Евгений Сухов - Закодированная месть Страница 2

– Как ты живешь, сынок? – растрогался Никодим. Голос сына показался ему повзрослевшим.

– Папа, я скучаю по тебе, забери меня. Я хочу жить с тобой…

– А как же мама, – не сразу нашелся Панкратов, проглотив горький ком. – Она же тебя очень любит и будет без тебя скучать.

– А разве ты меня уже не любишь? – потускневшим голосом спросил ребенок.

– Я тебя тоже очень люблю, ты же знаешь… Но я сейчас нахожусь далеко, в России. Я не могу к тебе сразу приехать.

– Папа, я подожду. Когда ты приедешь?

Никодим Панкратов с силой зажмурил глаза, не хватало еще разрыдаться прямо в трубку. Как же объяснить ребенку, что он не может его забрать? Ему даже запрещено его видеть, не то чтобы приближаться. И прежние встречи, случавшиеся подле детского сада, были незаконны и являлись весьма существенным предлогом, чтобы взять его под арест. Благо что об этих визитах не знает его прежняя суженая, а то наверняка устроила бы ему телефонный разгром.

– Я не могу сейчас приехать, – выдавил из себя Никодим. – Понимаешь… Сейчас у меня много работы. Я приеду, как только освобожусь, ты же уже большой, сам все понимаешь… Лучше расскажи, как ты поживаешь.

– Дядя Миша меня не любит и постоянно на меня кричит… А вчера поставил в угол, и я плакал… – Было слышно, как ребенок всхлипнул, невольно заставив родительское сердце сжаться от жалости.

Никодим скрипнул зубами, подавляя невольный вскрик: Маруся переживает новую любовь, так что теперь ей не до сына. Никодим остро почувствовал одиночество сына, собственно, как и свое. Они похожи не только внешне, у обоих обострено чувство справедливости.

– И за что он тебя наказал?

– За то, что я его не слушался. Он мне сказал идти спать, а я хотел смотреть мультики.

– Я заберу тебя оттуда, ты мне веришь?

– Да, папа.

– Только нужно немного подождать.

– А сколько нужно ждать?

– Может, месяц.

– Хорошо, папа… Пришла мама… Она меня зовет.

– Ты у меня хранить тайны умеешь?

– Да, папа.

– Не говори, что я тебе звонил.

– Хорошо.

– Вот и договорились!

Никодим Панкратов отключил телефон, невольно задержав взгляд на подрагивающих от волнения пальцах: прежде с ним подобного не случалось. Нужно немедленно поехать в Нью-Йорк и, наплевав на все запреты судей, набить Михаилу рожу! Нет, пожалуй, так поступать не стоит, его сразу упрячут за решетку (и надолго!), нужно придумать что-нибудь похитрее, если хотите, поизощреннее, чтобы комар носа не подточил.

Дела о разводе в Нью-Йорке находятся в юрисдикции верховного суда штата, вот с него и следует начать. Без особого труда Никодим проник в базу данных верховного суда и отыскал судью Мартиса. В его персональном деле было указано много полезной информации, в том числе и тот факт, что он является старинным клиентом банка «Империал». Вот оно как, держит свои денежки в одном из самых защищенных банков Америки. Чего же это он так опасается?

Теперь на очереди база данных городского суда. Какой пустяк – на пути всего-то две степени защиты, весьма давно устаревших, вирусный червь пробьет их в течение нескольких минут, предоставив информацию обо всех судьях сразу! Вот только все судьи ему как-то без надобности, чего загружать компьютерную память лишней информацией, а вот конкретного судью по семейным делам, Митчелла, занимавшегося правами на посещения, вот это будет в самую точку. Откуда у него такое право – лишать его возможности видеться с сыном, хотя бы раз в неделю? Это жестоко! Интересно, в каком банке у него вклады? И здесь банк «Империал»! Приятный сюрприз. Видно, в судебной системе этот банк пользуется солидной репутацией, что ж, придется подмочить ему реноме, а судьям дать повод к разочарованию. «Интересно было бы взглянуть на их физиономии, когда они обнаружат пропажу кровных денежек со своих счетов!» – мечтательно подумал Никифоров.

Справившись еще с одним делом, Никодим позвонил в Германию Виталию, тот отозвался быстро, как будто бы караулил его звонок у аппарата.

– Привет, как ты там себя чувствуешь на загнивающем Западе? – спросил Никодим.

Телефонные мембраны донесли до его слуха вздох, прозвучавший за тысячи километров.

– А как еще может чувствовать себя среднестатистический безработный? На работу ходить не нужно, знай себе отлеживайся, обжирайся!

Панкратов невольно хмыкнул, после чего едко отвечал:

– Трудно тебя представить спящим в какой-нибудь раздолбанной картонной коробке. Тем более что счет в банке тебе позволяет проживать в собственной квартире. Такой счет со многими нолями еще не у каждого работающего отыщется.

