Джек Хиггинс - Полночь не наступит никогда Страница 2

Дверь открылась, впустив на мгновение легкий ветерок. Мэллори задумчиво посмотрел на конверт и с трудом заставил себя собраться. Такая сентиментальность до добра не доводит. Он надел очки и принялся изучать документы.

* * *

Лежа на операционном столе, Шавасс смотрел на свое многократно повторенное отражение в рефлекторах на низком потолке. На груди четко выделялся темный от крови рубец, но боли не было.

Тело его, казалось, усохло, сделав более уродливыми шрам от старой раны на левом плече и огромный след от ножевого удара, который протянулся от бедра почти до самого левого соска.

Десять лет. Десять трудных, обагренных кровью лет - вот все, что досталось ему в награду.

Он привстал, опустил ноги на пол, но в этот момент дверь распахнулась и вошел доктор Ловатт, крепко зажав в зубах трубку. Одной рукой он отбросил со лба непокорную прядь седых волос и усмехнулся.

- Как чувствуете себя, Пол?

- Ужасно. Во рту сухо, как в песчаном карьере.

Ловатт кивнул.

- Я дал вам четверть грана морфина для обезболивания.

- Это несколько устарело, не так ли?

- Ничего другого, по-моему, нет, - ответил доктор. - Я не собираюсь менять свои методы лечения только потому, что какая-то фармацевтическая фирма присылает мне свои хвастливые проспекты.

Он наклонился, чтобы осмотреть шрам на колене, осторожно провел по нему кончиками пальцев, и Шавасс спокойно спросил:

- Ну, что скажете?

- Время, Пол, вот все, что нужно.

Шавасс хрипловато засмеялся.

- К чему притворяться? Эта рана выжала из меня все соки, и вы знаете об этом. Ведь вы уже закончили с анализами.

- Шавасс, можете одеваться.

- Так каков же приговор?

- Документы уже у Мэллори. Он примет вас, как только вы будете готовы.

- Значит, такие дела?

- Длительный отдых - это все, что вам нужно, но решение зависит от Мэллори.

И прежде чем Шавасс успел что-то сказать, доктор подошел к двери.

- Может быть, мы еще увидимся с вами до того, как вы уйдете.

Нахмурившись, Пол стал медленно одеваться. Он был уверен что анализы не слишком хороши, особенно те, которые взяли после его фиаско с Йоргенсеном. Но как поступит шеф - вот вопрос. Отправит отдохнуть на пару месяцев, а потом даст ему работу в офисе? Неплохо было бы отойти от дела на некоторое время. Или наоборот?

Он был еще слишком слаб, чтобы думать об этом всерьез, да и морфий уже начал действовать: даже завязать как следует галстук оказалось не так уж просто.

"Вальтер" лежал на столе рядом с портмоне и мелочью. Пол взвесил пистолет в руке, опустил его во внутренний карман пиджака. Здание показалось ему неестественно тихим, и он взглянул на часы. Половина десятого. Все уже ушли, за исключением дежурного офицера ночной смены в комнате связи.

Но Шавасс ошибался: распахнув дверь в приемную Мэллори, он увидел Джин Фрейзер. Она сняла очки, встала из-за стола и шагнула навстречу. Лицо ее выражало искреннее участие.

- Ну, как ты, Пол?

Он взял ее за руки.

- Хорошо, лучше не бывает. Шеф у себя?

Джин кивнула и сжала его руку.

- Приходи ко мне, когда освободишься, Пол. Похоже, тебя нужно подкормить. Поговорим, может, полегчает. - На мгновение лицо его осветилось такой обаятельной улыбкой, что он совершенно преобразился. Он слегка коснулся ее щеки, и в голосе его прозвучала неподдельная искренняя признательность:

- Не стоит терять времени, пытаясь склеить то, что разбилось, Джим. Ничего не получится.

Джин как-то сникла, и плечи ее опустились. Шавасс повернулся, постучался и вошел в кабинет к Мэллори.

Тот сидел за столом. Он серьезно взглянул на Шавасса и кивнул.

- Неважно выглядите, Пол. Присядьте. - Затем встал. - Виски?

- Доктор запретил, - ответил Шавасс. - Или вы еще не прочли медицинское заключение?

Мэллори помедлил, потом, опершись руками о стол, ответил:

- Я прочел его.

- Нельзя ли побыстрее покончить с этим? У меня сегодня был трудный день.

Мэллори глубоко вздохнул и медленно наклонил голову.

- Что ж, если вы хотите, Пол.

Он сел, открыл папку, лежавшую перед ним. Когда он заговорил снова, голос его звучал отрывисто и официально.

- Боюсь, что результаты ваших анализов отрицательны.

- Все? - спросил Шавасс. - Я не люблю половинчатости, вы же знаете.

- Знаю, - ответил шеф. - Честно говоря, общее состояние здоровья у вас очень слабое. Я имею в виду испытания, которые выпали на вашу долю в Албании, да еще эта ножевая рана. Доктор Ловатт сказал, что нужно еще три раза делать дренаж.

