Екатерина Островская - Прощание на Поцелуевом мосту Страница 2

Но вместо женского голоса в трубке зазвучал уже голос Иноземцева:

– Здравствуйте, Верочка! Сколько лет, сколько зим! Вы обещали связаться со мной, я ждал-ждал, не выдержал и звоню вам.

С Иноземцевым Вера познакомилась случайно. Они летели одним самолетом. Дмитрий Захарович был тогда главой одного из министерств и летел с помощником на экономический форум. Вера отправлялась тоже в Швейцарию, но по своим делам. Вера Иноземцеву понравилась, он вручил ей свою визитную карточку. Но звонить она не собиралась и уж, конечно, ничего не обещала.

– Вам жалко коробки «Ханки Баннистера», которую вы проспорили Софьину?

Прошло совсем немного времени с того дня, когда Вера, возвращаясь из Стокгольма, случайно оказалась на круизном судне, принадлежащем бывшему заместителю Иноземцева. Бывший зам, а ныне олигарх Софьин в тот день проводил в столице Швеции переговоры со своими деловыми партнерами и готовился вернуться в Россию. Встреча была неожиданной, но как будто подготовлена кем-то, кто планирует наши судьбы. Борис Борисович узнал Бережную сразу и предложил ей зайти на борт, услышав от Веры, что на ближайший авиарейс до Санкт-Петербурга билетов нет. Судно было практически пустым, если не считать труппы небольшого столичного театра, который спонсировал Софьин. Кто мог знать тогда, что круиз будет переполнен трагическими событиями, а сам Борис Борисович так и не доберется до родных берегов. Софьин погиб, но она прекрасно помнила его слова о том, что Иноземцев поспорил со своим заместителем на коробку коллекционного виски, что Вера вскоре с ним свяжется и будет просить о встрече.

Но теперь бывший руководитель Софьина звонит запросто и уверяет, что Бережная сама когда-то обещала ему позвонить. Разговор он начал непринужденно, но Вера, судя по всему, сбила его настрой.

И когда она упомянула о коробке проспоренного элитного алкоголя, Дмитрий Захарович растерялся, ожидая подвоха.

– Какого «Баннистера»? – почти искренне возмутился Иноземцев. – При чем тут мой любимый сорт виски? Я, правда, не совсем понимаю, о каком споре вы говорите.

– Но вы же поспорили с Борисом Борисовичем насчет меня…

– Чушь какая! Это Борька вам сказал? Так он наврал, как всегда, с три короба! Но что сейчас о нем? Нет человека, и нет проблем, как говорится. Печально, конечно, что с ним такое случилось, но…

– Так что вы хотели, Дмитрий Захарович? – спросила Вера. Не верила она, что Иноземцевым движет какой-то романтический интерес.

– Мне рассказали об обстоятельствах смерти Софьина и о вашем участии в этом деле, – начал Иноземцев. – Честно говоря, сначала не поверил, но люди, сообщившие об этом, весьма информированные, а потому не доверять им нет оснований. Я бы хотел встретиться и поговорить на эту тему.

Вера догадалась, что за этим предложением кроется какой-то подвох. Иноземцев давно уже не министр, и с Софьиным их связывали не только дружеские отношения, но и дела, общий бизнес.

– Где вы предполагаете встречаться? Я в Москву в ближайшее время не собираюсь.

– Зато я собираюсь в Питер, – сообщил Дмитрий Захарович. – Наша партия открывает там свое представительство. Вернее, уже открыла. Но активисты требуют моего участия в мероприятии – в какой-то организуемой ими акции. А я всегда иду навстречу чаяньям народа. Так что, можем увидеться через недельку?

Встречаться с Иноземцевым Вере не хотелось. Она раздумывала, как бы повежливее отказаться.

– Не верю я, что Борька кого-то там убил, – проговорил Дмитрий Захарович. – Не такой он человек, чтобы решиться на подобный поступок. Он трус по жизни, а трусы никого сами не убивают. Как он это сделал?

Вера усмехнулась. Наверняка он знает все детали, если получил об этом информацию от людей, которые предоставили ему номер служебного телефона Веры Бережной.

– Ножом, – ответила она. – Софьин убил свою бывшую свояченицу охотничьим ножом.

– Ужас! – вздохнул Иноземцев.

Но в его голосе Вера не услышала ни единой нотки сожаления.

– Жаль Борьку. – И как будто только сейчас вспомнил, он добавил: – А ведь у него были какие-то активы, движимое и недвижимое… Даже акции каких-то предприятий. Что с ними сейчас?

«Вот, значит, причина вашего интереса», – подумала Вера и переспросила:

– Вы имеете в виду акции принадлежащих вам предприятий?

