А Мейсон - Дом стрелы Страница 2

- Конечно, это может и не понадобиться,- продолжал он.- У Бетти Харлоу есть французский адвокат, несомненно имеющий достаточный опыт. Кроме того...- мистер Хэзлитт улыбнулся, вспоминая фразу из второго письма Ваберского,- Бетти, похоже, вполне способна о себе позаботиться. Так что посмотрим.

Старик вернулся в свой кабинет и в течение недели больше не получал известий из Дижона. Он уже почти забыл о своих тревогах, когда удивительные новости внезапно поступили из самого неожиданного источника.

Их принес Джим Фробишер. Он ворвался в кабинет мистера Хэзлитта в тот священный момент, когда старший партнер диктовал клерку ответы на утренние письма.

- Сэр!- воскликнул Джим и умолк при виде клерка.

Мистер Хэзлитт бросил быстрый взгляд на лицо младшего партнера и сказал:

- Ответами займемся позже, Годфри.

Клерк взял свой блокнот и вышел, а мистер Хэзлитт снова повернулся к Джиму Фробишеру:

- Ну, выкладывайте ваши скверные новости.

- Ваберский обвиняет Бетти Харлоу в убийстве!- выпалил Джим.

- Что?!

Мистер Хэзлитт вскочил на ноги. Джим Фробишер не мог определить, какое чувство им руководило - недоверие или гнев. Первое избороздило его лоб морщинами, а второе сверкало в глазах.

- Малютку Бетти Харлоу?- удивленно переспросил старик.

- Да. Ваберский обратился с официальным заявлением к префекту полиции Дижона. Он обвиняет Бетти в отравлении миссис Харлоу в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля.

- Но Бетти не арестована?

- Нет, но находится под наблюдением.

Мистер Хэзлитт тяжело опустился в кресло у стола. Причудливый, чрезмерно эмоциональный - эти эпитеты казались слишком мягкими для Бориса Ваберского. Налицо были дьявольская злоба, мстительность и алчность.

- Как ты узнал об этом, Джим?- внезапно спросил он.

- Сегодня утром я получил письмо из Дижона.

- Ты?- воскликнул мистер Хэзлитт.

Вопрос застиг Джима врасплох, озадачив его. Чудовищное обвинение выбросило у него из головы все остальное, но сейчас он спрашивал себя, почему новости поступили к нему, а не к старшему партнеру, который вел дела Харлоу.

- Да, это странно,- ответил Джим.- Есть и еще одна странная вещь. Письмо пришло не от Бетти Харлоу, а от ее подруги и компаньонки Энн Апкотт.

Мистер Хэзлитт почувствовал некоторое облегчение.

- Значит, у Бетти есть подруга? Это хорошо.- Он протянул руку через стол: - Дай-ка мне это письмо, Джим.

Фробишер держал письмо в руке и передал его Хэзлитту. Оно состояло из многих страниц, которые старик быстро перелистал.

- Неужели мне придется читать все это?- вздохнул он и приступил к упомянутой задаче.

Сначала Борис Ваберский обвинил Бетти лично, но она с презрением отказалась на это реагировать, и он направился прямиком к префекту полиции. Ваберский вернулся через час, отчаянно жестикулируя и разговаривая вслух с самим собой. Попросив Энн Апкотт поддержать ею и получив отказ, он упаковал вещи и перебрался в городской отель. История излагалась во всех подробностях, с цитатами из безумных речей Ваберского, и, покуда старик знакомился с ней, Джим Фробишер волновался все сильнее.

Он сидел у высокого окна, выходящего на площадь, ожидая вспышки гнева и презрения, но видел на лице Хэзлитта только глубокое беспокойство. Старый адвокат неоднократно прерывал чтение, словно человек, старающийся что-то вспомнить или прочесть между строк.

"Ведь все ясно как день!" - твердил себе Джим. Однако мистер Хэзлитт просидел в этом кресле почти тридцать лет. Сколько мужчин и женщин за эти годы входило в эту продолговатую комнату со своими горестями, бедами и признаниями, внося свою маленькую лепту в кладезь знаний и опыта старика, обостряя его ум и проницательность? Следовательно, если мистер Хэзлитт был встревожен, значит, в этом письме имеется нечто, чего он сам не заметил по молодости лет и неопытности. Джим начал вспоминать содержание письма, но в этот момент старик положил его на стол.

- Разумеется, сэр, это явный шантаж!- воскликнул Джим.

Мистер Хэзлитт, вздрогнув, пробудился от размышлений:

- Шантаж? Ну конечно, Джим.- Поднявшись, он отпер сейф, достал оттуда два письма Ваберского и протянул их Джиму.- Здесь все доказательства, какие только можно пожелать.

Прочитав оба письма, Джим издал радостный возглас:

- Мошенник сам отдал себя в наши руки.

- Да,- промолвил мистер Хэзлитт.

