Лилиан Браун - Кот, у которого было 60 усиков Страница 2

Да что там говорить… Не всем, ой далеко не всем дано быть таким умницей, как этот необыкновенный кот с шестьюдесятью усиками!

Два

Квиллер был известной в Пикаксе фигурой: высокий, отменного сложения, средних лет и в неизменной бейсболке на голове. На приветствия случайных встречных он отвечал дружеским поклоном и не жалел времени, чтобы выслушать каждого, у кого находилось что ему сказать. На лице у него появлялось выражение глубочайшего внимания, и это вызывало у горожан удивление. Они дивились, интересуясь, не было ли в его жизни большой трагедии. Его ближайшие друзья тоже дивились, но у них хватало такта не лезть к нему в душу с вопросами. Однажды видели, как он самолично переводил через Мейн-стрит старушку. Но когда свидетели этой сцены стали восторгаться его галантностью, он пожал плечами: «Подумаешь, подвиг! Ей всего-то нужно было на другую сторону».

В закусочной «У Луизы», куда Квиллер заходил выпить кофе, поесть пирога с яблоками и разжиться последними сплетнями, завсегдатаи заведения любили встречать его вопросом: «Как поживает Коко, мистер К.?» Шутливые ссылки на Коко и Юм-Юм в «Пере Квилла» с нетерпением ожидались читателями.

В Мускаунти — по непроверенным данным — на душу населения приходилось больше кошек, чем в любом другом округе или штате. В Локмастере из домашних животных предпочтение отдавали лошадям и собакам.

В холодное время года, когда яблочный амбар невозможно было протопить, Квиллер со всем своим хозяйством переезжал в Индейскую Деревню — элитный поселок на северной окраине Пикакса. Жилые комплексы из четырёх и более кондоминиумов вполне устраивали нацеленных на карьеру холостяков и несколько бездетных семейных пар. Там имелся клуб с плавательным бассейном, гостиными для приемов и баром. По берегу реки вились пешеходные тропы, гуляя по которым, можно было наблюдать за птицами. И разрешалось держать дома кошек!

Комплекс под названием «Ивы» занимали четверо видных граждан Пикакса: директор книжного магазина «Сундук пирата», ветеринар, метеоролог радиостанции «Голос Пикакса» и — в холодное время года — ведущий рубрики «Из-под пера Квилла», дважды в неделю радовавшей читателей «Всякой всячины».

В тех же «Ивах» проживали шесть домашних кошек: Брут и Катта — у Полли Дункан, кошечка Бонни Ласси — у доктора Конни Косгроув, Гольф Стрим — у метеоролога Уэзерби Гуда, а у Джима Квиллера — сиамцы Коко и Юм-Юм, превосходно известные почитателям местной прессы.

У Уэзерби Гуда (настоящее имя Джо Банкер) была страсть собирать у себя друзей и дар развлекать их игрой на фортепиано. На всех этих «междусобойчиках с пиццей», которые он устраивал по воскресеньям из вечера в вечер, он играл им «Полёт шмеля» Римского-Корсакова и «Детский уголок» Дебюсси — его и просить не надо было.

Возвращение Конни из Шотландии давало прекрасный повод для дружеской встречи жителей «Ив».

Почетный гость был в шетландском свитере пронзительно синего цвета. Хозяйка выступала в свитере цвета мокрого асфальта, купленном в Шотландии, а Полли и Квиллера ожидали подарки — шарфы из шетландской шерсти.

— Могу я полюбопытствовать, Конни, почему вы получали диплом в Шотландии? — спросил Квиллер.

— Ветеринарное училище при Университете Глазго, — отвечала Конни, — пользуется мировой известностью, и уже много лет. Оно славится отличным преподаванием и научными лабораториями. Изучение болезней у животных ведёт к открытиям в общей медицине, которые могут быть использованы для лечения людей.

Уэзерби сел за пианино и сыграл попурри из мюзикла Фредерика Лоу «Бригадун». С импровизациями, которые были его «пунктиком».

Квиллер продекламировал стихотворение Бёрнса «Честная бедность» («При всем при том…»). Подняли тост за здоровье хозяйки и по тосту за каждого из присутствующих. А затем принялись за пиццу.

Пока пили-ели, болтали о том о сем, но главным образом — о Хикси Райс, ведавшей отделом рекламы и объявлений во «Всячине» и тоже жительнице Индейской Деревни. Сейчас она ведала ещё и благотворительным проектом Дома для старшего поколения, а чуть ранее, не щадя сил, подготовила праздничный парад для Дня Независимости — но вот незадача: ужасный ливень, разразившийся четвёртого июля, смыл все её усилия!.. И ещё вандалы испоганили фасад университета, который она чудо как замечательно украсила… А что до романов, так тут ей совсем не везёт.

