Марина Серова - Чемпион среди неудачников Страница 2

– Тетя, это просто байка! – засмеялась я. – Не верю!

– Ну и не верь! – захихикала в ответ Мила. – А все-таки такое было. Кстати, с завтрашнего дня начинается новый сериал. О советской космической программе. Сергей Королев, Юрий Гагарин… Я намерена смотреть!

– Да, есть некоторое очарование в имперском блеске, – вздохнула я. – Даже для людей, которые не застали этот строй. Собственное автомобилестроение и сельское хозяйство, парады, демонстрации трудящихся с флагами, не говоря уже о космосе…

– Женя, ты говоришь об очень серьезных вещах! – вдруг вскинулась Мила, отставляя чашку в сторону. – Империя прекрасна, да… Но только до тех пор, пока тебя не затянуло в ее зазубренные колеса и шестеренки и она не принялась перемалывать тебя или кого-то из твоих близких…

От продолжения дискуссии нас спас звонок в дверь. Я вскочила:

– О, вот и нахальные мальчишки! Тетя, мы посидим в моей комнате, допивай кофе спокойно!

У двери я резко сбавила скорость и взглянула в глазок. После одной истории в самом начале моей карьеры мне пришлось заменить входную дверь. Предыдущую разметало в мелкие щепки ста пятьюдесятью граммами взрывчатки, упакованной в симпатичного плюшевого медвежонка с голубой ленточкой на шее. Так что теперь нас защищает армированная сталь в упаковке из негорючего и нетоксичного пластика, а глазок в двери сделан по тому же принципу, что перископы на подводных лодках.

В круглом окошечке передо мной отчетливо виднелись посетители. Их было двое – один высокий и грузный, второй маленький и худой. Комичная парочка…

На всякий пожарный я обшарила перископом окрестности. Окуляр позволял заглянуть на площадку этажом выше, а также на один лестничный пролет вниз. Обычно именно там прячутся злоумышленники с тем, чтобы выскочить из засады, когда хозяйка откроет дверь «подсадной утке». Но на этот раз все было тихо и спокойно. Никто не прятался на лестнице. Выждав с минуту и убедившись, что посетителей и в самом деле только двое, я открыла дверь и посторонилась, пропуская ребят в квартиру.

– Здравствуйте, Евгения Максимовна!

Толкаясь на пороге (маленький старался протиснуться мимо своего тучного друга), они выглядели еще моложе, чем я определила по голосам во время телефонного разговора. Лет восемнадцать-девятнадцать? Или все-таки старше?

– Добрый день. Да проходите же, не стойте там! Вот сюда, пожалуйста.

Клиент есть клиент, пусть даже вначале он выглядит не столь многообещающе, как хотелось бы… Кстати, самый состоятельный из тех, на кого я работала, выглядел как интеллигентный алкоголик, носил зимой и летом потрескавшиеся лаковые штиблеты, узкое пальто и помятую шляпу в стиле Хамфри Богарта. При этом жертвовал гигантские суммы на благотворительность, а на завтрак пил исключительно молотый цикорий. С дрожью вспоминаю времена, когда мне пришлось работать на миллиардера…

Я указала ребятам на стулья, а сама привольно расположилась на диване. Ну не приспособлена моя комната для того, чтобы принимать посетителей, так что не обессудьте!

Парни уселись и принялись откровенно глазеть по сторонам. Признаю, в моей комнате много чего интересного, но ведь ребята не в гости явились! Пришлось направить разговор в деловое русло:

– Молодые люди, я так понимаю, что никаких рекомендаций у вас нет, и мои координаты вы разыскали в Интернете. Обычно я не имею дела с людьми со стороны, но вы меня заинтересовали. Я поняла, речь идет о промышленном шпионаже?

Посетители переглянулись.

– Скажите, Евгения Максимовна, вы абсолютно уверены, что ваша квартира защищена от прослушивания? – стреляя глазами по углам, спросил маленький.

Я попросту онемела. Да, в самом начале карьеры я предприняла кое-какие действия, направленные на то, чтобы оградить квартиру тетушки Милы от непрошеных глаз и ушей. И не забываю следить за тем, чтобы все мои примочки работали исправно. Но, честно говоря, этот парнишка – первый, кто спросил об этом.

Ну что ж, прямой вопрос предполагает прямой ответ.

– Да, можете говорить свободно.

Плечи парнишки слегка расправились, словно чуть-чуть отпустило напряжение, в котором находились мои гости.

Пока толстяк собирался с мыслями, готовясь начать рассказ, я присмотрелась к посетителям повнимательнее. Толстяк выглядел впечатляюще – выше меня ростом (а ведь во мне метр восемьдесят!), он казался неожиданно сильным. Такими обманчиво неповоротливыми бывают медведи. Свое тучное тело парень носил легко, с грацией танцора. Мощные руки покоились на коленях. Лицо было вполне интеллигентным, маленькие глазки прятались за стеклами круглых очков а-ля Гарри Поттер. Черная рубашка-поло и белые брюки, дорогие ботинки из натуральной кожи, навороченный телефон, который молодой человек не выпускал из рук.

