Андрей Рачковский - Чистильщик. Криминальный роман Страница 2

Прежде, чем умереть, следователь все понял. Это – расплата за ошибку. Которую он совершил, не желая отступать от закона и своих принципов. По которым жил всю свою службу… И всю свою жизнь…

Когда через три минуты приехал «КамАЗ» с бойцами ОМОНа, то старший следователь по особым делам был уже мертв. Его друг, майор Голубев, вызвал «Скорую» и милицию. Скорую, которая приехала через двенадцать минут. Милиция приехала через сорок пять минут. Хотя до ближайшего отделения было пешком двадцать минут. Это если неторопливым шагом. И сорок пять минут, если на машине. Оборудованной сиреной и мигалкой. На спецмашине, которая ехала на место преступления.

…В небольшой, но очень уютной и дорогой сауне сегодня было малолюдно и многолюдно одновременно. Малолюдно – потому что занят был всего один номер «люкс». Многолюдно – потому что весь персонал обслуживал только этот один номер «люкс». И все равно не справлялся. Поэтому привлекли дополнительный персонал. Из кафе, принадлежавшего также хозяину сауны. На дверях был повешен большой лист бумаги с надписью «Закрыто по техническим причинам». Технических причин не было. Было желание клиента, занявшего номер «люкс». Отказать ему не решился даже сам владелец сауны. Потому что хотел жить. Очень хотел…

Сидящие в удобных кожаных диванах здоровенные амбалы с бритыми головами курили, стряхивая пепел прямо на пол. Между перекурами они рассказывали непристойные и похабные анекдоты, громко ржали над ними. Иногда хлопали по ягодицам пробегавших мимо официанток. Ловя их взгляды, ржали еще громче. Владелец сауны, проходя мимо, бросал на них презрительный взгляд, но не решался сделать им замечание. Потому что не положено. Потому что он их выше. Потому что они – простые «быки». Как и те, что дежурили возле черного выхода. Ему положено было разговаривать с хозяевами этих «быков».

К владельцу сауны подбежала зареванная официантка. Новенькая. Из тех, кого он привлек из кафе. Да и в кафе она устроилась-то всего неделю-полторы назад. И работала эту неделю. Хорошо работала. В две смены. Потому что деньги были нужны. Очень были нужны.

– Григооорий Викторовииич! – рыдая, кинулась она к владельцу сауны. Оказалась, что она униформу где-то порвала. Сильно порвала – почти до живота разорвала. Новую. Которую сегодня только получила, чтобы «люкс» обслуживать. И уже порвала.

– Где костюм порвала? – грозно прорычал Григорий Викторович.

– Эт-то не я… – сквозь слезы ответила официантка. – Эт-то оони…

– Кто?! – Они… я им во-водку принесла, а они… – заливаясь слезами, объясняла официантка.

– А они… меня повалили-и и начали о-одежду рвать… Е-еле вырвалась… и… и убежала…

– Дура! – Григорий Викторович замахнулся, но не ударил. Хотя нужно было бы. Следовало бы. А то позволяют себе невесть чего. Подумать только, вырвалась и убежала! Да с ним за нее такое сделают! Даже думать страшно, что с ним могут сделать. – Дура!!!

Оказывается, что она еще и волосы распустила. Хотя он лично дал всем указание волосы собрать. Сам. Лично. Всем. А она распустила. Оттолкнул он ее от себя, приказал умыться и в порядок себя привести. И поспешил в «люкс», откуда его уже звали. «Люкс» был большим номером. Очень большим. И дорогим. В люксе была комната отдыха. В которую могли вместиться пятнадцать-двадцать человек. И парная человек на десять. И бассейн. Метров десять в длину и метров пять в ширину. Этот «люкс» снимал всегда один и тот же человек. Ну как снимал… Обычно звонил и бронировал. Бесплатно. И заказывал еду и выпивку. Тоже бесплатно. И Григорий Викторович, владелец сауны и кафе, предоставлял ему номер «люкс». Бесплатно. И еду тоже предоставлял. Вместе с выпивкой. Тоже бесплатно. Но этим он выигрывал. Никто на него не «наезжал». Никто не требовал денег за «крышу». Потому что все знали, кто у него в сауне отдыхает. Все знали. Весь их городок. Поэтому и не решались.

Григорий Викторович постучался в дверь номера, из-за которой доносились шум и крики. Осторожно приоткрыв дверь, просунул в проем свое тучное, полное тело. На дорогом кожаном диване сидели двое абсолютно голых, почти полностью – с ног до головы – татуированных здоровенных парня. Они по очереди курили здоровенную самокрутку, задолго задерживая дым в легких и глупо ржали, когда его выпускали. На появление владельца сауны они никак не отреагировали. Григорий Викторович осторожно двинулся дальше, к большому, самому широкому и самому дорогому дивану, перед которым стоял стол, заставленный разными деликатесами. И алкоголем. Самым дорогим. Справа стоял еще один кожаный диван. На котором двое таких же татуированных парней одновременно насиловали девушку. Которая работала у него. Официанткой. Рядом с ними еще один парень насиловал другую официантку. Григорий Викторович поморщился, отвернулся от дивана. Продолжил свой путь. Возле стола он остановился. Напротив него, за столом, на широком и дорогом диване, сидел Он. Клиент. Тот самый, который постоянно заказывал этот номер. Сидел, чувствуя себя Хозяином. Так оно, в принципе, и было. Окружающие его люди были всего-навсего его приспешниками. А он был Хозяином. Их Хозяином. Его, Григория Викторовича, Хозяином. Хозяином этого города.