– Принадлежащих кому? – наигранно удивился Иноземцев. Но понял, что притворяться нет смысла, и спросил: – Верочка, скажите, их возможно выкупить? Мне сообщили, что вы как-то связаны с фондом, которому они переданы в управление.

– Я думаю, что если будет предложена рыночная цена, то фонд не откажет вам.

– Вот и славненько. Думаю, нам есть о чем побеседовать, – заключил Иноземцев. – Через недельку встретимся и обсудим. Только не планируйте на это время других встреч. Если договоримся, то сразу и оформим сделку. Старые знакомые должны доверять друг другу.

Знакомство было шапочным. Просто несколько лет назад была встреча, за которой не последовало ничего, да ничего и не могло последовать.

Вера летела в экономклассе. Когда в Шереметьево самолет оторвался от земли, сидящая рядом с Бережной пожилая дама произнесла тихо, обращаясь не к Вере, а к спинке впереди стоящего кресла:

– Господи, хоть бы долететь…

– Боитесь летать? – обратилась к ней Бережная.

Женщина даже не повернула головы:

– Не то слово.

Ее трясло от страха, она закрывала глаза и тихо плакала, а потом у нее и вовсе прихватило сердце. Еще не прошло и получаса полета. Вера подбежала к стюардессе, и та спросила у пассажиров, есть ли среди них врач.

Врач нашелся, и как раз кардиолог. Пожилую женщину уложили на сиденья, а Бережной, из-за отсутствия мест в экономклассе, предложили продолжить полет в бизнес-классе без всякой доплаты.

В бизнес-классе летели всего двое мужчин. Еще молодых, но уже известных: один – министр экономического развития Дмитрий Захарович Иноземцев, а второй – его заместитель, Борис Борисович Софьин. С ними еще летела бутылка дорогого виски, из которой они время от времени плескали в свои стаканы с тающими кубиками льда янтарную жидкость. Мужчины оживленно беседовали и весело смеялись. Не прошло и пары минут после того, как Бережная стала их спутницей, к ней подошел сам Иноземцев и сказал, что у нее очень знакомое лицо. Дмитрий Захарович наклонился к ней совсем близко, глаза его блестели, и Вере стало понятно, чего он хочет на самом деле.

– Вы в прошлом году в Майами не отдыхали? – поинтересовался министр.

– Нет, – ответила тогда она.

– А на Сейшелах?

– Времени не было туда заглянуть.

– А кем вы работате?

Бережная задумалась – не признаваться же, что она майор юстиции, – и ответила:

– Финансовым консультантом.

– Так, значит, нам по пути. Мы тоже летим в Давос, на финансовый форум.

Он опустился в кресло рядом, а Софьин наблюдал за ними, готовый подойти в любой момент.

– Я не в Давос, а в Цюрих по делам, – раскрыла цель своей поездки Вера.

– По каким? – игриво поинтересовался Дмитрий Захарович.

– По служебным.

Он наклонялся к ней все ближе и ближе, пытаясь придать своему голосу проникновенное звучание, уверенный в своей красоте и неотразимости.

– Может, вам нужна помощь? – уже почти шептал он. – У меня большие возможности.

Вера задумалась, стоит ли принимать помощь от министра, расслабленного дорогим алкоголем, и задала встречный вопрос:

– Вы можете вытащить из «Цюрихер Кантональбанка» средства, заблокированные на счету моего клиента?

– Можем обсудить и этот вопрос, – вкрадчиво улыбаясь и почти прижимаясь к ней, шепнул министр. – За какие преступления заблокирован счет?

– Банк решил, что эти средства добыты незаконным путем, иными словами – вымогательством и взятками. Вы готовы позвонить прямо сейчас вице-президенту банка и договориться? Хотя боюсь, что после этого звонка вас в аэропорту будет встречать толпа журналистов с вопросами о ваших связях с русской мафией.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Дмитрий Захарович и немного отстранился. – Ха-ха-ха, – продолжал веселиться он, отодвигаясь еще дальше.

И внезапно спросил, уже спокойно и серьезно:

– Виски с нами выпьете?

Тогда Вера отказалась. Но потом, когда из-за снегопада над Германией пришлось сесть в Мюнхене, она все же выпила с ними немного белого вина. За четыре часа нахождения в баре аэропорта поговорили о многом. Хотя Бережная больше слушала бахвальство молодых чиновников. И тогда узнала, что Дмитрия Захаровича, за несколько лет до этого назначенного заместителем министра, всесильный Березовский назвал Дезиком, и это прозвище крепко пристало к нему. Иноземцева теперь так называли все, и неизвестно, нравилось ли ему самому такое прозвище, но он не обижался. И вообще министр показался Вере веселым и беззаботным, уверенным в своих возможностях и в своем будущем.