Фёдор Раззаков - Убить футболиста Страница 2

Между тем начало девяностых оказалось одним из самых трудных времен для МУРа. Те годы Громов вспоминает как что-то ирреальное, когда чуть ли не ежедневно приходилось буквально разрываться на части: то поножовщина в коммуналке, то вооруженная разборка в центре города, то расчлененка на окраине, то убийство на сексуальной почве. Как говорили ветераны МУРа, такого количества трупов, какое свалилось на них в одном 92-м году, они не видели за все годы работы в угрозыске. Причем в большинстве своем в основе убийств лежали совершенно пустяковые причины и отличались они какой-то патологической жестокостью и садизмом.

Взять хотя бы убийство членов семьи высокопоставленного мидовского работника, произошедшее ранней осенью 1992 года. Душегубом, застрелившим женщину и двух ее детей — шестилетнюю дочь и шестнадцатилетнего сына, — оказался случайный знакомый погибшей, бывший офицер Советской Армии из Камышина. А поводом к жестокому убийству стали деньги — сто долларов, которые будущий убийца взял у женщины в долг. Когда пришло время их отдавать, бывший вояка не нашел ничего лучшего, как расправиться со своим кредитором, а заодно и с ее детьми — чтобы не было свидетелей. Причем сделал это как заправский палач. Сначала застрелил женщину, затем пошел в спальню, где мирно спала девочка — расправился с ней, а потом дождался прихода из школы старшего сына погибшей и застрелил его. И все из-за ста долларов!

Когда Громов воочию увидел хладнокровного убийцу целой семьи, он в очередной раз убедился, что теория Ломброзо, видимо, не что иное, как заблуждение. Убийцей оказался симпатичный мужчина средних лет, с приятными манерами и безупречной биографией. Глядя на него, было невозможно поверить в то, что каких-нибудь несколько месяцев назад он одним выстрелом размозжил голову шестилетней девчушке, мирно спавшей в своей кроватке.

Не менее симпатично выглядел и другой столичный душегуб — Алексей Чайка, которого Громов и его коллеги взяли стылым февральским днем 1994 года. В течение трех месяцев этот молодой приезжий с Украины наводил ужас на москвичек, нападая на них в лифтах с ножом. Он зарезал четверых женщин и готов был отправить на тот свет еще множество безвинных людей ради одной цели — накопить денег на собственную свадьбу. Как выяснилось, на родине его ждала молодая невеста, которая даже и не ведала о том, каким способом ее жених «зарабатывает» деньги на свадебные кольца и подвенечное платье.

Через несколько месяцев после поимки этого маньяка в структуре 2-го отдела МУРа было создано отделение по раскрытию преступлений на сексуальной почве. Громов имел все шансы стать его сотрудником, но судьба распорядилась иначе. Он тогда занимался раскрытием заказного убийства крупного столичного бизнесмена, имевшего широкие связи среди влиятельных членов московского правительства. За ходом следствия лично следил мэр Москвы. Громову и его коллегам понадобился всего лишь месяц, чтобы найти не только исполнителя этого убийства, но и заказчика.

Это заказное убийство стало первым в послужном списке Громова. Затем было еще несколько удачно раскрытых им «заказух», после которых его зачислили в штат нового отдела, созданного в ноябре 1995 года в структуре МУРа, — заказных убийств.

Отдел начинался с четырнадцати человек, руководил которыми один из асов сыскного дела Владимир Цхай. Он создавался под так называемые «резонансные» убийства и претендовал на звание «сливочного» — туда направляли работать «сливки» МУРа. Одним из первых удачно раскрытых дел нового подразделения была ликвидация банды преступного авторитета Максима Лазовского, за которой числились теракт на Московской железной дороге, несколько заказных убийств. В рамках этого же дела группа Цхая задержала банду киллеров, которые весьма умело прикрывались удостоверениями сотрудников ФАПСИ.

Чуть позже коллеги Громова участвовали в ликвидации щербинской преступной группировки (в этом подмосковном городишке был найден самый большой на то время преступный арсенал: 25 автоматов и пулеметов, 36 килограммов взрывчатки), задержали бандитов, совершивших в августе 1996 года поджог кафе-бильярдной в муниципальном округе «Ясенево», когда в огне и дыму погибли одиннадцать ни в чем не повинных людей.