Григорий Викторович встретился с ним взглядом. И не выдержал. Отвел взгляд. И поспешно, едва не кланяясь, произнес:

– Здравствуйте, Эдуард…

– Ну, здорово, Гриша! – оборвал его Хозяин. И, поморщившись, добавил: – И зачем фамильярность? Я сегодня отдыхаю. Устал, знаешь ли, от тюремных шконок. Неудобно там…

Опрокинул в рот стопку водки, закусил соленым огурчиком. Посмотрел на Григория Викторовича. Тот почувствовал, как противно по спине пробежал холодок. Несмотря на тепло.

– Вот я отдыхаю… И ребята мои… – Хозяин обвел взглядом сидевшие слева и справа от него татуированные тела. И те, что насилием занимались, тоже взглядом обвел, – тоже отдыхают… А ты мне, Гриша, фамильярность… Для своих я просто Швед. Ты меня понимаешь, Гриша?

– Да, Эд… То есть Швед…

– Ну вот и лады… Да ты присядь, Гриша, выпей!

– Н-нет, Швед… Спасибо… – проблеял Гриша. Он не понимал, куда Швед клонит. Однажды Гриша стал свидетелем, как Швед, разговаривая вот таким вот дружелюбным образом, насмерть забил своего собеседника. И с тех пор не взлюбил Гриша такие разговоры. Ох как не взлюбил!

– А скажи мне, Гриша, обидел я тебя чем-нибудь? Или ты чем-то недоволен?

От этих слов не только холодок по спине Гриши пробежал. Он моментально взмок. Холодным, липким и противным потом покрылся. Весь. Полностью. И еще колени затряслись. Мелко. И противно.

– Н-н-нет, Швед, нич-чем… – заикаясь, ответил Гриша.

– Так зачем ты меня с ребятами обижаешь?! – при этих словах Гриша побледнел. Даже чуть в обморок не упал. Едва удержался. Чудом устоял. – Ребят моих не уважаешь?

У Гриши словно дар речи пропал. Стоял и молча смотрел на Шведа. Молча. Потому что ничего сказать не мог. Швед не обратил внимания на его молчание.

– Моему братку тут официанточка твоя приглянулась… Приятное ей хотел сделать, а она… Она все лицо ему расцарапала… Ой, не дело это, Гриша, ой, не дело…

И Григорий Викторович все понял. Все абсолютно. Что-то бессвязно бормоча в свое оправдание, он попятился назад, к двери. Чтобы исправить ошибку. Чужую ошибку. Которая могла стать его ошибкой. Даже против его желания…

– Братва!!! Айда в бассейн! – истошным воплем заорал один из братков и, подскочив, помчался к дверям в бассейн, сверкая филейными частями своего тела и наколками на них.

Гриша выскочил за дверь, плотно прикрыл ее. С минуту стоял, приходя в себя. Успокаивая трясущиеся колени. Выравнивая дыхание. Вытирая пот.

Через две минуты в «люкс» силой втолкнули ту официантку, что пять минут назад подбежала к нему, ища защиты. Всего пять минут назад. Которые показались Грише целой вечностью. Гриша поднялся к себе в каморку, которую называл «кабинетом». И там залпом выпил почти полбутылки дорогого коньяка. Один выпил. Из горла, не пьянея. Затем спустился, что называется, «к народу».

Через час официантку выкинули в коридор. Избитую. Истерзанную. Окровавленную. Изнасилованную. Изнасилованную по несколько раз толпой пьяных ублюдков, пустивших ее «по кругу».

Еще через полчаса вдруг исчезли почти все официантки. Ситуацию пояснила администраторша Риточка, без слов, но с выражением ткнув указательным пальцем в сторону «люкса». Гриша все понял. И снова выпил полстакана коньяка. Не закусывая. И посмотрел на Риточку. Она была красивой и везучей. Едва только она появилась в сауне, как на нее положил глаз сам Швед. Около месяца она сопровождала его почти повсюду. Часто даже на работу не являлась. А иногда приходила, шатаясь от усталости, с красными опухшими глазами от бессонных ночей. Она шла враскорячку – по-другому, после «отдыха» со Шведом не получалось – в подсобку, где отсыпалась. Если ей, конечно, это позволял Швед. Само собой, что на фаворитку пахана никто из братков даже голоса не повышал. Даже когда Швед остыл к Риточке, ни один из братков не осмелился ее обидеть. А ну как вспомнит Швед про свою «бывшую»? И тогда обидчику несдобровать. Семь шкур ведь спустит. А после еще и сожрать заставит. Так и стала бывшая любовница хозяина города спокойно жить, не опасаясь домогательств братков. Но еще Риточка была наблюдательной. Много раз она ловила жадный взгляд Гриши. И понимала его. Понимала, какие стрессы он испытывает с такой работой. Понимала, какой вред его, Гришиному, здоровью от этого наносится. И как это вредно. И еще Риточка была чувствительным человеком. Она сочувствовала Грише. И помогала ему снять стрессы, наносящие вред его здоровью. В основном, в его «кабинете». Одним словом, была человеком. Причем хорошим. А хорошему человеку и работу хорошую нужно. И зарплата у хорошего человека должна быть хорошей. И поэтому стала Риточка старшим администратором. Фактически, его замом стала. За него дела вела, когда он в кафе был. Или на отдыхе. Или болел. Не мог ведь Гриша везде успеть…