Илья Деревянко - Последняя надежда Страница 2

В ответ псина захохотала жутким голосом и ухмыльнулась.

«Ну надо же, белая горячка! Допился все-таки. Правильно говорил Шеф, кодироваться надо или зашиваться. Уж он-то в этом понимает. Сам раньше по ночам от белых карликов прятался и зеленых чертиков простыней ловил».

Собака тем временем, умолкнув, прыгнула вперед. Андрюха машинально отскочил назад, закрывшись рукой. Острые зубы лишь слегка задели предплечье. Слегка, но больно!

— Ах ты, сволочь! — разозлился он, забыв, что имеет дело с галлюцинацией. — Ну щас я те башку отверну!

Оборотень, а это был именно он, отскочил назад и удивленно замер.

Волына тем временем разыскал в траве огромную дубину и стал подбираться к собаке.

— У-тю-тю, — манил он, — ну иди сюда, падло, иди, я те покажу, как кусаться!

Оборотень снова захохотал, но уже как-то неуверенно. В этот момент суковатая дубина обрушилась ему на спину, и хохот сменился жалобным поскуливанием.

— Ну что, усвоил? Или еще добавить?

Вилянием хвоста оборотень дал понять, что «добавлять» не надо.

— То-то же. Ладно, пошли со мной, я тебя Шефу подарю, ему для дачи овчарка нужна. Но смотри, еще раз тяпнешь, я те сделаю козью морду. Ясно?!

Оборотень выразил свое согласие жалобным воем.

— Вот и молодец. — Волына направился вперед по тропинке. Оборотень, поджав хвост, плелся сзади.

Постепенно тропинка становилась все шире, а деревья по сторонам — все реже, пока наконец он не оказался на широкой поляне. Со всех сторон ее окружали старые, замшелые деревья. Где-то за ними ухала сова. С неба ярко светила луна. В глубине поляны виднелся старый обветшалый дом. В единственном окошке горел свет.

— Во, — обрадовался Андрюха, — избушка лесника — дорогу покажет, а может, и выпить даст!

Подойдя к двери, он постучал. Собака неожиданно попятилась, глухо рыча.

— Ну ты, Кабысдох, к ноге! — рявкнул Волына, и оборотень трусливо посеменил к нему.

— Войди, о человек, в свой последний приют, — послышался из-за двери торжественный голос.

«Ну, дает», — удивился Волына, отворяя дверь.

Внутри было полутемно. Тускло светились угли в очаге. Посреди комнаты стоял трехногий стол, освещенный по углам черными свечами. Посреди него возвышалась внушительных размеров бутыль с зеленоватой жидкостью. При виде ее Андрюха облизнулся.

— Вот и окончен твой жизненный путь. — Из тени вышел хозяин избушки, высокий старик в какой-то красной хламиде. — Готовься принять смерть на Черном Алтаре, в честь Великого и Ужасного…

— Слышь, дед, кончай херню пороть, — рассердился Волына, — лучше объясни, как до города добраться?

— …в честь Великого и Ужасного демона Преисподней, имя которому Абавул. И кровь твоя, смешавшись с кровью юной девственницы…

— Да, дед, крыша у тебя напрочь съехала, а я хотел у тебя самогона купить. Из чего ты его гонишь, из мухоморов, что ли?

— Молчи, червь! — взвизгнул старик фальцетом, моментально утратив всю торжественность, — как ты смеешь так говорить с великим Аксельродом, посвященным Черного Круга?!

— Аксельрод, из евреев, что ли?!

— А-а-а, — завизжал старик и, схватив со стола здоровенный ржавый тесак, ринулся вперед. От ярости он начисто забыл, что умеет колдовать.

— Полегче, старая перечница, — заблокировав удар, Андрюха подсечкой сбил Аксельрода с ног. — Чего ты в бутылку-то лезешь?

Колдун вскочил на ноги. Глаза его сверкали, как у дикого кота.

— Карамба, турамба, хлорвинил, хлорциан, — зашипел он заклинание, лихорадочно размахивая руками.

Волына с удивлением заметил, что изо рта у старика вылезли клыки, кожа стала зеленовато-пятнистой, а руки начали вытягиваться, словно резиновые.

Отрастив клыки как следует, колдун завыл и начал подбираться к Андрюхе, растопырив непомерно длинные руки с крючковатыми пальцами. Недолго думая, Андрюха схватил со стола бутыль, которая недавно так его заинтересовала, и метнул колдуну в голову. Тот испуганно взвыл, пытаясь увернуться, но не успел. Бутыль разбилась с оглушительным звоном, под потолком сверкнула молния, ударил гром. Комнату заволокло вонючим черным дымом.

Когда дым рассеялся, а Волына прокашлялся, он увидел, что старика в комнате больше нет, и лишь там, где он стоял, осталась на полу куча пепла.

«Ну, дела, — подумал он, — куда Хрыч-то смотался?! Ладно, надо сваливать отсюда, пока еще какой-нибудь псих не объявился».

— Эй, Кабысдох, — позвал он собаку.