– Лукавить не буду, кое-что припасено на черный день… благодаря твоему содействию, конечно. Голова у меня болит…

– Наверное, после вчерашнего кутежа? – Никодим сдержанно хохотнул. – Хлестал из горла «Хеннесси», я угадал?

– Ты, как всегда, проницателен.

– Я тебе вот что звоню… Я нащупал в «Империале» кое-какие слабые места.

– Это интересно, никто прежде эту крепость не брал.

– Разорю его к черту, как медведь дикий улей, а с ним и всю финансовую систему Америки.

– Ты это серьезно? – Голос Виталия прозвучал озабоченно.

– Серьезнее некуда. Я эту чертову Америку на колени поставлю! Она у меня на паперти будет стоять и милостыню станет просить!

– Послушай, Никодим, может, не стоит горячиться, уж слишком серьезно ты замахиваешься, у этого банка тысячи финансовых связей по всему миру. Если ты его взломаешь, то можешь поломать всю отлаженную систему, наработанную десятилетиями. А это чревато большими последствиями. Может так тряхнуть, что сам не рад будешь. Может, лучше отказаться от этой идеи?

– Виталик, ты, кажется, не въезжаешь, я плевать хотел на эту Америку и на ее финансовую систему! Они забрали у меня сына! Хотя не имели права делать этого. А еще судья заявил, чтобы я держался от сына на расстоянии ста метров! А ты говоришь, чтобы я их пожалел.

– Если ты попытаешься нанести им ущерб, то за тобой будет охотиться вся полиция мира. Американцы народ злопамятный, не успокоятся до тех самых пор, пока не найдут тебя. А когда разыщут, так посадят пожизненно. Ни одна страна тебя не сможет укрыть!

– Руки коротки, им еще поймать меня нужно! Кстати, а чего это ты вдруг меня отговариваешь? Если ты больше не со мной, так скажи прямо… Чего за формулировками прятаться. Я другого партнера найду, не проблема.

Виталий вздохнул:

– Опять ты горячишься. Ты же знаешь, я всегда с тобой. Вместе мы начинали, вместе и завершим это дело. Если ты все-таки решил, так я тебе советую хотя бы поберечься, просчитать все как следует. Я знаю, что у тебя башка варит лучше любого компьютера, но все-таки…

– Я тебя понял, обещаю в авантюры не впутываться. А теперь давай поговорим конкретно о деле. Откроешь счета на свое имя в банках Люксембурга, Лейпцига, Франкфурта-на-Майне и Берлина. Номера счетов вышлешь мне по электронной почте. Сумеешь?

– Дело несложное.

– Все это нужно проделать в самое ближайшее время! В три дня уложишься?

– Постараюсь.

– Потом я перечислю на эти счета деньги. Для начала суммы будут небольшие, где-то по пять тысяч долларов. Потом перечисления будут крупными.

– Я понял. Ты вообще никогда на мелочь не разменивался. Какая моя доля?

– Третья часть от всех полученных денег. Тебя устроит?

– Вполне! Они тебя не отследят? – с сомнением спросил Виталий.

– Не отследят. Аудит я забронирую, журнальные записи тоже, эти деньги пройдут еще через десяток банков, прежде чем попасть в Германию. А потом в ближайшие несколько дней у них будут проблемы куда посерьезнее, так что им будет просто не до этих счетов.

– Понял.

Отключив телефон, Никодим подошел к столу и включил компьютер. Еще через несколько секунд на мониторе появилась заставка: фотография худощавого смуглого молодого парня в темной клетчатой рубашке навыпуск. Это был компьютерный гений Томми Харриссон, начавший блистательную карьеру хакера в двенадцатилетнем возрасте, когда залез в компьютерную базу собственной школы, для того чтобы исправить собственные оценки. Очевидно, азы компьютерной грамоты он постигал в утробе матери, прослывшей весьма неплохим программистом.

В четырнадцать лет, находясь в гостях у бабушки в Кентукки, Томми с ее домашнего компьютера взломал информационную базу департамента обороны, чтобы прочитать доклады об инопланетянах, которыми в то время очень интересовался. Все, что удалось Томми Харриссону выудить из секретных лабораторий, он немедля разместил во Всемирной паутине, сделав информацию предельно доступной. Специалистам из министерства обороны пришлось немало потрудиться, чтобы впоследствии заблокировать все сайты, имеющие хотя бы какое-то касательство к передовым технологиям.

Его бабушку (шестидесятипятилетнюю пенсионерку, выходившую на улицу только для того, чтобы полить перед домом разросшиеся розы и закупить продукты в супермаркете, расположенном через дорогу) агенты ФБР препроводили в местный отдел и предъявили обвинение в шпионаже. Старушка сразу догадалась, чьих это рук дело, но выдавать смышленого внучка не собиралась и готова была следующие двадцать лет своей жизни провести в тюрьме для особо опасных преступников. Незадолго до суда на сайте министерства обороны Томми подробно описал, каким образом ему удалось взломать одну из самых защищенных систем мира, чем спас бабулю от пожизненного заключения.