Михаил Март - Глухая стена Страница 2

– По-видимому, с клиентом что-то не поделила, и тот ее удушил, а потом выбросил из машины.

Тетя Соня покачала головой.

– Опасная профессия. Маньяков у нас еще хватает. Я шью Ленчику по четыре комплекта в месяц. Девочки от него уходят, а многие просто пропадают. Не думаю, что они на деньги падки. У них хороший заработок. Ленчик в полицию не заявляет. Ему такая реклама не нужна. Он даже не заключает с танцовщицами договор. Не знаю такую, и все тут. Поди, докажи. У него их постоянно крутится двенадцать человек. А теперь прикинь. Четыре комплекта в месяц я для него делаю. Значит, четверть состава он теряет ежемесячно.

– Треть, – поправил капитан.

– И это от хорошей жизни? Вам повезло, одну вы нашли. А сколько их кануло? Уверяю, он быстро найдет ей замену и через пару дней закажет мне черное белье. Кто-то должен выходить в черном. Цветов не так много. Я до сих пор не могу найти лиловый шелк. А Ленчик хочет радугу.

– А этот комплект вы давно шили?

– Точно не помню, но не больше месяца назад. Вот почему он не показывает мне своих девочек. Не хочет афишировать, кто пропадает. В прошлом году я за один месяц сшила три красных комплекта. Это значит, что со сцены исчезли три танцовщицы в красном.

Левушкин достал из рюкзака белое платье.

– А об этом что можете сказать?

– О! Это фирма! Итальянская. Думаю, купили это платьице в Милане. Suzana – небольшая, но очень дорогая фирма. Наша страна таких нарядов не закупает. Возможно, девка очень торопилась, а переодевание занимает немало времени, если ее кто-то ждал.

– Вы уверены, что итальянское платье невозможно купить у нас?

– Поезжайте в Москву. В итальянском торговом представительстве вам могут показать заказы, сделанные из России. Сами они этим не занимаются, но нужный адресок дадут. А тот, кто мог заказать такое платье, должен знать фирму и видеть ее товар. Мое мнение, что клиент случайно напоролся на платье, если он был в Милане. Увидел его в витрине.

– Я об этом подумаю. Скажите, тетя Соня, а вам никогда не хотелось посмотреть на свою работу со стороны? Пошли бы в клуб к Ленчику, посмотрели варьете с девочками.

– Женщин в этот клуб не пускают. Это категорическое правило. Туда пускают только мужчин, от которых пахнет деньгами.

– Ладно. Спасибо за помощь.

Тетя Соня усмехнулась. Похоже, она терпеть не могла этого Ленчика. Левушкин получил столько информации, сколько люди месяцами откапывают.

Он собрал вещи в рюкзак и ушел.

3

Подполковник Сабуров выслушал всех участников оперативной группы у себя в кабинете, а также пересмотрел все фотографии, сделанные на месте происшествия. Это был показательный спектакль для следователя прокуратуры, которому доверили вести это дело, и для государственного обвинителя полковника юстиции Тендрякова Юлиана Яновича. Его присутствие было необязательным. Но Тендряков заседал в суде и всегда присутствовал на разборе дела. Если оно ему подходило и он видел в своем воображении сам процесс, то выносил для себя главное решение: браться за дело или нет. Если он понимал, что дело ясное и он его выиграет, тогда Тендряков садился на голову следователю и оперативникам, ведущим розыск преступников. Он знал дело в мельчайших деталях, в то время как адвокат отставал от него на несколько шагов. Ведь для начала надо найти подозреваемого, доказать его причастность к преступлению, потом выдвинуть обвинение. И только после этого обвиняемый может нанять себе адвоката. Глупый закон. Прокурор, такой, как Тендряков, имел десяток «шестерок» для мелких заданий, он преподавал в университете и использовал студентов. Это называется юридической практикой. Иван не имел студентов и знакомился с делом обвиняемого, когда его нанимали. Чаще всего напрашивался сам и чаще всего проигрывал. А тщеславный Тендряков праздновал победу и по-дружески хлопал Ивана по плечу: «Ничего, старик, и тебе однажды повезет!»

Тендряков никогда не предъявлял обвинение раньше времени. Он не давал оппоненту нанять адвоката. Вот когда он был во всеоружии, тогда и начиналась настоящая борьба с заранее известным результатом.