Но для него этого было недостаточно. Он все еще пытался увидеть между строк то, что ему пока не удалось обнаружить.

- Тогда что же вас беспокоит?- спросил Фробишер.

Хэзлитт занял место на потертом коврике спиной к камину.

- Вот что, Джим,- сказал он.- В девяносто пяти из ста подобных случаев, помимо предъявленных обвинений, существует кое-что еще, о чем шантажист не упоминает, но на что рассчитывает. Как правило, это какая-то маленькая, но постыдная тайна, пятно на чести семьи, которое неминуемо всплывет на суде. Здесь тоже должно быть нечто в таком роде. Чем более нелепы обвинения Ваберского, тем более ясно, что ему известен какой-то факт, который позорит имя Харлоу и который любой представитель этой семьи хотел бы сохранить в тайне. Только я не имею ни малейшего понятия, что это за факт!

- Возможно, это какая-то мелочь,- предположил Джим,- значение которой преувеличивает безумец вроде Ваберского.

- Да,- согласился мистер Хэзлитт.- Такое бывает. Когда такой легковозбудимый субъект поглощен воображаемыми обидами... Да, это вполне возможно.- Голос старика звучал бодрее.- Давай посмотрим, что нам известно об этой семье,- сказал он, придвигая стул лицом к окну и Джиму Фробишеру. Но тут в дверь негромко постучали, и вошел клерк доложить о посетителе.- Пусть подождет,- прервал мистер Хэзлитт, прежде чем было упомянуто имя визитера.

- Хорошо, сэр.- Клерк удалился.

Клиенты, которым не нравились методы фирмы "Фробишер и Хэзлитт", могли обратиться к адвокату за углом. Люди, которым нужны услуги настоящего портного, должны мириться со стилем, по которому он кроит одежду.

Мистер Хэзлитт снова повернулся к Джиму.

- Посмотрим, что нам известно,- повторил он, садясь на стул.

Глава 2

Крик о помощи

- Саймон Харлоу,- начал пожилой адвокат,- был владельцем знаменитых виноградников Кло-дю-Пренс на Кот- д'Ор {Кот-д'Ор (буквально "Золотой берег") - гряда холмов к северо-западу от Дижона, давшая название одноименному департаменту -}, к востоку от Дижона. Ему также принадлежали поместье в Норфолке {Норфолк - графство на востоке Англии}, тот большой дом, Мезон-Гренель, в Дижоне и вилла в Монте-Карло {Монте-Карло - город в Княжестве Монако, международный центр игорного бизнеса}. Но большую часть времени он проводил в Дижоне, где в возрасте сорока пяти лет женился на француженке Жанне-Мари Равьяр. Кажется, история была весьма романтической. Жанна-Мари была замужем и рассталась с мужем, а Саймон Харлоу лет десять ждал его кончины.

Джим Фробишер резко шевельнулся, и мистер Хэзлитт, казалось читавший это повествование по рисунку на ковре, поднял взгляд.

- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду,- отозвался он на движение Джима.- Конечно, между этой парой могла существовать связь и до брака. Но в наши дни, мой дорогой Джим, на такие вещи смотрят куда более снисходительно, чем во время моей молодости. Кроме того, маленький секрет, известный Ваберскому, должен касаться непосредственно Бетти Харлоу. Я не хочу сказать, что разглашение этой тайны как-то на ней отразиться, но Ваберский, безусловно, думает, что она опасается огласки. К тому же Бетти Харлоу появилась на сцене только спустя два года после свадьбы Саймона и Жанны-Мари, когда стало очевидным, что они едва ли смогут иметь детей. Нет, любовные связи Саймона Харлоу слишком далеки от нас, чтобы придавать им значение.

Джим Фробишер отреагировал на опровержение своей версии краской стыда.

- С моей стороны было глупо об этом думать,- сказал он.

- Вовсе нет,- бодро возразил мистер Хэзлитт.- Лучше учитывать каждую возможность - только так мы сможем добраться до истины. Насколько я знаю, Саймон Харлоу был коллекционером и его страсть к собирательству носила всеобъемлющий характер. Гостиная в Мезон-Гренель была подлинной сокровищницей, причем не только красивых, но и редких вещей. Ему нравилось жить и работать среди них. Но его супружеская жизнь оказалась недолгой. Пять лет назад он скончался в возрасте пятидесяти одного года.- Взгляд мистера Хэзлитта вновь начал поиски воспоминаний среди узоров ковра.- Это все, что я о нем знаю. Он был приятным, но не слишком общительным человеком. Боюсь, здесь нам ничто не осветит путь к истине.- Его мысли обратились к вдове.Странно, как мало мне известно о Жанне-Мари Харлоу. Впрочем, это естественно. Она продала поместье в Норфолке и делила свое время между Монте-Карло и Дижоном... ах да, и летним домиком на Кот-д'Ор, среди виноградников.

- Полагаю, муж оставил ей крупное состояние?- спросил Фробишер.