- Что-то вроде этого. Он полагает, что необходим длительный отдых на солнышке. А что вы можете предложить?

Мэллори снял очки и откинулся в кресле.

- Дело в том, что мне нечего вам предложить. Видите ли, заключение психиатра тоже неважное. Ваша нервная система никуда не годится. Он даже считает, что вам необходимо лечиться.

- Десять гиней за сеанс, - сказал Шавасс.

- Вы это серьезно? - Мэллори хлопнул ладонью по столу. - Ради Бога, Пол, взгляните фактам в лицо. С Йоргенсеном вы вели себя как дилетант. Вы же были почти на том свете, разве вы не понимаете?

- Я понял только одно, - горько сказал Шавасс, - то, что я получил оплеуху. Ведь так, не правда ли?

- Никто не просил вас вмешиваться в Албании, - сердито ответил Мэллори. - Это был ваш собственный почин.

- Но я поверил члену этой организации, - возразил Шавасс, - человеку, которого, как я понял, вы назначали лично.

На мгновение в воздухе повисла напряженная тишина. Мужчины с вызовом смотрели друг на друга, затем Мэллори тяжело опустился на стул. Полностью овладев собой, он заговорил:

- Вы получите пенсию, Пол. Хоть это-то мы для вас обязаны сделать.

Он открыл красную папку и достал письмо.

- Я поддерживаю отношения с моим старым другом Гансом Мюллером. У него кафедра современных языков в одном из новых университетов в Мидленде. Он будет рад принять вас в свой штат.

Шавасс громко засмеялся, затем встал, оттолкнув стул.

- Приятно было провести время, мистер Мэллори. Как говорят наши американские друзья, это был настоящий праздник.

Он направился к двери, и Мэллори вскочил.

- Ради Бога, Пол, не будьте дураком.

Шавасс помедлил, затем, открывая дверь, с усмешкой сказал:

- Я, помню, читал где-то об одном французском аббате, который пережил революцию. Его спросили, что он делал во времена террора. "Я смог выжить, сказал он, - смог выжить". Думаю, что и я скажу то же самое. За одно это я должен быть вам благодарен.

Он быстро открыл дверь и, прежде чем Мэллори успел ответить, вышел.

Глава 2

Откуда-то издалека донеслись приглушенные туманом звуки Биг Бена, пробившего полночь, и наступила тишина. Шел сильный дождь, и Шавасс остановился на углу, чтобы застегнуть плащ и поднять воротник.

Покинув квартиру Джин Фрейзер, Пол бесцельно блуждал по улицам, пока снова не подошел к реке. Он не мог точно определить, где находится, вероятно - в Уопинге. Но это не имело значения. Шавасс пересек улицу, прошел мимо каких-то высоких складских зданий и остановился возле фонаря, облокотившись на высокий парапет набережной.

Затем расстегнул плащ, сунул руки в карман за сигаретами и коснулся рукоятки "вальтера". Он достал пистолет, внимательно осмотрел его и слегка усмехнулся. Хранить оружие теперь он не имел права.

Мгновение Пол подержал "вальтер" над водой, но передумал и положил его обратно в карман. Портсигар был пуст, и он пошел дальше по мокрой набережной, затем повернул за угол на старую площадь, окруженную старыми домами в георгианском стиле.

На другой стороне площади поблескивал в витрине небольшого китайского ресторанчика десятифутовый красный неоновый дракон. Шавасс пересек улицу и вошел.

Это было длинное, довольно узкое помещение на первом этаже, из которого убрали все внутренние перегородки, тщательно вымыли и украсили в слегка восточном стиле, вероятно, для того, чтобы привлечь посетителей.

В зале находился только один посетитель: лысый китаец лет шестидесяти с загадочным выражением на круглом лице. Ростом он был не более пяти футов, но невероятно толстый и, несмотря на безукоризненный желтовато-коричневый габардиновый костюм, отдаленно похожий на маленькую бронзовую статуэтку Будды, стоящую возле курильницы с фимиамом в нише в глубине комнаты. Перед ним было большое блюдо рубленой сырой рыбы с овощами, которые он поглощал с помощью обыкновенной вилки, совершенно не обращая внимания на Шавасса.

За стойкой бара стояла молодая китаянка с цветком в черных волосах и черном чонгсаме* из плотной парчи, с таким же красным вышитым драконом, как на двери ресторанчика.

______________

* Блузон, который является частью одежды китаянок, обычно носят с брюками.

- Извините, сэр, мы закрываем в полночь.

- Могу я выпить рюмочку?

- Мы обслуживаем только за столиком.

Девушка была очень красива: кожа кремового цвета, столь характерного для азиатских женщин, полные губы придавали ее лицу чувственное выражение. Почему-то Шавассу захотелось прикоснуться к ней. Но он взял себя в руки и направился было к выходу, как вдруг красный дракон, казалось, ожил, стал извиваться на черном платье, и стены надвинулись на Пола. Его качнуло к стойке, и он услышал едва различимый голос девушки.