Андрей Пшеничников - Что случилось на перевале Дятлова? Опыт диванного расследования Страница 2

Вторым участником группы Дятлова я назову девушку – Зину Колмогорову, 1937 года рождения, тоже студентку радиотехнического факультета УПИ. У Буянова она числиться студенткой 5 курса, т. е. является однокурсницей Игоря Дятлова, у Ракитина – студенткой 4 курса. Есть сведения, что Игорь был неравнодушен к Зине, – вроде бы у него в блокноте была найдена фотография Зины. Однако никаких других подтверждений этому я не смог найти ни в дневниках дятловцев, ни в воспоминаниях третьих лиц. Возможно, Ракитин несколько преувеличил данный фактор в своей книге, он даже утверждает, что это чувство могло быть взаимным. Однако реальная картина вырисовывается совсем иной. Даже если Игорь и испытывал какие-то чувства к Зине, то они не встречали ответа, у Зины была своя история.

Судя по дневнику Зины, а также по письму, которое она писала своей подруге Вале в первый день похода, сидя в вагоне поезда, вышедшего из Свердловска, Зина была как будто неприятно удивлена, что в поход она пойдёт с ещё одним студентом Уральского политехнического института Юрием Дорошенко, 1938 года рождения. Опять же, у Буянова Юрий проходит как студент 4 курса радиотехнического факультета, у Ракитина – студентом факультета подъёмно-транспортных механизмов. Одно время Юрий Дорошенко ухаживал за Зиной Колмогоровой, бывал у неё дома в Каменск-Уральском. Однако в дальнейшем их отношения расстроились, и, судя по всему, инициатором разрыва был Юрий. Потому что чувства Зины к Юрию на момент похода, кажется, ещё не совсем остыли. В своём письме подруге Зина пишет: «Хочешь, я тебя удивлю? С нами идёт Юра Дорошенко… Не знаю, как я буду себя чувствовать, я отношусь к нему как ко всем пока, но как-то тяжело всё-таки». Ещё больше страданий Зине доставляет тот факт, что Юрий, похоже, нашёл себе новый объект ухаживаний. В письме Зины есть такие слова: «…он кое с кем из девочек за ручку ходить». Потом, в походе, Зина и Юра не раз вспоминали «прошлое», и всегда эти разговоры у Зины оставляли неприятный осадок, или даже заканчивались ссорой. А пока, сидя в поезде, несущемся в зимней ночи на север, Зина пишет подруге: «Живи, Валюша, радуйся хорошему. Что делать, если и есть грусть иногда. Ведь жить-то надо! Правда? Надо видеть в жизни только хорошее, тогда и жить-то веселее будет. Слово тебе даю, что всё будет хорошо». Кажется, что слова Зины, адресованы не Валентине, а самой себе.

Возможно, соперницей Зины, была вторая девушка в составе группы Дятлова – Людмила Дубинина, 1938 г. р., студентка 3-го курса инженерно-экономического факультета УПИ. Есть ряд фактов, которые указывают на это. Например, среди фотографий дятловцев, есть один коллективный снимок, на котором видно, как стоящий Юрий держит руку на плече сидящей Людмилы. Второй факт – в своём дневнике Зина практически не упоминает имени Люды, как будто её не существовало вообще. Однако даже если Юрий Дорошенко и оказывал внимание Людмиле Дубининой, то сама Люда, судя по её дневнику, относилась к этому равнодушно, а Зину не воспринимала, как свою соперницу. Гораздо более живо Люда реагировала на приставания Жени Блинова, и когда в Вижае блиновцы расстались с дятловцами, настроение Люды совсем упало. Вообще, похоже, она чувствовала себя несколько одиноко в группе Дятлова, и были случаи, когда противопоставляла себя всему коллективу. Упрямство было одной из черт её характера. Люда заведовала деньгами всей группы и, очевидно, была очень экономным завхозом, за что ей и доставалось. Так, билеты на поезд покупали не на всех членов группы, и когда в вагон заходили контролёры, то в ящик под сиденьем засовывали именно Люду.

Ещё одним «экономистом» в группе Дятлова был студент 4 курса инженерно-экономического факультета УПИ Юрий Юдин – единственный выживший из ребят. Он ещё до начала лыжной части похода почувствовал себя плохо (разболелась нога) и вернулся домой. Есть фотография, где два «экономиста» – Юрий и Люда – дружески прощаются в посёлке 2-й Северный рудник… как получилось – навсегда.

Самым старшим среди студентов и выпускников УПИ в группе Дятлова был Александр Колеватов, 1934 г. р. Снова у Буянова он числится как инженер, выпускник УПИ, но у Ракитина – как студент 4 курса физико-технического факультета. Александр до политеха успел закончить Свердловский горно-металлургический техникум, уехать в Москву, поработать там старшим лаборантом в секретном институте министерства среднего машиностроения, занимавшимся разработкой материалов для атомной промышленности. Работая в Москве, Александр поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт, отучился один год и перевёлся на второй курс Свердловского политеха.