Квиллеру, который знал Хикси ещё по Чикаго и являлся главным виновником её переезда в Мускаунти, сказать по её поводу было почти нечего.

Бедняжке не везло — вот и все. Она работала за десятерых, вкладывая в дело всю душу, — но ей просто-напросто не везло. А теперь на неё навьючили историю с этим новым Центром для престарелых…

«Всячина» объявила конкурс на лучшее название, и на первой полосе каждого номера печатали для него готовый бланк.

— Очень умно со стороны «Всячины», — одобрил Джо Банкер. — Желающим предложить три названия придётся купить три номера.

— Метеорологи — ужасный народ. Уж больно ушлый, — парировал Квиллер. — А мы-то думали, никто нашей интриги не разгадает.

— Кубышку для сбора бланков поставили к нам в магазин, — вставила Полли, — и народ повалил валом. Джад Амхёрст только и делает, что передвигает эту тумбу с одного конца ковра на другой, чтобы на нём не протерли дыру. Джад рано вышел на пенсию, и пороха в пороховницах у него хоть отбавляй. Он и администратор в Литклубе, и волонтер в приюте для бездомных животных. Моет там собак!

— А чем Литклуб нас порадует в ближайшее время? — поинтересовался Квиллер.

— Лекцией отставного профессора из Локмастера. Он — большой знаток Пруста, прочтет о нём лекцию. С твоей стороны было бы очень мило, — обратилась Полли к Квиллеру, — если бы ты устроил его у себя в амбаре на ночь.

— И, без сомнения, это будет неплохая надбавка к скромному гонорару, какой ты в состоянии ему заплатить, — заявил Квиллер. — Кстати, у Коко новое хобби — воздушные атаки. На алурофобов. Надеюсь, твой профессор любит кошек?

Четвёрка друзей переместилась к столику с кофе и домашним, облитым шоколадом печеньем — собственноручным изделием Полли. Их сопровождал Гольф Стрим на поводке: в последнее время среди диких животных были выявлены случаи бешенства. А ещё не так давно кошачьему населению Деревни разрешалось свободно разгуливать у ручья, созерцая рыб и птиц. Бешенство было обнаружено у скунсов, енотов и лис. Что же произошло?

— Слишком многие домашние животные водятся с дикими! — объяснил Джо.

Полли сказала, что не понимает, откуда берётся бешенство и что это за болезнь.

— Инфекционное заболевание, распространенное среди некоторых диких видов. — Это была доктор Конни. — Оно передается через слюну, когда больные бешенством животные дерутся с домашними и кусают их. Лучшая профилактика — поводок или клетка. Иначе домашних питомцев не удержать: увидят, как что-то движется по берегу ручья, и несутся сломя голову словить свой кошачий или собачий кайф!

— В Чикаго мы никогда не сталкивались с бешеными особями, — вмешался Квиллер. — Разве только с ребятишками, вооружёнными рогатками, да с шальными водителями грузовиков.

И тут же сменил тему, заведя разговор о шестидесяти усиках своего Коко. На что доктор Конни сказала:

— Не думаю, что Коко мурлыкал от восторга, когда вы их пересчитывали.

— А я дал ему легкого снотворного, как поступают в театре, когда нужно использовать кошку на сцене.

Он первым заявил, что ему пора домой — кормить своих питомцев. Женщины вспомнили о своих. В знак прощания Джо сел за пианино и в бешеном темпе сыграл «Кошек на клавишах»[4].

Кто-то сказал:

— Непременно надо опять встретиться.

И все согласно закивали.

Квиллер проводил Полли до дома и, как всегда, зашёл в Номер первый пожелать Бруту и Катте доброй ночи.

После феерического музицирования Джо и безумолчной дружеской болтовни Квиллер предвкушал тихий вечер со своими сиамцами.

По дороге домой он вспоминал своё детство в Чикаго, ему слышалось, как мать играет «Кошек на клавишах», и он только дивился, как легко и быстро её пальцы летают по клавиатуре. Джо Банкер исполнял эту музыкальную пьесу в два раза быстрее! Откуда в нём столько энергии? Джо вырос в маленьком тихом городке Хорсрэдиш, а в тихом омуте, как известно, черти водятся. В его кузине, докторе корвидологии[5], жизнь тоже била ключом.

Въезжая во двор амбара, он увидел, что Коко выделывает курбеты на кухонном окне. Так, понятно…

Две кувыркающиеся кошки означают: где наш обед? Умираем с голоду!

Одна кошка сигнализирует: на автоответчике сообщение.

Звонок был от Джада Амхёрста, одного из трёх членов жюри, уполномоченного выбрать название для ДОРСП.