Елена Гордина - Орхидеи в крови Страница 2

И снова, как и в прошлый раз, Олеська вышла к небольшому базарчику на окраине города. Справа тянулась железнодорожная ветка, а слева базар подпирала грязная река с красивым названием Сладкая. Да, умели раньше давать имена, вполне возможно, что пару веков назад речная вода действительно имела сладкий вкус, сейчас это выяснить уже было невозможно. Птицефабрика на одном берегу и городская ТЭЦ на другом окончательно превратили полноводную реку в грязное болото. Естественно, запах в округе стоял соответствующий. Олеся, известная «нюхачка» и ярая почитательница всевозможных дезодорантов – освежителей воздуха, в очередной раз удивилась своему выбору маршрута. Ее словно тащили сюда на веревке.

Небольшой импровизированный рынок пользовался явным успехом у не слишком богатой части городского населения. Здесь на больших листах бумаги, постеленных прямо на землю, продавали мясо и птицу. Рядом ютились бабульки с домашним творогом и парным молоком. Тут же лежали на открытых прилавках китайские шмотки и располагался небольшой антикварный магазинчик, куда и забрела в прошлый раз Олеся. Покосившаяся вывеска, написанная от руки масляной краской, гласила: «Антиквариат – дешево». Олеся толкнула дверь и вошла внутрь. Как и неделю назад, здесь было совершенно пусто. На единственной небольшой витрине под тусклым стеклом лежали всевозможные военные награды, желтые от времени фотографии, значки, монеты, статуэтки, оружие и часы с отбитым краем. На стене были развешаны военная форма и несколько икон. Одна из них и привлекла внимание Олеси. Икона была небольшая, сантиметров пятнадцать по диагонали, и на ней был изображен какой-то святой, несущий на руках ягненка. За спиной у святого поднималось солнце, а правой рукой он прижимал к себе посох.

– Вы что-то хотели? – Невысокий, грузный мужчина явно кавказского типа оценивающе взглянул на Олесю, но тут же безразлично отвел взгляд. Грустная и серая, без косметики и с волосами, собранными в хвост, она его не заинтересовала.

– Да. – Олеся протянула руку. – Вот эта икона. Что на ней изображено?

– Эта? – Мужчина вытер жирные руки о футболку. – Эта? Не знаю, барана куда-то несут. – Он безразлично зевнул. – Брать будете?

– Сколько? – Олеся сама поразилась собственной наглости. В ее сумке лежали последние деньги, выделенные Федечкой на хозяйство, и тратить она их не имела никакого права.

– Пятьсот. – Мужчина замялся и еще раз взглянул на Олесю. – Брать будете, отдам за четыреста пятьдесят.

– У меня только четыреста тридцать, – растерялась Олеся и вцепилась в ручку сумки. Она и сама не могла понять, зачем ей эта икона? Наверное, будет лучше, если этот толстый кавказец сейчас ей откажет.

– Бери, – отмахнулся мужчина и протянул ей икону.

– Спасибо. – Олеся положила икону в сумку, и чувство, что кроме антикварной вещи она приобрела и еще что-то очень важное, ее не покидало.

Глава 2

– Тебе нечего мне сказать? – Воронин зло мерил комнату шагами. Марина сидела сгорбившись на диване и молчала. – Ну?

Женщина даже не шевельнулась, слезы бежали по ее щекам.

– Чего ты молчишь? – Мужчина был в бешенстве. Он подбежал к своей куртке, висевшей на спинке стула, и достал сигареты. – Чего ты молчишь?! – почти заорал он, пытаясь прикурить от дрожащей спички.

Марина продолжала упрямо рассматривать собственные ноги и не проронила ни слова.

– Все, с меня хватит! – Воронин сорвался на крик. – Мы совершенно не понимаем друг друга!

– Я развода тебе не дам. – Женщина качнулась и подняла к нему лицо. Ее глаза были безумно усталыми. – Развода я тебе не дам, а если ты уйдешь, то я умру, – тихо повторила она и снова опустила голову.

– Я не могу так больше! – Воронин вылетел в коридор, опрокинув по дороге стул, который упал с невообразимым грохотом.

Марина вздрогнула. Словно выстрел, оглушительно хлопнула входная дверь, и Марина вздрогнула еще раз.

Воронин вылетел на улицу и помчался куда глаза глядят. Завернув в первую попавшуюся закусочную, он заказал себе двести граммов водки и снова закурил. За соседним столиком сидела компания уже пьяненьких подростков. Четыре пацана и две грудастые, вульгарно раскрашенные девицы. Третья же, блондиночка, удивительно напомнила ему о своей первой любви, и Воронин внезапно ударился в воспоминания, но тут же одернул себя. К чему все это?

Как там? «Все прошло, как с белых яблонь дым»? Или с «белых яблонь цвет»? По-моему, она любила Есенина, начитанная девочка, вот только из неблагополучной семейки, как любил выражаться Воронин-старший. «Ты достоин лучшей жены!» – словно таблицу умножения, он вдалбливал эту фразу в голову своему чаду. Герман Степанович был толст, стар, но цену себе знал твердо, и это знание стремился передать Воронину-младшему.

