Марина Серова - Сумерки большого города Страница 2

– Что ж, в таком случае, я начну знакомиться с участниками этого дела, – бодро заявила я. – Мне понадобятся адреса и телефоны художника и водителя вашей машины.

В своей беседе с Мухиным я немного слукавила. Начать расследование я решила с визита к своему старому приятелю, полковнику Кирьянову. Поскольку время было обеденное, мне удалось вытащить Кирю в кафе.

– Ну, и что на этот раз случилось? – с любопытством спросил он, ковыряя вилкой в салате.

– Ничего-то от тебя не скроешь! Прямо беда!

– Работа у меня такая, – хмыкнул Кирьянов. – За что ты опять взялась?

– За поиск предметов искусства, – вздохнула я. – Вот, хотела с тобой посоветоваться... Знаешь ли ты в нашем городе хорошего специалиста в этой области? Если у вас такие дела случаются, кого вы привлекаете в качестве экспертов?

– Есть один старичок, – задумчиво произнес полковник. – Милейший дедуля, великолепный реставратор, профессионал. Уже лет десять мы только к нему и обращаемся.

– Мне бы его адресок, – попросила я.

– Это запросто, – кивнул Кирьянов, – Только запомни, он малость глуховат стал в последние годы и иногда слышит совсем не то, о чем его спрашивают. Так что ори погромче.

– Разве он слуховой аппарат купить себе не может? – удивилась я. – Бедно живет?

– Вот еще! Нормально он живет, – возразил Киря. – Просто ему так удобнее – чего он слышать не хочет, того и не слышит.

Запасшись адресом старичка, – Игоря Семеновича Райского, – я первым делом пару раз ему позвонила. Но старый реставратор трубку не брал. Это меня не смутило – возможно, он просто не слышал звонков.

Так что я отправилась прямиком к нему на квартиру, в старый пятиэтажный дом. Пройдя мимо подозрительно замолчавших при моем приближении бабушек, восседавших на лавочке, я поднялась на четвертый этаж и принялась звонить в дверь. Ответа не было. Я довольно долго стучала и звонила, но в итоге сдалась. Либо Райского не было дома, либо он «не слышал» меня.

Обдумывая, как же мне в этой ситуации до него добраться, я спустилась во дворик. Там по-прежнему сидели старушки, и я решила их порасспросить о дедушке-реставраторе – куда он мог податься из дома?

– Кто его знает, – уклончиво ответили мне бабульки. – Может, он и дома, а может, и нет... Мы тут за народом не следим.

Судя по всему, я показалась им особой подозрительной, и на всякий случай они мне не стали «сдавать своего». Решив заехать к старичку еще раз, вечером, я отправилась по следующему адресу – к художнику Михаилу Гончарову.

Мухин посоветовал мне сначала отправиться к нему в мастерскую, поскольку застать художника именно там имеется гораздо больше шансов. По указанному адресу находился старый дом, похоже сохранившийся еще с начала прошлого века, со смешными несуразными башенками на крыше и с широкой входной аркой.

Это и был «Дом художника». Еще с советских времен члены Союза художников получали в нем бесплатные мастерские. Несмотря на то что Союза давно не существовало, традиция сохранилась. Где-то в этом здании и располагалась мастерская молодого художника Гончарова.

На фасаде здания не было видно ни одной двери. Оставалось только пройти через сумрачную арку во внутренний двор. Тут мне снова пришлось делать выбор: здание было квадратным, и слева и справа – подъезды. В какой же мне войти?

Пока я все это прикидывала, в одном из окон первого этажа показалась растрепанная женская голова.

– Кого вы ищете, девушка? – осведомилась эта любопытная женщина, перевешиваясь через подоконник. – Я тут всех знаю, могу вам помочь. А то в здешних лабиринтах и потеряться недолго...

– Буду очень вам благодарна, – улыбнулась я, направляясь к ее окну. – Мне нужен художник Гончаров, у него здесь мастерская.

– Тут все художники, и у всех – мастерские, – усмехнулась женщина. – Заходите в подъезд, я сейчас.

Я вошла в полутьму подъезда и подождала, пока из двери первого этажа не выскочила моя небрежно одетая новая знакомая.

– А вы по работе, или так... в гости? – направляясь куда-то по коридору, спросила любопытная женщина.

– По делу, по делу.

– Тогда держите ухо востро, а то, как начнет он вам зубы заговаривать, да еще и не заплатит!

– За что не заплатит? Кто? – не поняла я ее.

– Как – за что? – удивилась женщина. – Работа натурщика – такая же, как и все остальные, и должна хорошо оплачиваться! А то наши мужики вечно норовят на дармовщинку...