На сей раз ничего важного никто не услышал. Висяк. Убийцу поймать невозможно. Интерес немного возрос после отчета медэксперта. Он заявил следующее:

– Диагноз смерти – воздушная эмболия. Ее убили десятью кубиками азота. Иначе говоря, шприцем, накачанным воздухом. Кольнули в сонную артерию. Воздух закупорил поток крови, образовался тромб, наступила смерть. Процесс быстрый. Человек тут же теряет сознание, а смерть наступает либо мгновенно, либо в течение минуты. Точку укола я нашел, это и заставило меня сделать все анализы. Похоже на кровоизлияние в мозг. Могу лишь добавить, что убийца как-то связан с медициной. Обычный смертный не сумеет так быстро и точно сработать. Тем более ночью. Она умерла около двух часов.

– С такими знаниями и ты еще не профессор? – удивился прокурор.

– Если бы мы резали ее как кусок мяса, то я не определил бы диагноза. Мы к делу подошли ювелирно: воздух не испарился, пузырьки азота обволокло кровью, они не лопнули. А откуда в крови воздух, блокирующий сосуды? Вот вам точный результат.

– Хорошо. Идите пока. Мы вас еще вызовем, – сухо сказал подполковник.

– А кто ее нашел? – спросил прокурор.

– Рыбак в шесть утра. Собирался на утреннюю зорьку, – ответил криминалист.

Капитана Левушкина так и не дождались. Он застрял на своем задании.

Обсуждать ничего не стали, а молча разошлись.

4

Он надел свой лучший костюм, собрал все деньги, что откладывал, и смело поехал в клуб «Ожидание». Главное, думал Левушкин, чувствовать себя уверенно.

Клуб походил на Дворец культуры. Возможно, так оно и было. За ненужностью его продали или сдали в аренду. Рядом троллейбусный парк, мрачная улица, а клуб весь сверкал огнями. Женщин капитан здесь не заметил. У входа висели афиши под стеклом. На афишах девушки, танцующие канкан. Одна другой лучше. Он насчитал их двенадцать. Все в разноцветном белье. Одна из них в черном. Да. Это была та самая, которую они нашли мертвой. Очевидно, хозяин об этом еще не знал, иначе сменил бы афишу. В самом низу мелким шрифтом было написано: «Военная типография № 7» и адрес.

Он осмотрелся, нашел кассы и купил входной билет за бешеные деньги.

Клуб был прекрасно оформлен. Зрительный зал оборудован столиками с белыми скатертями, подсвечниками с горящими свечами и вазочками с цветами. В зале стоял полумрак, но сцена была освещена яркими прожекторами. Свободных мест хватало. Разгар вечера еще не наступил. Танцевали девушки прекрасно. Но ночь с такой красоткой может оставить тебя нищим. Левушкин был холостяком, симпатичным парнем, но в Твери он таких девушек не встречал. На сцене их было одиннадцать, отсутствовала танцовщица в черном.

Он сел за крайний пустой столик. Тут не принято было стоять. Даже если вы не собирались ничего заказывать, вам все равно принесут бутылку шампанского и фрукты. И все это угощение входило в стоимость билета. Зарплаты опера хватило бы на два посещения этого заведения, если бы он отказался от пищи и коммунальных платежей. Шампанское и фрукты ему принесли. Официант положил перед капитаном меню.

– Что будете заказывать?

– Чуть позже. Я жду приятеля. Он настоящий гурман, вот он и сделает заказ.

Недовольный официант в белом смокинге повернулся и ушел, а Левушкин решил осмотреться. Первое, что его поразило – наличие в зале особых персон города. Он увидел заместителя прокурора, директора Тверской типографии, чуть ли не самой крупной в России. Нескольких заместителей мэра, людей невероятно влиятельных. Но все они сидели в разных местах и не обращали друг на друга никакого внимания. Чем черт не шутит, может, убийца тоже здесь сидит и тоже относится к элите города? Главврач центральной больницы и ведущий хирург находятся здесь. Народ прибывал. Зал мог вместить полтысячи человек. Вот только знал Левушкин немногих. Вероятно, клуб был очень популярным, и сюда приезжали из других городов. До Москвы – три часа пути. Пустяк для хорошей машины.

Капитан начал следить за фотографом. Молодой парень с профессиональной аппаратурой старался оставаться незамеченным, и ему удавалось это сделать. Он фотографировал девушек. На него никто не обращал внимания. А перед входом в зал висело крупное табло, которое информировало о запрете фото– и видеосъемки и прочих запретах.

Наблюдая за парнем, Левушкин все же осушил полбутылки шампанского. Денег на службе все равно не вернут. Он понял главное. Искать Ленчика, не зная даже имени жертвы, бесполезно. Он пошлет куда подальше и будет прав. Тем более имея таких друзей, какие сидят в зале. Надо начинать издалека. И он начал.

Молодой фотограф оказался как нельзя кстати.

Левушкин подошел к нему и с грустью сказал:

– Жаль. Сегодня нет красотки в черном.