Ольга Баскова - Оберег от лунного света Страница 2

– Сейчас немного подвальчик протоплю, никто и не заметит, а эти придут и еще спасибо скажут, – она осеклась, увидев черный полиэтиленовый пакет, – а это что такое? Или мои мужики уже сюда заходили? Что же они отыскали?

Рука потянулась к свертку и открыла его. Крик, раздавшийся из подвала, услышали игравшие во дворе дети. В пакете лежала отрезанная человеческая рука.

Майор Иван Поливянный с видимой скукой просматривал документы, когда зазвонил городской телефон. Он снял трубку и лениво процедил:

– Поливянный слушает.

– Привет, Ваня, это участковый Федотенков говорит, – раздался знакомый, чуть визгливый голос, и перед мысленным взором Поливянного возникла нескладная тощая фигура с редкими рыжими волосами и в никогда не чищенной форме. – Короче, ЧП тут у нас. Бомжи в подвале обнаружили человеческую руку.

– Человеческую, – хмыкнул Иван. – А у кого руки еще имеются? У баранов, что ли? Слушай, а ты ничего не путаешь? До меня доходят слухи, что ты и с бомжами не брезгуешь выпить, если они тебе сами наливают, и потому у тебя в подвале проживают целые семьи.

– Да трезвый я, – проговорил участковый как-то неуверенно. – Не верите – сами приезжайте и смотрите. Рука отрезанная, была в полиэтиленовом пакете. – Он немного помолчал и вернул Поливянного к действительности вполне резонным вопросом: – Вы про ту женщину помните? Ну, которую в люке канализационном обнаружили. Рука не ее, у нее только кистей не было. Но если маньяк орудует…

Иван побледнел.

– Скоро буду. Никуда не уходи, – буркнул он и положил трубку, потом достал мобильный и принялся искать телефон Павла Киселева или еще какого-нибудь своего коллеги из отдела, на территории которого была обнаружена расчлененная женщина.

Его звонок застал Павла за размышлениями, почему же незнакомку так никто и не ищет. Летели часы и дни, но никакого заявления от родственников не поступало. Когда дисплей его мобильного высветил номер Поливянного, Киселев торопливо ответил, надеясь на какое-то чудо. Возможно, его коллега из другого отдела что-то узнал о ней?

– Привет, Ваня. С добрыми вестями?

– Это как сказать, – отозвался коллега. – В общем, знаю, у вас была версия серийного убийцы, ну насчет той бабы, что была обнаружена в люке. Думаю, вы правы.

Павел похолодел:

– С чего ты взял?

– Только что мне позвонил наш участковый Федотенков, – пояснил Иван. – Бомжи в одном из подвалов его участка обнаружили руку в полиэтиленовом пакете.

– Руку нашей незнакомки? – взволнованно спросил Киселев.

– Это вряд ли, – заметил Поливянный. – У вашей нет только кистей, а тут оттяпана почти по плечо. А впрочем, это неважно. Я предлагаю поехать и посмотреть.

– Диктуй адрес, – устало сказал Павел. – Сейчас свяжусь со своими ребятами. Мы подъедем вместе.

Окончив разговор, он вытер потный лоб и принялся звонить подчиненным. Его лучший друг Костя Скворцов взял отгул, и он не стал его беспокоить. Оставался Петя Прохоров, очень расторопный старший лейтенант.

– Петя, – процедил Павел. – Найди Михалыча и дуй ко мне. Сейчас нам придется выехать на место происшествия.

– Убийство? – прошептал Прохоров.

– Почти, – отозвался майор. – Снова нашли останки человеческого тела. У нашего коллеги Поливянного уже почти окрепло убеждение: в городе орудует маньяк.

– Только этого не хватало, – испуганно пролепетал Петя. – Но я не смогу взять с собой Станислава Михайловича. Он в Залесске на дне рождения внучки. Вы же сами его вчера отпустили.

– Черт, – выругался Киселев. – Значит, едем только мы. Если нужно, мы и вдвоем поставим на уши город.

Через пять минут они выехали на служебной машине. Шел сильный снег, и иногда колеса пробуксовывали. До нужного дома добрались позже, чем рассчитывали. Павел вылез из автомобиля и подошел к Ивану, которого узнал по густым вьющимся светлым волосам, выбивавшимся из-под вязаной шапки.

– Привет, Ваня.

– Здравствуй, Петя.

Они пожали друг другу руки.

– Лучше бы нам встретиться в другой обстановке, – заметил Поливянный.

– Не возражаю. Ну, показывай, что вы тут обнаружили.

У подъезда стоял участковый с красным лицом, явно не от мороза, и три растерянных бомжа в разношерстной одежде.

– Руку обнаружила она, – указали мужики на спившуюся женщину. Она равнодушно кивнула:

– Ну что, начальничек, показать?

