Рэй Брэдбери - Давайте все убьем Констанцию Страница 2

Она показала мне на трех страницах три фамилии, каждая обведена красными чернилами и помечена крестиком.

– Эти фамилии? Они какие-нибудь особенные?

– Да, особенные. АВ мертв. Так, во всяком случае, я думаю. Но, видишь, они помечены? Помечены крестиками, и что бы это значило?

– Кандидаты на тот свет? Следующие?

– Да, то есть нет, не знаю, только мне страшно. Гляди.

Фамилия Констанции, в самом начале, тоже была отмечена красным кружком и крестиком.

– Книга мертвых плюс список вероятных кандидатов в покойники?

– Как она тебе на ощупь, эта книжка?

– Холодная. Ужасно холодная.

Дождь барабанил по крыше.

– Кто бы мог устроить тебе такое, Констанция? Назови нескольких.

– Черт, да сколько угодно. – Она помолчала, прикидывая. – Поверишь, если я скажу девятьсот? Плюс-минус дюжина.

– Бог мой, список подозреваемых длинноватый.

– За тридцать-то лет? Скудненько.

– Скудненько? – воскликнул я.

– Рядами выстроились на берегу.

– Ты не обязана была их впускать!

– А если они все кричали: Раттиган?!

– Ты не обязана была слушать.

– Что это, хор баптистов?

– Прости.

– Ладно. – Большим глотком она прикончила бутылку и поморщилась. – Поможешь найти этого сукина сына или сукиных сынов, если их двое – каждый подбросил по книге.

– Я не детектив, Констанция.

– А не ты ли, помнится, чуть не потоп в канале с этим психом Чужаком?

– Ну…

– А не тебя ли я видела в соборе Нотр-Дам на студии «Феникс» с Горбуном? Помоги мамочке, пожалуйста.

– Подумаю утром. Не на сонную голову.

– Эта ночь не для сна. Приласкай лучше эту старую развалину. А теперь…

Она встала, держа в руках две Книги мертвых, пересекла комнату, распахнула дверь в черную хлябь, где прибой размывал берег, и нацелилась.

– Погоди! – выкрикнул я. – Если я возьмусь помочь, мне они понадобятся!

– Молодчина. – Она закрыла дверь. – Постель и ласки? Но без механического монтажа.

– И в мыслях не было, Констанция.

Глава 03

Без четверти три, среди грозовой ночи, у самого бунгало с жутким сверканием воткнулась в землю молния. Разразился гром. Мыши в стенах подохли с испугу.

Раттиган подскочила в постели.

– Спаси меня! – завопила она.

– Констанция! – Я вгляделся в тьму. – Бога ради, ты к кому обращаешься? К себе или ко мне?

– К любому, кто слушает!

– Мы все слушаем.

Она лежала в моих объятиях.

В три пополуночи, в час, когда умирают все, кому нужно умереть, зазвонил телефон.

Я поднял трубку.

– Кто это с тобой в постели? – Мэгги говорила из местности, где в помине не было ни дождя, ни грома с молнией.

Я поискал глазами загорелое лицо Констанции, белый череп, прикрытый летней плотью.

– Никого, – ответил я.

И почти не соврал.

Глава 04

Утром, в шесть, где-то там занялся рассвет, но его было не видно из-за дождя. Молнии все еще сверкали, фотографируя прибой, захлестывавший берег.

Небо прорезала невероятно мощная молния, и я понял, что, пошарив по другому краю кровати, никого там не найду.

– Констанция!

Передняя дверь стояла распахнутой, как выход со сцены, дождь барабанил по ковру, две телефонные книги, большая и маленькая, были брошены на пол, с расчетом, чтобы я их заметил.

– Констанция, – испуганно повторил я и огляделся.

По крайней мере, платье надела, подумал я.

Набрал ее номер. Тишина.

Я накинул дождевик и, ослепленный дождем, дотащился по берегу до дома Констанции, похожего на арабскую крепость; и снаружи и внутри он был ярко освещен.

Однако теней нигде не мелькало.

– Констанция! – громко позвал я.

Свет продолжал гореть, было тихо.

На берег набежала чудовищная волна.

Я присмотрелся, нет ли на песке ее следов, ведущих к морю.

Следов не было.

Слава богу, подумал я. Хотя следы могло смыть дождем.

– Будь здорова! – выкрикнул я.

И пошел прочь.

Глава 05

Позднее я, прихватив две упаковки по полдюжине пива, отправился по пыльной тропе через заросли деревьев и диких кустов азалии. Постучался в резную, в африканских узорах, дверь Крамли и стал ждать. Постучался еще раз. Тишина. Я поставил к двери одну из упаковок и отошел.

Секунд через восемь-девять дверь чуть приоткрылась, высунулась рука в пятнах никотина, схватила пиво и втянула его внутрь. Дверь захлопнулась.

– Крамли, – крикнул я и подбежал к двери.

– Проваливай, – послышалось из дома.

– Крамли, это Чудила. Впусти меня!

