Валерий Карышев - Александр Солоник - киллер на экспорт Страница 2

Его имя внушало ужас многим: от седых, состарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и пересылках воров в законе; от не в меру оборзевших авторитетов новой формации, именуемых чаще «отморозками», до респектабельных, уверенных в себе и своей охране банкиров и бизнесменов. «Киллер номер один», «безжалостный наемный убийца мафии», «самая загадочная фигура современной криминальной истории России», наконец, несколько претенциозное «Александр Македонский» — так именовали того, чьи останки покоились теперь на Третьем муниципальном кладбище Афин.

Александр Македонский задавал загадки при жизни, и совсем неудивительно, что смерть его сделалась еще большей загадкой… По этой причине с самого дня похорон за беломраморным крестом с русскоязычной надписью было установлено скрытое дежурство неприметных соглядатаев. Впрочем, одним дежурством дело не ограничивалось…

В конце кладбищенской аллейки хрустко зашуршал гравий под подошвами. Соглядатай насторожился, попытался рассмотреть посетителя, но вечерние сумерки и причудливые темные тени кипарисов, упавшие на дорожку, не дали такой возможности. Да и в погожий, солнечный день вряд ли бы ему удалось как следует рассмотреть этого человека. На нем были массивные черные очки, воротник куртки поднят, натянутая по брови вязаная шапочка скрывала цвет волос и прическу. Так мог одеваться и пирейский докер, и мелкий лавочник, торгующий шубами, и любой праздношатающийся, каких в Афинах не счесть. Впрочем, как сразу же определил соглядатай, этот человек явно не был лавочником, равно и не праздношатающимся. Да и наверняка не местный житель. Характерный профиль, пружинистая походка невольно воскрешали в памяти соглядатая нечто знакомое…

Он вздрогнул, тряхнул головой, словно стараясь прогнать навязчивое наваждение. Но человек в темных очках, несмотря на маскировку, казался ему до боли знакомым, никаким не наваждением.

Запоздалый посетитель кладбища подошел к роскошному кресту-надгробью с русскоязычной надписью. Извлек из-под полы куртки смятый букетик цветов и, расправив его, положил у подножия. Постоял, о чем-то размышляя, а затем, подойдя поближе и приподняв черные очки, долго и пристально рассматривал надпись.

Даже теперь, в сумрачный вечерний час, было заметно: скорби, приличествующей посещению последнего места успокоения, в облике посетителя могилы Александра Солоника явно не наблюдалось. Наоборот, в каждом движении сквозили спокойствие и деловитость. Так мог вести себя разве что судебный исполнитель, желающий убедиться в стопроцентном свершении того или иного факта.

Серенький продолжал внимательно наблюдать за посетителем. В какой-то момент ему показалось, что губы того скривились в злорадной усмешке. Конечно, можно было подойти поближе, но ему явно не хотелось выдавать своего присутствия. Он извлек из кармана портативную рацию, нажал кнопку, что-то тихо произнес.

А обладатель черных очков тем временем, бросив в сторону могилы прощальный взгляд, быстро пошел прочь. Но не в направлении центральной аллеи, ведущей к выходу, а в глубь кладбища.

Наблюдатель уже было направился вслед за странным посетителем, но, заметив в конце поперечной аллеи еще одну темную тень, решил подождать. И не ошибся: появился еще один посетитель могилы Александра Солоника.

Впрочем, в отличие от предыдущего, тот, второй, отнюдь не маскировался, и наблюдатель сразу же узнал его. Это был Адвокат — человек, который при жизни защищал того, на чьей могиле ныне высился огромный беломраморный крест. По непонятной иронии судьбы Адвокат стал одним из немногих, кто принял участие в своем бывшем клиенте и после смерти.

Адвокат — обычно вежливый, улыбчивый, корректный и обходительный, — а именно таким знал его серенький соглядатай, — на этот раз выглядел уставшим и проявлял нервозность. Он то и дело оглядывался по сторонам, раздраженно вертел головой, словно воротник длинного черного плаща натирал ему шею. Так может вести себя человек, которому кажется, что его преследуют.

Соглядатай немного расслабился и закурил. Перед выходом на дежурство ему сообщили, что Адвокат, специально прилетевший в Афины проездом в Москву с Кипра, непременно должен посетить могилу своего самого знаменитого клиента. Знал, что завтра утром он улетает в Москву, вследствие чего, очевидно, пробудет у могилы совсем недолго…

Адвокат и впрямь пробыл у могилы всего несколько минут. Неизвестно, к чему склонило его посещение кладбища — к размышлениям о скоротечности бытия, непредсказуемости жизненных сюжетов, а может быть, к мыслям о том, что своей смертью человек, лежащий под этим беломраморным крестом, задал самую большую загадку из всех, которые задавал?

Адвокат постоял, помолчал, поправил старые венки и, осмотревшись по сторонам, двинулся к выходу.

На тихие, безмолвные могилы опускались синие вечерние сумерки. Контуры мраморных крестов и надгробий призрачно вырисовывались в темном обрамлении кладбищенской зелени. Высоко, в кронах деревьев, гортанно кричали, дрались, шумно хлопая крыльями, птицы. Незаметно приползла туча, и первые дробные капли упали на сухую каменистую землю.

Серенький, докурив сигарету, осмотревшись по сторонам, двинулся к надгробью. Зайдя к кресту сзади, он нагнулся и извлек из скрытого тайника у старого дерева портативную видеокамеру. Достал кассету, профессионально быстро зарядил другую, вновь установил камеру на прежнее место, после чего спрятал отснятую пленку во внутренний карман. Посмотрел на часы и двинулся к выходу с кладбища.

До конца его дежурства оставалось две минуты — смена ждала его за оградой.

Кассета, извлеченная из замаскированной портативной видеокамеры, была просмотрена спустя полчаса. Именно столько времени потребовалось серенькому соглядатаю, чтобы добраться до здания в центре греческой столицы, принадлежащему, судя по вывеске, российскому торговому представительству в Греции. Уже на выходе с кладбища он выяснил, что посетителя в темных очках «наружка» не засекла — одного лишь Адвоката, который был зафиксирован всеми наблюдателями. Ничего удивительного тут нет: посетитель в темных очках соблюдал элементарные законы конспирации, согласно которым желательно не входить и выходить через одну и ту же дверь. Уходя, он направился не к главному входу, через который вошел на кладбище, а куда-то в сторону. А расставить наблюдателей по периметру забора этого огромного кладбища — весьма проблематично.

Кассету просматривал один из начальников серенького. Он чем-то неуловимо напоминал самого соглядатая — такое же стертое лицо, скупые, выверенные движения, неприметность черт и отсутствие запоминающихся деталей в одежде.

Большая часть видеоматериала не дала ничего — неподвижное белое пятно креста, который, будучи зафиксированным камерой снизу, с земли, казался еще крупнее, чем на самом деле. В объектив камеры попала пушистая ветвь пинии, приземистые стелы на других могилах.

Впрочем, появление человека в темных очках, о котором успела доложить «наружка», также заставило начальника серенького вздрогнуть. В кладбищенской полутьме его изображение получилось несколько смазанным, и хотя черные солнцезащитные очки, вязаная шапочка и поднятый воротник куртки маскировали внешность, но странный посетитель Третьего муниципального кладбища оказался необыкновенно похож на того, чье тело лежало под беломраморным крестом с русскоязычной надписью. Человек, просматривавший видеоматериал, знал Солоника не год и не два и потому никак не мог ошибиться. В отличие от некомпетентных журналистов ему, непосредственному куратору Солоника, об Александре Македонском было известно все. Или почти все.

Куратор вновь и вновь перематывал кассету, возвращая ленту к моменту появления у могилы Солоника странного посетителя, нажимал на «стоп-кадр», всматривался в его лицо, выглядевшее на экране очень размытым, но так и не мог ответить на вопрос, кто же такой этот человек.

Да, он был очень похож на того, чью могилу пришел посетить: рост, фигура, походка. Приглядевшись, можно было найти сходство и в чертах лица.

Кто же это был? В который уже раз зафиксировав изображение «стоп-кадром», Куратор выдвинул ящик стола и извлек толстую папку алого сафьяна. Раскрыл, зашелестел бумагой, достал свидетельство о смерти, протокол посмертного осмотра тела, результаты дактилоскопической экспертизы и акт патологоанатомического вскрытия.

Отпечатки пальцев совпадали, как и особые приметы: послеоперационные шрамы в районе поясницы, слепки нижней челюсти, антропометрические данные, даже иголка, забытая врачами после удаления почки, была, если верить акту, найдена в теле трупа…

Все говорило о том, что под мраморным крестом покоится Александр Сергеевич Солоник.