спрыгивая с саней.

– Не надо, Катрин…

– Нет, надо, надо, – капризно протянула она. – Я хочу взглянуть, где это случилось.

– Не сейчас. Всюду глубокий снег, разве не видишь?

Молодая женщина с болезненным любопытством вглядывалась в чащу.

– Где она лежала? Вон там?

– Кажется, да, – кивнул супруг. – У поваленного ствола.

– Как ты ее нашел?

– Проезжал мимо. Обкатывал сани и заметил что-то темное на снегу. Подошел и…