– И не подумаю. – Первую бутылку Крамли уже открыл: голос его прочистился. – Звонила твоя жена.

– Черт! – шепотом выругался я.

Крамли сделал глоток.

– Сказала, стоит ей уехать из города, ты непременно свалишься с волнолома в залежи гуано или затеешь встречу по карате с командой лилипутиц-лесбиянок.

– Ничего подобного она не говорила!

– Слушай, Уилли, – (это в честь Шекспира), – я человек немолодой, эти кладбищенские карусели и люди-крокодилы, что плавают в полночь в глубине каналов, не по мне. Кинь другую упаковку. Благодари Бога за твою жену.

– Проклятье, – процедил я сквозь зубы.

– Она сказала, если ты не остановишься, она вернется домой раньше времени.

– Так она и сделает, – пробормотал я.

– Хуже нет – жена заявляется рано и портит потеху. Погоди. – Он глотнул. – Ты, Уильям, хороший парень, но отлезь.

Я опустил на крыльцо вторую упаковку пива, водрузил на нее телефонный справочник 1900 года и личную телефонную книжку Раттиган и отошел.

После долгой паузы рука вновь высунулась, по методу Брайля ощупала книги, скинула их и схватила пиво. Я ждал. Наконец дверь опять приоткрылась. Рука с любопытством обшарила книги и утянула внутрь.

– Отлично! – вырвалось у меня.

Отлично, думал я. Часа не пройдет, и, клянусь богом… он позвонит!

Глава 06

Через час Крамли позвонил.

Но не назвал меня Уильямом.

– Дерьмо на дерьме. Ничего не скажешь, умеешь ты закинуть крючок. Ну, что это за чертовы Книги мертвых?

– Почему ты так говоришь?

– Проклятье, я рожден в покойницкой, воспитан на кладбище, прошел обучение в Долине Царей вблизи Карнака в Верхнем Египте – или это Нижний? По ночам мне снится иногда, что я завернут в креозот. Как не узнать Мертвую книгу, если тебе ее подадут с пивом?

– Все тот же старина Крамли, – проговорил я.

– Как ни досадно. Когда повешу трубку, позвоню твоей жене!

– Не надо!

– Это еще почему?

– Потому что… – Я замолк, судорожно вздохнул и выпалил: – Ты мне нужен!

– Чушь собачья.

– Слышал, что я сказал?

– Слышал, – пробормотал он. – О господи. – И наконец произнес: – Встречаемся у дома Раттиган. На закате. Когда что-то выходит из прибоя и норовит тебя схватить.

– У дома Раттиган.

Опередив меня, он повесил трубку.

Глава 07

Самое время для событий – ночь. И уж никак не полдень: солнце светит слишком ярко, тени выжидают. С неба пышет жаром, ничто под ним не шелохнется. Кого заинтригует залитая солнечным светом реальность? Интригу приносит полночь, когда тени деревьев, приподняв подолы, скользят в плавном танце. Поднимается ветер. Падают листья. Отдаются эхом шаги. Скрипят балки и половицы. С крыльев кладбищенского ангела цедится пыль. Тени парят на вороновых крыльях. Перед рассветом тускнеют фонари, на краткое время город слепнет.

Именно в эту пору зарождаются тайны, зреют приключения. Никак не на рассвете. Все затаивают дыхание, чтобы не упустить темноту, сберечь ужас, удержать на привязи тени.

А значит, наша встреча с Крамли на песке перед белой арабской крепостью, то есть прибрежным домом Раттиган, состоявшаяся, когда темные волны бились о еще более темный берег, пришлась на самый правильный час. Мы приблизились и заглянули внутрь.

Все двери по-прежнему стояли распахнутые, внутри горел яркий свет, и пианола с пробитой на валике в 1928 году мелодией Гершвина[6] повторяла ее вновь и вновь, в третий уже раз, для единственных слушателей, нас с Крамли; музыки в доме нам хватило с избытком, но вот Констанции не было совсем.

Я открыл рот – извиниться перед Крамли, что зря его позвал.

– Лакай свое пойло и заткнись. – Крамли сунул мне пиво. – Так вот, – продолжил он, – какого черта все это значит? – Он перелистал личную Книжку мертвых, принадлежащую Раттиган. – Тут, тут и вот тут.

Он указывал на полдюжины фамилий в красных кружках и с глубоко вдавленными, свежими крестиками.

– Констанция предположила, и я тоже, что люди, чьи фамилии помечены, пока живы, но, возможно, скоро умрут. А ты как думаешь?

– Никак, – отозвался Крамли. – Развлекайся сам. Я намылился в конце недели в Йосемитскую долину, а тут являешься ты, вроде кинопродюсера, сценарии ему слишком пресные, надо бы там-сям уксусу подбавить. Не сбежать ли мне туда прямо сейчас, а то ты глядишь зайцем, который что-то учуял.

– Имей терпение. – Я увидел, что он поворачивается к двери. – Тебе не хочется разведать, кто из этих помеченных до сих пор живет и здравствует, а кто дал дубаря?