Я мысленно улыбнулась, но разубеждать свою провожатую не стала. Мы прошли по запутанным коридорам, не встретив ни души, пару раз повернули на девяносто градусов и один раз поднялись по лестнице. Наконец, она остановилась и, указывая на разноцветную дверь, сказала:

– Вот и его мастерская. Стучите погромче!

Я попрощалась с добросердечной женщиной, смутно надеясь, что потом найду дорогу обратно. Хотя, может, мне и стоило разбросать в коридоре хлебные крошки или нарисовать мелом крестики, как Мальчику-с-Пальчик.

На мой стук открыли сразу же. На пороге стоял еще совсем молодой, коротко стриженный мужчина, с аккуратной бородкой.

– Привет, прекрасная незнакомка! – радостно воскликнул он. – Именно тебя я ждал с тех пор, как впервые взял в руки кисть!

Я поспешила исправить это недоразумение:

– Добрый день. Вы – Михаил Гончаров? Я – частный детектив, зовут меня Татьяна Александровна Иванова. Меня нанял хорошо вам известный господин Мухин, для поисков пропавшей картины. В любом случае, думаю, вы ждали явно не меня.

Улыбка на физиономии художника быстро истаяла, но задорный блеск в глазах отнюдь не померк.

– Боже! Кто бы мог подумать, какими, оказываются, бывают детективы! – Гончаров весьма нескромно – и вполне профессионально – осмотрел мою фигуру со всех сторон. – Сколько же стоит вас нанять?

– Немало, – холодно отрезала я. – И я уже веду одно дело.

Пофлиртовать с симпатичным художником было бы вполне можно, не являйся он одним из главных подозреваемым. А пока – только дело!

– Кофе, чай, покрепче? – продолжил свои ухаживания Гончаров.

– Нет, спасибо. Ответьте, пожалуйста, на несколько моих вопросов.

– Разумеется, разумеется, – усаживаясь на диван и приглашая сесть меня, кивнул мне художник. – Холост, точнее, разведен. Детей нет...

– Михаил! – Я, как могла, сурово взглянула на своего собеседника. – Остальные ваши картины, приобретенные Мухиным, сейчас находятся у вас?

– Нет, – сразу же поскучнел Гончаров. – Они у него в особняке. Но денег, прошу заметить, он мне пока не заплатил! Хочет сначала разобраться, что случилось с «Сумерками».

– С «Сумерками»?

– Ну да. Так называется пропавшая картина. Думаю, клиент подозревает, что я сам ее припрятал! Считает, что я решил в последний момент оставить ее себе, когда мы уже сделку заключили.

– А вы ее не оставляли? – сощурилась я.

– Что за глупости?! – подскочил Гончаров. – Я бы мог себе еще одну копию написать, будь я к картине так привязан! Мне лично эта ситуация принесла одни только убытки. Зачем бы я стал сам себе проблемы создавать? Денег не заплатили, милиция в мои дела нос сует...

– Ну, хорошо. Как вы думаете, кому могла так срочно понадобиться ваша картина, чтобы он пошел на похищение?

– Не имею представления, – покачал головой художник. – Я неплохо продаюсь, но чтобы что-то мое похищать!.. Возможно, случилась какая-то ошибка...

– У вас есть каталог последней вашей выставки в Москве? Мне бы хотелось взглянуть на фото пропавшей картины.

– Пожалуйста, – Гончаров занялся раскопками на заваленном бумагами столе, а я наконец получила возможность оглядеться и составить себе полное впечатление о его мастерской.

Мастерская была большим светлым помещением, с потолками в четыре метра, заваленным повернутыми к стенам картинами и сломанными мольбертами. В одном из углов имелось все необходимое для жизни: там стояли стол, диван, несколько табуретов, старый шкаф, была даже раковина.

– Вот он, – Гончаров протянул мне дорого изданную книжку с красивыми иллюстрациями. – Там, кроме меня, еще пятеро художников участвовало. Мои работы – в самом конце.

– Можно мне его забрать? – спросила я, задумчиво листая каталог.

– Конечно. У меня есть еще экземпляры. Кстати, там можно найти все мои координаты, если что...

– Буду иметь в виду, – кивнула я. – Скажите, Михаил, когда вам привезли ваши картины из Москвы, вы все проверили, убедились, что они на месте?

– Разумеется, – устало вздохнул художник.

– Вы лично следили за тем, как их грузили в «Газель» господина Мухина?

– Да, и я еще раз пересчитал их уже в машине. Все было на месте! Я не представляю, куда она могла испариться?!

– Не волнуйтесь так, Михаил. – Я улыбнулась чуть дружелюбнее, надеясь, что это его немного успокоит.

И правда: мысли моего собеседника явно сменили направление и потекли по более приятному руслу. Он снова опустился на диван рядом со мной.