Второй посетитель был полной противоположностью своего приятеля. Маленький и верткий, он ни минуты не мог посидеть спокойно – вертел головой, перекладывал ногу на ногу. Голосок у него был высокий – по телефону я даже приняла его за подростка, но теперь видела – парням лет по двадцать, если не больше. Очевидно, студенты. И явно технари. Политехнический университет? Или физфак Тарасовского государственного университета? Может быть, программисты? Да нет, вряд ли. Скорее что-то связанное с приборами…

– Слушаю вас очень внимательно! – подтолкнула я нерешительного толстяка. – Кстати, вы еще не представились.

– Извините, – стушевался толстяк. – Меня зовут Петр Мамонтов.

– А я Саша Белкин, – вставил свою реплику маленький. В волосах у него сквозила рыжина, и два передних зуба слегка выдавались вперед.

Ну и ну! Просто «говорящие фамилии»!

– Что же привело вас ко мне, молодые люди? – чтобы не улыбнуться, я обратилась к посетителям подчеркнуто уважительно.

– Понимаете, полгода назад мы сделали одно изобретение… – неторопливо начал Петя Мамонтов.

– Промышленный образец! – встрял в разговор Саша Белкин.

– Если ты будешь перебивать, я не смогу сосредоточиться! – укоризненно произнес Петр.

Я вздохнула. Мне уже приходилось иметь дело с изобретениями и изобретателями. Я знала, что публика эта исключительно нервная, самолюбивая и очень амбициозная. Гонка за первенство приводит к тому, что нервы у этих ребят натянуты, как у примы-балерины перед премьерой. И цель у них одна – защитить свое детище от любителей поживиться чужой интеллектуальной собственностью. Так что я уже приблизительно представляла, с чем мне предстоит столкнуться. Поэтому я пресекла препирательства и в лоб спросила:

– Полгода назад вы совершили изобретение, это я поняла. Вы соавторы?

Мой вопрос сразу вернул ребят на грешную землю. Они переглянулись и одновременно кивнули, причем Мамонтов кивнул всего один раз, зато веско, а Белкин часто-часто закивал и даже привстал со стула.

– Соавторы. Мы совершили это открытие вдвоем… В общем, да, мы соавторы.

– Вы студенты? – продолжала я допрос.

– Мы на третьем курсе Политехнического. Факультет электронного приборостроения, – пояснил Петя. Ага, значит, все-таки Политех…

– В чем суть вашего открытия? Можно без подробностей, в технике я все равно не разбираюсь! – поспешно добавила я, заметив, как нахмурил брови Мамонтов.

– Мы изобрели «Цифровой леденец»! – тоном заговорщика сообщил мне Белкин.

– Простите?! – я подняла брови.

Я вовсе не лукавила, когда говорила мальчикам, что с техникой не дружу. Да, я могу с закрытыми глазами разобрать, почистить и собрать автомат или любое другое оружие, могу поменять свечи в автомобиле или сменить колесо. Но электроника, тем более всякие цифровые устройства… Нет, ребята, только на уровне пользователя!

Саша снисходительно взглянул на меня. «Женщина, что с нее взять!» – явственно читалось в его взгляде.

– Это электронное устройство позволяет синтезировать… точнее, генерировать любые вкусы, – без всякого превосходства во взоре объяснил Петя.

– Типа пищевых добавок? – я наморщила нос от усердия, стараясь понять, что же там такого напридумывали юные гении.

– Наоборот! – улыбнулся Петя. – Производителям пищевых добавок наше изобретение как раз не понравится!

– Оно грозит им миллиардными убытками! – важно пояснил Саша. – Они останутся не у дел, если «Леденец» пустят в промышленное производство.

– Наше устройство позволяет создавать вкусы прямо на языке, и для этого ничего не надо – ни химических веществ, из которых делают добавки, ни заводов по их производству.

– Здорово! – восхитилась я. – Но как такое возможно?

– Понимаете, все вкусы создаются вкусовыми рецепторами на языке человека, – сказал Саша. – Кончик языка наиболее остро реагирует на сладкое, корень языка – на горькое… ну, и так далее. Каждая зона содержит разное количество рецепторов различного типа. А наше электронное устройство создает импульс и стимулирует рецепторы, создавая вкус прямо на языке, после чего импульс передается в мозг. То есть, если вы настроите «Леденец» на режим «горечь», у вас будет полная иллюзия, что вы едите горчицу столовыми ложками, а на самом деле никакой горчицы и близко нету.