Мужчина залпом выпил водку и вышел из прокуренного помещения. И снова пошел куда глаза глядят, домой возвращаться не хотелось. Его жена была идеальной женщиной, настолько идеальной, что от ее совершенства просто сводило зубы. Марина не пила, не курила, не сплетничала, никогда не устраивала ему скандалы, не упрекала, а только тихо и жалобно плакала, если он ее обижал. А обижал Воронин жену часто. «Может, мне любовницу завести?» В подвыпившую голову мужчины приходили несвойственные ему мысли.

Так куда же пойти? Воронин встал посреди улицы и удивленно огляделся. Мать честная, весна уже, а он и не заметил. Кругом полно красивых девчонок, короткие юбки, длинные ноги, страстные взгляды. Мужчина приободрился.

– В конце-то концов, – пробормотал он, покупая пиво и усаживаясь на скамейку в городском саду, – еще не все потеряно!

Он пригубил ледяной напиток и даже зажмурился от блаженства. «Хорошо-то как!» – успел подумать он, и тут к нему на лавочку подсели две молодые женщины.

– Можно? – спросила одна, маленькая и толстенькая. Ее подруга была не намного лучше, разве что похудее.

– Нельзя, – огрызнулся Воронин. – Я жду друга!

– Нахал, – пропищала толстуха, и дамы гордо удалились на соседнюю лавочку.

Воронин закурил и отвернулся. Он не любил некрасивых женщин, Воронин любил роскошных красоток, но они не любили его – почти сорокалетнего, толстого и унылого мужчину. Вот в молодости да, эти красотки сами ему на шею вешались, а сейчас мимо проходят. Тогда ему на них было наплевать, а теперь он им не нужен. Вот такая дилемма. И хотя его первая жена была по-настоящему привлекательна, вторую же, Маринку, Воронин сознательно выбрал страшненькую. Скорее для того, чтобы угодить вездесущему папе, который на этот раз остался доволен выбором сына. Маринка была из богатой семьи, прекрасно воспитана, с высшим экономическим образованием, а с лица воду не пить, да и потом жена не должна быть красивой, это же не любовница!

Мужчина поежился, неожиданно холодный порыв ветра заставил его приподнять воротник куртки. Он огляделся и с раздражением отметил, что ни одной мало-мальски привлекательной особы женского пола поблизости нет.

– Что за бабы пошли? – зло выругался Воронин, вставая со скамейки. – Толстые ляжки, короткие ножки, и куда подевались все красотки?

Мужчина вяло потащился домой, уже предвкушая очередную слезоточивую семейную мелодраму, когда навстречу ему выпорхнула маленькая рыженькая девушка.

– Привет! – улыбнулась она, обнажая белоснежные зубы. – Закурить есть?

Воронин бегло окинул рыжую кошечку взглядом с головы до ног и остался доволен увиденным.

– Есть. – Он протянул девчонке сигареты и помог прикурить. – Куда спешишь?

– Да в общем-то никуда, – протянула кошечка и засмеялась.

– Тогда пошли выпьем? – предложил Воронин и развязно улыбнулся. – А?

– Пошли. – Девчонка поежилась. – Холодно сегодня!

Они двинулись в сторону ближайшего кафе, и настроение у Воронина моментально поднялось. Он уже мысленно представлял себе кошечку, распластанную на постели в дешевой гостинице, и возбужденно потер руки.

– Ну, давай знакомиться. Как тебя зовут? – спросил мужчина, вольно обнимая ее за худенькие плечи.

– Белка, – ответила девчонка, и Воронин вздрогнул:

– Как?

– Все зовут меня Белка. – Девушка пожала плечами. – А что?

– Ничего, – буркнул мужчина и ухмыльнулся. Это надо же, какое совпадение!

Глава 3

Дождь шел уже четвертый час, и Аня с тоской уставилась в темное небо.

– Да, не везет, так уж не везет, – протянула она и с опаской оглянулась. Слава богу, что муж не услышал, вот попало бы ей, заговори она вслух на родном языке! Пожилой мужчина крепко спал, свесив руку с кровати. Аня взглянула на него еще раз и передернула плечами.

– Гадкий, – одними губами пробормотала она и вышла на балкон. Стояла жуткая жара, даже в тени в это время года температура не опускалась ниже 35 градусов, а уж на солнце – и все сорок два, май, самое пекло.

Аня, родившаяся в России и имевшая родное имя – Аня, страшно скучала. Она так и не привыкла за год семейной жизни ни к этой стране, ни к своему «богатому» мужу. Дичайшая жара ее раздражала, узкоглазое население откровенно бесило, а вчера еще выяснилось, что ее муж – пятидесятидвухлетний Ия – решил завести себе вторую жену. Причем вторая жена еще и гораздо моложе ее, а так как Ане недавно стукнуло двадцать шесть, то она, наивная, считала себя вполне застрахованной от любовных похождений мужа на стороне. Да, глупо было затевать эту авантюру, не зная местных обычаев. Оказывается, чуть ли не половина тайцев имеет «вторых жен», хотя полигамия у них официально запрещена чуть ли не век назад. Но этот факт никого не останавливает, вот и Ия просто поставил ее перед фактом, даже не посчитав нужным объяснить, что и почему.