— Я здесь, хозяин, — послышался с порога хриплый голос, и, обернувшись, пораженный Волына увидел, что на месте собаки стоит дрожащий от страха мужик. Мужик был широкоплечий, бородатый и абсолютно голый.

— О, великий рыцарь, — продолжал мужик, трепеща от благоговения. — Ты убил злого колдуна, разбил волшебный сосуд, подаренный ему демонами ада. Теперь рухнули черные чары, я и другие его жертвы снова обрели человеческий облик.

«Так, понятно, — подумал Волына. — Под Москвой в Белых Столбах есть большой дурдом, и эти два придурка оттуда слиняли. Теперь хоть ясно, куда меня завезли. Однако добираться отсюда…»

— О, великий рыцарь, — никем не прерываемый мужик продолжал свою речь, — теперь я твой раб во веки веков.

— Слышь, дружок, а где тут станция, — вкрадчиво спросил Андрюха, широко улыбнувшись (ни к чему раздражать душевнобольного), — ну-ка, покажи?

— Странны слова твои, о рыцарь, — ответил мужик и бухнулся лбом об пол. — Мой слабый ум бессилен их понять, — добавил он и стукнулся лбом еще сильнее.

В это время в углу из-под кучи тряпок послышался слабый стон.

Андрюха насторожился и, оставив на время психа, пошел на звук.

Стон повторился.

Он отшвырнул тряпье в сторону и остолбенел. Перед ним лежала юная девушка, лет пятнадцати, связанная по рукам и ногам. Из-под короткой шелковой туники виднелись стройные ножки, покрытые легким золотистым загаром, а на голове ее была — о, Господи! — золотая корона! Девушка была без сознания.

Бывший оборотень тем временем, не вставая с колен, подполз поближе.

— Это же принцесса Диана, сестра короля Влада, — пробормотал он. Так вот кого старый колдун собирался принести в жертву!

Андрюха в это время беззвучно разевал рот, пытаясь осмыслить происходящее.

«То, что все кругом психи, — понятно, кто еще станет нести подобную чушь, — но золотая корона! В дурдоме их не выдают».

— А-бы-бы, — забормотал он, потеряв на время дар речи.

— Слушаюсь, господин, — тут же отреагировал оборотень и подвинул к нему стул, на который Волына и плюхнулся, вмиг обессилев.

— Бы-бы-агм…

— Да, да, конечно, о рыцарь, — засуетился мужик, принимаясь поспешно развязывать на принцессе веревки.

— Агу-агу…

— О, как я мог забыть! — Развязав принцессу, добровольный слуга со всех ног ринулся куда-то в угол и вернулся с огромной заплесневелой бутылью, к которой Волына тут же присосался. Вино было противное на вкус, типичная бормотуха, но крепкое. Когда бутыль опустела, он удовлетворенно вздохнул, потряс ее, надеясь, что там хоть что-нибудь осталось, и разочарованно отшвырнул пустую посудину.

— Ни хрена себе, — пробормотал он, — ничего не понимаю!

В это время девушка, глубоко вздохнув, открыла глаза.

— Где я? — слабым голосом спросила она. Голос звучал нежно, как серебряный колокольчик.

— Вот он, наш спаситель, принцесса, — подскочил сбоку оборотень, который непостижимым образом уже успел обрядиться в какую-то рвань. — Вот великий герой, который убил злодея Аксельрода, спас тебя от смерти на Черном Алтаре и освободил меня от злых чар.

— Спасибо тебе, прекрасный принц, — нежно молвила Диана, глядя на Волыну влюбленными глазами.

При этих словах он скептически хмыкнул, искоса взглянув на жирные складки своего брюха, свесившиеся через край тесных джинсов.

— Я никогда не забуду тебя, о герой, а мой брат, король Влад, щедро вознаградит тебя.

Волына оживился.

— А где он, Влад-то?!

— Путь в его замок долог и опасен. Впереди лежит глухой лес, населенный страшными чудовищами и злодеями-разбойниками…

Тут Волына смущенно закашлялся, но никто этого не заметил.

— Но тебе, о мой прекрасный принц, тебе, победитель Аксельрода, не страшны никакие опасности!

В этом Волына изрядно сомневался, однако сияющие восхищением глаза принцессы заставили его воздержаться от комментариев.

— Пожрать бы чего, — сменил он тему разговора, — слышь, мужик, как тебя? Митька? Где этот козел жратву прятал?

Поиски, однако, оказались безрезультатны. Аксельрод питался только сушеными жабами или случайными прохожими.

— Да, — грустно вздохнул новоявленный принц, рыцарь и великий герой, — придется идти к твоему Владу. «Век бы вас всех не видать!» подумал он про себя.

ГЛАВА 2

Демон Абавул вылез из берлоги, с наслаждением почесался и шумно испортил воздух. Из берлоги пахло падалью и нечистотами. С удовольствием вдохнув любимые запахи, Абавул еще раз почесался и, усевшись на черный камень, стоявший недалеко от входа в берлогу, принялся терпеливо ждать.