Дело, ради которого теперь Громов мчался на шестой этаж в экспертно-криминалистическое управление, свалилось на него пять дней назад. Возле собственного подъезда был застрелен 30-летний коммерсант Игорь Раковский. Киллер подстерег коммерсанта после работы, и, когда тот парковал свой навороченный джип «Мицубиси-Паджеро» на стоянке возле дома, подошел к нему сзади, и выстрелил. Однако Раковский оказался мужик не промах, не даром служил офицером в «горячих точках», в частности — в Нагорном Карабахе. Получив пулю в спину, он сумел выбить у киллера пистолет и повалить его на землю. Однако на большее сил у него не хватило. Убийца вырубил его несколькими ударами в голову и скрылся.

Поскольку время было позднее — около одиннадцати часов вечера, — свидетелей преступления не оказалось. Лишь позднее один из соседей Раковского по подъезду — энергичный старик с седьмого этажа — вспомнил, что видел незадолго до происшествия в подъезде подозрительного молодого человека. Дед вышел из квартиры, чтобы вынести ведро с мусором, а парень торчал этажом ниже и что-то высматривал в окно. К сожалению, незнакомца старик видел только со спины, поэтому его описание было кратким: среднего роста, белобрысый, в кожаной куртке и джинсах.

Истекающего кровью Раковского обнаружили спустя полчаса после происшедшего — один из жителей подъезда вышел во двор выгуливать собаку и наткнулся на его тело. Но пока вызывали «скорую», пока та приехала, раненый уже скончался от потери крови. Преступление начали раскручивать опера «с земли» (местного отделения милиции), но особенного рвения при этом не проявляли. В итоге спустя несколько дней после совершения преступления на помощь «землякам» бросили Громова. Найденный на месте преступления «тэтэшник» (во время драки он залетел под колесо джипа, и убийца в суматохе его не нашел) отдали баллистам, и вот сегодня эксперт Дима Вяземцев, кажется, надыбал о нем что-то интересное.

Когда Громов прибежал в ЭКУ, там царила привычная для этого управления тишина и безлюдность. Большая часть экспертов сидела в своих кабинетах и вовсю занималась делом — экспертизой вещдоков. Сколько Громов помнил себя в МУРе, так было всегда. Расширение этого управления происходило буквально на его глазах. Каких-то три года назад в нем насчитывалось всего лишь четыре отдела, в которых трудились по три-четыре эксперта. Естественно, что справиться с тем валом экспертиз, которые хлынули на них с начала девяностых, эти люди никак не могли, поэтому было принято решение более чем в два раза расширить штаты, создать в управлении еще девять новых отделов. Но даже после этого расширения экспертам приходилось туго — преступность в городе стремительно росла и работы было невпроворот.

Когда Громов пришел к баллистам, эксперт отдела капитан милиции Дмитрий Вяземцев сидел за столом и дописывал свое заключение на злополучный «тэтэшник». Подняв голову навстречу гостю, он с удивлением произнес:

— Громов, ты словно Фигаро: одна нога там, другая — уже здесь.

— Что поделаешь, Димыч, опера ноги кормят, — ответил Громов.

Когда он подошел к столу, Вяземцев протянул ему свое заключение, которое уместилось на четырех страницах. Громов быстро скользнул глазами по первым двум, выхватывая отдельные места из написанного: «Представленный на исследование пистолет такой-то изготовлен из металла серого цвета… при полной разборке и осмотре частей пистолета установлено… диаметр канала ствола, а также конструктивные особенности патронника исследуемого пистолета указывают на то, что… для решения вопроса о пригодности представленных пистолета и патронов для стрельбы пистолет отстреливался… стрельба производилась в пулеулавливатель «ПУ 1 — МУ» с одновременным размером начальной скорости полета пуль с помощью прибора АСК «Фиксатор»…»

Наконец, устав читать длинное экспертное заключение, Громов положил его на стол, а сам уселся на стул и вновь обратился к хозяину кабинета:

— Димыч, я всегда восторгался твоими рукописными талантами, но будет лучше, если ты введешь меня в курс дела посредством своей не менее замечательной речи. Ведь наверняка есть вещи, которые не вошли в эту писульку?

Вяземцев в ответ улыбнулся и, спрятав свое заключение в ящик стола, ответил:

— Старик, твой киллер — большой любитель старины. Пистолету, из которого он грохнул свою жертву, как минимум, полвека. Чтобы тебе было понятно, о чем речь, я прочту тебе небольшую лекцию. До войны «тэтэшники» выпускали в ограниченном количестве и нескольких моделей. Например, энкавэдэшная модель серебристо-синего цвета, которая сегодня считается раритетом. Цена такой «игрушки» на «черном рынке» — штука баксов. В годы войны был налажен выпуск «тэтэшников» по упрощенной технологии. От предыдущих моделей они отличались более грубой отделкой, на рукоятку ставились деревянные накладки. Именно к этой категории и относится твой «тэтэшник».