Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести Страница 2

Однако смерть, как он успел убедиться, далеко не всегда самое эффективное и жестокое наказание. Ведь что может быть ужаснее и горше для человека, чем вдруг осознать, что все, чем он гордился и что строил ценой таких усилий, вдруг начинает рушиться? И что люди, которых он любит, вдруг сами начинают страдать? А он не в состоянии этого изменить…

Именно это и должно было стать изюминкой в плане мести. Монстр понесет наказание и умрет, но до этого ему суждено будет увидеть крах всех своих начинаний.

И еще до того, как монстр сумеет что-то предпринять, ему придется умереть — умереть с осознанием того, что все потеряно и что те, кого он любит, оказались в полной власти незнакомого, пышущего злобой врага.

Наверное, то же самое чувство испытала мама за мгновение до того, как умерла. И именно это предстоит испытать его врагу, этому монстру, на преследование которого он потратил всю свою сознательную жизнь.

Теперь же оставалось ждать немного, совсем немного. Ибо план, который был им задуман, скоро должен был прийти в действие.

Конечно, в таком деле он не мог корчить из себя графа Монте-Кристо, одинокого мстителя, который мог купить всех и вся. Ему требовались помощники — и они у него были. Однако их удел — осуществлять то, что задумал и разработал именно он.

Ибо именно он выпьет до последней капли чашу, заполненную вязкой кровью мести.

Кровью своего врага.

И чем меньше часов оставалось до реализации грандиозного плана мести, тем спокойнее становилось у него на душе. Враг потеряет все, что ему ценно и важно. И всех тех, кого он любит.

А потом настанет и его час расстаться с жизнью. И он сам прикончит монстра, а потом…

Он закрыл глаза, представляя себе, что будет потом. Его тонкие губы тронула циничная усмешка.

А вот потом и начнется самое интересное!

Наклонившись к столу, за которым сидел в кресле, он вынул из серой папки несколько вариантов письма. Того самого письма, которое скоро получит враг. Очень скоро. И которое положит начало всему — в том числе и гибели самого врага.

Да, его помощники потрудились на славу. Что ни говори, ему бы без них пришлось плохо. И у них имеются собственные причины поквитаться с монстром.

Но это будет его месть — его, и ничья больше!

Все варианты были хороши. Однако в таком случае, как ему казалось, недоговоренность выглядит более страшной и зловещей, чем любая нарочитая вульгарность. Поэтому он остановил свой выбор на самом последнем варианте.

Что же, наверняка врага проберет до костей, когда он получит это послание. И, конечно же, он попытается это скрыть, а потом решится обратиться за помощью.

Пусть делает все, что хочет. Он сам играет с открытым забралом. И дает монстру шанс — шанс покаяться в содеянном. Он, естественно, не верил, что враг это сделает. Но если вдруг предположить, что это произойдет, то…

То он, так и быть, существенно переделает свой план мести. И те, кому не нужно страдать, страдать не будут. Но в том-то и суть: этот монстр любить никого не может, даже свою собственную семью.

И предпочтет рискнуть ее благополучием ради возможности сохранить свои постыдные тайны.

Но он предоставит ему этот выбор — тот самый, которого у него самого не было.

Он включил настольную лампу, снова усмехнулся, а потом раскрыл ящик стола и извлек оттуда тонкие хирургические перчатки из латекса.

Требовалось приступить к изготовлению чистовика.

А текст черновика, что лежал перед ним, гласил:

«ТЫ ВИНОВЕН. ВСПОМНИ О СВОИХ ГРЕХАХ.

И О САМОМ УЖАСНОМ ИЗ НИХ.

У ТЕБЯ ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ОБНАРОДОВАТЬ ПРАВДУ.

И ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ.

ИБО ПОТОМ ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ЗАПЛАТИТЬ ЗА ВСЕ СПОЛНА.

48 ЧАСОВ».

Мужчины обменялись коротким крепким рукопожатием, и каждый из них уставился на своего визави. Не исключено, что они встречались, пересекались на светских мероприятиях и уж точно имели общих знакомых.

Дмитрий Алексеевич подумал, что наверняка один из этих общих знакомых и порекомендовал новому клиенту обратиться к нему, главе агентства «Закон и порядок», которое предоставляло широкий спектр услуг, начиная от сыскной и заканчивая квалифицированной юридической помощью.

