Роберт Дугони - Возмещение ущерба Страница 2

Каждые двенадцать минут. Пятая часть ее рабочего часа.

Заверещавший мобильник безжалостно прервал ход ее мыслей. Достав мобильник из портфеля, она увидела, что до нее не мог дозвониться ее брат Джеймс. Она не удивилась: ей приходилось читать, что близнецы обладают невероятной чуткостью по отношению друг к другу. Ее брат, похоже, всегда знал, когда у нее неприятности. К несчастью, сама она подобной чуткостью либо не была наделена от природы, либо просто ее не культивировала. Она перезвонила ему.

Он ответил сразу же:

— Дана? Ты почему не отвечала?

— Я отключила сигнал.

— Отключила сигнал? — недоверчиво и удивленно переспросил он.

— Как ни странно. Я у доктора.

— Знаю. Твоя секретарша мне это сообщила. У тебя все в порядке?

— Все прекрасно, — сказала она, стараясь придать голосу убедительность. — Это просто ежегодное обследование.

Но он не поймался на эту удочку:

— По твоему голосу не скажешь, что все прекрасно. По-моему, ты взволнована.

Прикинув, что следует ему сказать, она решила сказать правду:

— Вчера утром в душе я обнаружила в груди маленький катышек. Я пошла к доктору, чтобы выяснить, что это такое. Уверена, что ничего особенного.

— А что говорит доктор? — В его голосе она уловила тревогу.

— Не знаю. Жду беседы с рентгенологом. — Она опустилась в кресло. — Я уверена, что это какая-нибудь ерунда. — И чтобы переменить тему, она спросила: — А почему ты звонил?

В ответ он сказал со вздохом:

— Почему ты никогда не прокручиваешь сообщения?

— Времени нет. Знаешь, сколько сообщений я получаю? Проще перезвонить. Ты звонил, чтобы расписывать, насколько приятнее тебе преподавать, чем заниматься адвокатской практикой?

Молчание.

— Я пошутила, Джеймс.

— Понятно… Знаешь, это все терпит. Я тебе попозже позвоню.

— Да ничего, Джеймс. Я же просто сижу здесь и жду доктора. А ты ведь знаешь — я могу прождать здесь до утра. Что-нибудь случилось?

Опять молчание.

— У меня возникли кое-какие осложнения, Дана. И я не очень знаю, как их разрешить.

— Какого рода осложнения?

— Так сразу не скажешь — это довольно запутанно. Хорошо бы не по телефону. Мы бы не могли с тобой пообедать? Встретимся где-нибудь в центре…

Она прикрыла глаза. Похоже, она в постоянном цейтноте. Потом потерла лоб, отгоняя подступавшую головную боль.

— Пообедать сегодня не могу. Днем у меня презентация. Как насчет вечера? Грант заберет Молли. Давай встретимся после работы.

— А вечером я не могу, — сказал он. — У меня занятия допоздна и сорок непрочитанных работ по доктрине Эри и федеральному законодательству.

— Значит, не все в преподавании сплошной сахар?

— А что, если завтра?

— Но ты не болен?

— Нет, дело не в этом.

— У меня нет с собой ежедневника. Позвони Линде и узнай, свободна ли я завтра.

Дверь отворилась. В приемную вошла высокая женщина в белом халате поверх бежевой рубашки и хлопковых синих брюк; в руке она держала два рентгеновских снимка.

— Джеймс, мне надо идти. Только что пришел доктор, — сказала Дана.

— Хорошо, хорошо, но позвони мне после приема, сообщи результаты, — торопливо зачастил он.

— Мне пора.

— Дана?

— Я тебе позвоню, позвоню. — Она нажала кнопку отбоя и сунула мобильник в портфель. — Простите, что замешкалась.

— Миссис Хилл? Я доктор Бриджет Нил. Извините, что заставила вас ждать. — Белый халат доктора был ей немного велик. Он болтался в коленях и висел на ней так, словно был с плеча ее старшей сестры. — Маммографию перенесли нормально?

На докторе Нил не было ни украшений, ни сколько-нибудь заметной косметики. Темные волосы слегка вились, кожа очень белая. Ирландка, наверное, подумала Дана, а может, скандинавских кровей.

— Нормально для процедуры, когда грудь твоя расплющена, точно блин на сковородке. — Дана выдавила из себя улыбку. Разговор с Джеймсом отвлек ее, но сейчас тревога опять наползала, заполняя каждую клеточку тела, лишая покоя.

Нил улыбнулась:

— Я всегда говорю мужу, что каждого мужчину следует подвергнуть подобному испытанию, защемив ему яйца, — чтоб понял, каково это.

Дана хмыкнула:

— Но охотников не нашлось, верно?