Теперь перейдём к ребятам из состава группы Дятлова – выпускникам УПИ. Их было трое.

Рустем Слободин, 1936 г.р., выпускник механического факультета УПИ, работал инженером закрытого отраслевого конструкторского бюро. Как отмечает Ракитин в своей книге, Рустем был русским, а его имя – дань интернациональной моде того времени. Рустем играл на мандолине и взял её в поход.

Николай Тибо-Бриньоль, 1935 г.р., выпускник инженерно-строительного факультета УПИ, работал прорабом в Свердловске. Тибо, как пишет Ракитин, происходил из рода французских горных инженеров, несколько поколений отработавших на Урале. Отец Николая в сталинские годы был репрессирован, и мальчик родился в лагере, где содержалась его мать.

Георгий Кривонищенко, 1935 г.р., выпускник энергетического факульета УПИ, работал инженером комбината №817 города Челябинск-40 – режимном объекте, где вырабатывался оружейный плутоний. В 1957 году там произошла крупная авария с выбросом радиоактивный веществ, в ликвидации последствий которой Георгий принимал участие. Друзья называли Георгия Кривонищенко Юрием. Он дружил с Дятловым, участвовал во всех его походах. Вообще, все ребята в группе Дятлова были хорошо знакомы друг с другом.

Единственным малознакомым для всех человеком в группе был Семён Золотарёв, самый старший из ребят, 1921 года рождения, участник Великой Отечественной войны, выпускник Минского института физкультуры, старший инструктор Кауровской турбазы. Семён Золотарёв просил называть его Сашей, и потому во многих документах и воспоминаниях фигурирует под этим именем. Его личность больше всего вызывает дискуссий среди дятловедов. Вот и Ракитин, как заправский детективщик, сразу начинает загадывать загадки и сгущать атмосферу повествования. Так, Ракитин указывает, что Семён принадлежал к поколению, наиболее пострадавшему в годы Великой Отечественной войны (из призывников 1921—1922 гг. р. в живых осталось только 3%). Семён же прошёл почти всю войну и даже не был ранен. Труд инструктора турбазы в трудные послевоенные годы Ракитин в своей книге изображает чуть ли ни как блатную работу. Странным показалось Ракитину и то, что Золотарёв в свои 38 лет был холост, а также не забыл упомянуть о его татуировке с наколотым именем «Гена», и много ещё чего. Честно говоря, я уж было подумал, что к концу книги Золотарёв окажется уголовником-рецидивистом, который и порешил ребят. Но нет. У Ракитина Семён Золотарёв в конце концов оказывается сотрудником спецслужб, контрразведчиком, который во время похода должен был контролировать эту самую «контролируемую поставку», а на роль двойного агента, носителя «поставки», представлявшую собой загрязнённую радиацией одежду, Ракитин определил Георгия Кривонищенко.

Однако даже если умерить фантазию Ракитина, то один вопрос по Семёну Золотарёву всё равно остаётся. Почему он – инструктор по туризму, который сам мог водить людей в походы, пошёл рядовым участником в поход вместе с группой Дятлова? Ответ на этот вопрос станет понятным, если посмотреть учётную карточку инструктора по туризму Золотарёва. Там были отмечены все походы, в которые он ходил. Так вот, среди этих походов нет ни одного 3-й категории сложности. Ему нужен был этот поход для повышения своей квалификации. Перед походом Золотарёв уволился с Кауровской турбазы. Это тоже не должно вызывать никаких подозрений. Работа у него была сезонная, а сразу после окончания похода он намеревался уехать домой к матери на Кубань. А вот другой факт может быть интересен. Известно, что Семён Золотарёв первоначально планировал идти в поход с другой группой – Согрина, по Полярному Уралу. Это тоже был поход третьей категории сложности. Но буквально в последний момент он изменил решение и попросился в группу Дятлова – из-за сроков. Поход Дятлова должен был закончиться раньше. Этот факт интересен тем, что он противоречит версии Ракитина, указывая на то, что никакой заранее спланированной операции по «контролируемой поставки» не было. Иначе Золоторёв был бы введён в группу Дятлова заранее, так как в противном случае возникал риск, что дятловцы откажутся принимать к себе неизвестного человека. Например, у Людмилы Дубининой в дневнике есть такая запись от 24 января, т. е. сделанная в то же время, когда Зина Колмогорова писала письмо своей подруге: «Этого Золотарёва сначала никто не хотел брать, ибо человек он новый, но потом плюнули и взяли». Конечно, данный факт можно объяснить и так: что, мол, Золотарёва ввели в группу неожиданно для того, чтобы создать впечатление случайности его попадания к дятловцам, и тем самым отвести от него всякие подозрения в том, что он попал в группу для выполнения какой-то тайной миссии. Однако это уже более сложное объяснение, а значит, менее достоверное.