А помимо этого…

Помимо этого, особым клиентам, вот именно что особым клиентам, тем, кто умел держать язык за зубами и был готов заплатить особый же гонорар, он оказывал услуги иного рода. Нет, конечно же, никакого криминала — точнее, за редким исключением. Он никогда бы на такое не пошел, и вовсе не по причине своих высоких моральных качеств. Просто, как знал Дмитрий Алексеевич, за все в этом мире надлежит платить. А стоит ли игра свеч, а гонорар, даже самый баснословный, вовлечения в нехорошую историю?

Под нехорошей историей Дмитрий Алексеевич, бывший чекист, а ныне успешный столичный бизнесмен, подразумевал заказные убийства. Помнится, к нему обращалось несколько представителей бомонда с завуалированными предложениями такого типа — и все мужчины. А также он получил парочку откровенных признаний — от женщин.

Пришлось отказать. Убийство, тем более заказное, было однозначно нехорошей историей.

А вот все, что недотягивало до этого, могло обсуждаться самым серьезным образом. Это не значило, что он был готов пойти на иные противоправные действия, однако иногда клиентам требовались даже не действия, а совет. Дружеский совет знающего человека…

В других же случаях ему самому и его ребятам требовалось попотеть, чтобы выполнить заказ клиента, а также оставить в дураках полицию и Следственный комитет (в некоторых случаях, само собой, не безвозмездно).

А вот что требовалось его новому клиенту, использовавшему к тому же фиктивное имя?

— Прошу вас! — произнес Дмитрий Алексеевич, жестом гостеприимного хозяина указывая на одно из двух глубоких кожаных кресел, стоявших около камина. И пусть камин был ненастоящим, а всего лишь огромным плазменным экраном, на котором электронные языки пламени лизали электронные же поленья, это все равно создавало атмосферу уюта и снимало напряжение.

А то, что его гость был в напряжении, было понятно всем и каждому. Гость явно не желал садиться, но Дмитрий Алексеевич и не настаивал. В самом начале важно дать человеку самостоятельно принимать решения. Ну, или, по крайней мере, создать видимость этого…

— Хотите что-нибудь выпить? — произнес он, подходя к располагавшемуся в другом конце кабинета бару. — Алкоголь? Или вы за рулем?

Гость покрутил головой, запустил указательный палец за ворот рубашки, явно ему давившей, и произнес:

— Неплохо бы спиртного, но не могу… У меня ночью операция…

— Ну, и я тоже небольшой любитель спиртного! — добродушно рассмеялся Дмитрий Алексеевич, который в случае, если бы клиент потребовал коньяку, водки или виски, сделал бы ехидное замечание о том, что мы ведь не рыбы, чтобы довольствоваться одной водой.

— Раз ваш рабочий день еще не закончился, могу предложить отличный кофе. Особый помол, вам понравится. Уверяю, в Москве вы нигде такого не найдете, Олег Петрович!

Гость, уже опустившийся в одно из кресел, дернулся, а потом подозрительно перевел на Дмитрия Алексеевича взгляд:

— Да, но откуда…

Дмитрий Алексеевич рассмеялся:

— Ну, негоже сомневаться в моих профессиональных способностях, Олег Петрович! Ведь именно их вы хотите поставить себе на службу, ведь так? И тот факт, что вы назвались вымышленным именем, ничего не меняет. Понимаю ваше желание не афишировать ваш визит к нам.

Говоря это, он сноровисто двигал изящной кофеваркой. Никаких секретарш, приносящих кофе или прочие напитки, у него отродясь не было. Эти особы только лясы горазды точить, да еще продавать информацию конкурентам.

— Вот, прошу, — произнес он, ставя перед гостем крошечную чашку с дымящимся черным кофе. — Рискну предположить, что вы относитесь к разряду настоящих гурманов, которые пьют сей божественный напиток без молока и сахара?

Олег Петрович кивнул, пригубил кофе и заметил:

— Гм, а ведь вы правы — такого чудного кофе я еще никогда не пробовал. Так что за помол, вы сказали?

Дмитрий Алексеевич, скупо усмехнувшись, сказал:

— Да, мое агентство предлагает лишь высший класс. Кстати, что за помол, точнее, что за кофейная композиция, я, уж не обессудьте, не скажу. Профессиональная тайна! Что лишний раз подтверждает: мы умеем держать язык за зубами.

Гость одним глотком осушил крошечную чашку, поставил ее на столик и проговорил:

— Да, именно вы мне и нужны. Конечно, глупо было обращаться к вам под выдуманной фамилией, но я не хотел, чтобы пошли слухи…