— Вообразите, нет.

Нил включила аппарат и быстро вставила в него три снимка.

— Местоположение новообразования мы определили. — Шариковой ручкой в красном колпачке она указала на серую точку — тусклую, величиной с горошину, еле заметную на размытом снимке. — Когда вы в последний раз проходили обследование? В вашей карточке ничего не отмечено.

— Около года назад. Я просила моего доктора переслать снимки.

Нил села на вращающийся стул и отрегулировала его высоту.

— Хотелось бы узнать подробности этой вашей истории в студенческие годы. — Она, очевидно, просматривала записи, сделанные медсестрой во время их предварительной беседы, подумала Дана. — Так, говорите, маммографию вам не делали?

— Думаю, нет. Доктор Уоткинс описывал опухоль как плотную и воспаляющуюся во время менструаций.

Нил поморщилась.

— Очень плохо, что маммография тогда не была сделана, впрочем, в то время ее делали не всегда. А снимок бы очень пригодился для сравнения вот с этими. — И она указала на снимки. — Сколько лет было вашей матери, когда ей удалили грудь?

— Столько же, сколько и мне теперь, — тридцать четыре. — В животе у Даны что-то екнуло. Она отвела от лица пряди волос, зачесала их назад, скрепила заколкой и зябко поежилась, обхватив себя руками. Надо было свитер надеть. Почему они устраивают в кабинете такой холод?

Нил опустила авторучку.

— У молодых женщин подобные уплотнения встречаются довольно часто. Они могут возникать и проходить с течением менструального цикла.

— Я принимаю таблетки.

Нил вновь взяла авторучку.

— И как долго?

— С рождения дочери, почти три года… и еще перед этим четыре. Я хотела бросить, но муж отказывается пользоваться презервативами.

Нил сделала запись и, надев на ручку колпачок, сунула ее в карман халата. Встала.

— Расстегните блузку, пожалуйста.

— Снова? — Видно, что-то не так.

— Я хочу пропальпировать опухоль, — невозмутимо сказала Нил.

Поднявшись с кресла, Дана села на край смотрового стола. Расстегнуть пуговицы оказалось значительно проще. Раскрыв лифчик, она подняла над головой правую руку. Нил щупала ее грудь, устремив взгляд за спину Даны — на схему на стене.

— Здесь больно?

— Нет.

Нил еще что-то дописала в медицинскую карту. Дана застегнула лифчик.

— Не застегивайтесь, — подняла на нее глаза Нил. — Пока вы здесь, я хочу сделать пункцию.

Эти слова были как удар в грудь.

— Что? Почему?

Кончиком ручки Нил указала на снимки.

— Опухоль, которую вы обнаружили, твердая и имеет неровности по краям.

— Черт побери! — вскричала Дана. Успокаивающим жестом Нил вскинула руку:

— Но это не означает, что опухоль злокачественная.

— Тогда зачем пункция?

— Не имея предыдущей маммограммы, я не могу сравнивать и не знаю, давно ли образовалась опухоль и не изменила ли она форму. Пункция же даст мне возможность исследовать ткань под микроскопом.

Страх Даны начал сменяться гневом. Ее мать потеряла грудь тридцать лет назад, и похоже, за это время ничто не изменилось!

— Сколько времени это займет? У меня сегодня важное дело — презентация. — Она подумала, что это может прозвучать отговоркой.

— Всего несколько минут. Но это избавит вас от повторного визита. А о результатах я вам могу сообщить по телефону. Если там окажется жидкость, мы получим результат немедленно. При наличии плотной массы я возьму клетки и отправлю их в лабораторию. А тогда в зависимости от загруженности лаборатории результат поступит через несколько дней — самое позднее в понедельник. Можно сделать по-другому — биопсию в хирургическом отделении внизу.

Дана опять села. Нил выдвигала и задвигала ящики, доставая иглу и шприц.

— Знаете, в семнадцать я не придала этому значения. Помнится, даже конфузилась — думала, с чего это мама так волнуется, покоя доктору не дает. А вот теперь поняла, что она чувствовала, — сказала Дана. — Я очень беспокоюсь о дочке.

— Сколько дочке лет? — Нил с треском натянула латексные перчатки.

— Три года. Я читала, что рак груди часто передается по наследству.

— Давайте не будем слишком забегать вперед. Сегодня сделаем пункцию, и я дам вам кое-что из литературы — дома почитать, а результаты я вам сообщу, как только они будут готовы. А до тех пор постарайтесь заняться чем-нибудь еще. Наверняка у вас найдется одно-два неотложных дела сегодня, не правда ли?

— Верно. Одно-два, — сказала Дана, чувствуя, что думать о делах сейчас не в состоянии.