– Показывай, – кивнул Павел.

Они начали спускаться в подвал, и Киселева чуть не стошнило от затхлого запаха, смешавшегося с ароматом мочи и экскрементов. Во главе с участковым они прошли мимо перекосившейся от времени стремянки и откинули одеяло, служащее шторкой, и оказались в небольшом помещении.

Из мебели здесь имелось только несколько стульев, на одном из которых лежала закопченная сковородка. Рядом с лежаком находилось сооружение, вероятно служащее столом, – несколько табуреток, застеленных газетами. А в углу, на старых засаленных и потертых матрасах, спали хозяева этого жилища. Участковый поморщился и взглянул на Антона:

– Живете как свиньи.

– А ты нас не кори, – отозвался Антон. – Где твой коллега, тоже участковый, боров такой, был, когда меня из собственной квартиры выгоняли? Думаешь, я всегда таким был? И семья имелась, и родители. Отец умер двенадцать лет назад, а матери не стало года четыре как. Так получилось, что мать написала завещание на мою дочь Ольгу. А мне квартира может достаться, только если с Олей что-нибудь случится. Дочка вышла замуж, сняла другую квартиру, а эту сдала в аренду, выгнав меня попросту на улицу. Я, конечно, могу подать в суд, но завещание все равно написано на нее. Так сказал твой коллега участковый. Вот и тусуюсь здесь.

– А я тут благодаря вам, бабам! – встрял его друг. – В прошлом я работал на заводе сталеваром и получил сильные ожоги. На лечение потребовалось полтора года. А когда выписался из больницы, узнал, что жена за это время продала квартиру и уехала. Только куда – никто не знает. И это после двадцати лет совместной жизни! Между прочим, все мужики меня знают тут. Даже называют меня местным сторожем. Они все понимают и говорят, что такое может случиться с каждым. Сегодня в такой ситуации оказался я, а завтра – могут и они. Молодежь вот реагирует по-разному. Бывает, как подопьют и начинают лезть, но на этот случай у меня всегда при себе имеется молоточек.

– Ладно, заканчивай разговоры, – подал голос Поливянный. – Смотри, Паша, вот эта страшная находка.

Теперь чуть не стошнило Петю. Он еле подавил рвотные позывы.

– Похоже, настало время поработать всей полиции города, – высказал предположение Павел.

Иван кивнул:

– Совершенно с тобой согласен. Будем, как говорится, трубить сбор.

Вернувшись в отдел, Киселев направился к начальнику отдела полковнику Кравченко, доложил о руке, найденной в подвале. Круглое лицо Алексея Степановича побледнело:

– Значит, маньяк, который охотится за женщинами. Наша незнакомка – не единственная жертва садиста. Я почти уверен: руку оставил тот, кто расправился и с ней. Твой коллега Поливянный прав. Поднимем на уши всю полицию города.

Кравченко первым делом доложил о страшной находке генералу, и с его помощью по тревоге были подняты полицейские. Они всю ночь обшаривали чердаки, подвалы, канализационные люки, парки и скверы, надеясь обнаружить другие части тела, однако их поиски не увенчались успехом. Город прочесывали наряды полиции. Павла и его коллег лихорадило. Если это маньяк, то на кого он ведет охоту сейчас? Успеют ли они его обезвредить или на очереди следующая жертва? Павлу постоянно докладывали, какие районы прочесаны, сколько чердаков и подвалов проверено, однако ничего не радовало. Не было найдено никаких следов. Генерал начинал закипать:

– Ваши, похоже, разучились работать. Если через день не сообщите ничего ободряющего, влеплю выговоры. Мне еще не хватало тут серии убийств.

Однако выговор так никому и не объявили. На следующий день вечером сутки дежурившие возле дома патрульные, уже изрядно замерзшие на январском морозе и проклинавшие все на свете, увидели, как какая-то темная фигура скользнула в подвал. Это мог быть только он, приреченский маньяк, потому что бомжи, согнанные с насиженного места, покинули его.

– Нам проблем не надо, – заявил Антон. – Да и с жизнью прощаться не хочется, хоть она у нас и скотская. Нет, лучше мы поищем другое место. Да и Светку жалко. Какая-никакая, а мы к ней привыкли. Если этот маньяк баб убивает, она, считай, на очереди первая.

Киселев счел, что это очень разумно с их стороны, тем более на время операции бомжей все равно бы попросили поискать другое жилье. Возле входа в бывшую квартиру бомжей поставили двух дюжих патрульных, и в конце дня им, похоже, улыбнулась удача.

Заметив темную фигуру, патрульные переглянулись и тихо направились следом.

– Вызываем подкрепление? – поинтересовался молоденький безусый младший сержант у своего старшего товарища, сержанта. Тот покачал головой: