Ольга Хмельницкая - Шпион в костюме Евы Страница 2

Совещание назначили на девять утра. Полковник Рязанцев сидел во главе длинного стола, под российским триколором. Справа и слева расположились руководители подразделений, многие из которых были его, Рязанцева, боевыми товарищами.

– Доброе утро, – поприветствовал собравшихся полковник и зачитал повестку дня.

Первым в длинном списке числилось дело Чен Ли Миня.

– Гриша, – обратился Владимир Евгеньевич к молоденькому капитану Григорию Сергееву с аккуратными темными усиками, – вы выяснили его настоящее имя?

– Выясняем, – буркнул капитан. – В досье англичан утверждается, что в Британии этот человек жил под именем Стивен Чжан. В свое время похожему на него человеку было отказано в визе в Израиль: его поведение на собеседовании и мальтийский паспорт чем-то насторожили офицера. Впрочем, спустя два месяца он – если это, конечно, он – въехал в Израиль по паспорту гражданина Болгарии Любомира Ангелова. Американцы нашли у себя в архивах отпечатки пальцев этого человека, он проходил подозреваемым по делу «11 сентября». Впрочем, его вина не была доказана.

– А под каким именем он проходит у американцев? – уточнил Рязанцев.

– Стивен Чжан, подданный Соединенного Королевства. Мы с ними уже связались.

– Ясно, – кивнул полковник. – У нас же он объявился под личиной южнокорейского аспиранта Чен Ли Миня.

– Если это он, – уточнил Сергеев. – Доказательств пока нет. Более того. Мы взяли отпечатки пальцев Ли Миня, оставшиеся на посуде. Они другие, от американских отличаются, но наши эксперты полагают, что кожа на подушечках была пересажена. У них есть некоторые основания думать, что дело обстоит именно таким образом.

– То есть мы считаем, что этот человек, мирный аспирант Чен Ли Минь, – не тот, за кого себя выдает, лишь по косвенным признакам: внешность, чип под кожей предплечья и группа крови? Поймите, нам не следует полностью полагаться на досье, которое привез Томпсон. Британская разведка может ошибаться, мы будем гоняться за призраком, а в это время настоящий Чжан…

– Сейчас доктор скажет свое мнение, – сказал Григорий Сергеев, махнул рукой старичку в белом халате и пригладил свои усики.

Сидящий в конце стола старик вежливо кашлянул и поднялся.

– Спасибо, – кивнул он. – Я уже много лет работаю врачом в медпункте нашего университета. Согласно должностным обязанностям, я провожу медосмотр всех, поступающих в вуз, и выдаю справку соответствующей формы. Разумеется, никто не знает, что я бывший кадровый сотрудник ФСБ и все еще сотрудничаю с этой организацией.

– Вы обнаружили чип?

– Да.

– И вы уверены, что это именно чип под кожей?

– Абсолютно, – сказал доктор.

– Зачем ему чип? – спросил Сергеев. – Передавать информацию?

– Сомневаюсь, – махнул рукой старичок. – Информацию в наше время проще всего передавать через Интернет, никто и не заподозрит ничего. Скорее всего, за перемещениями Чен Ли Миня следит его руководство. Через спутник. Сейчас таким образом даже отпрысков богатых семей в Англии защищают от киднеппинга. Я, конечно, сделал вид, словно не понял, что это за устройство: помял ему предплечье, сказал, что это, наверное, жировик, и порекомендовал обратиться к специалистам.

– А анализ крови? – спросил Рязанцев. – Вы что-то сказали про необычную группу крови?

– О, да, – кивнул врач. – Кровь довольно редкая. Четвертая группа, отрицательный резус. У Стивена Чжана, который после терактов в Британии спешно покинул страну, была такая же. В досье есть некоторые медицинские сведения о Чжане. Все совпадает с нашим Ли Минем.

– Какие-то слишком косвенные признаки… А вдруг у него действительно жировик? – спросил полковник. – Вот если бы разрезать и посмотреть?

Все задумались.

– За ним хорошо следят? – спросил Рязанцев после паузы.

– О, да, – отозвался Сергеев. – Рядом с ним постоянно находится кто-то из наших агентов.

– Хорошо, – кивнул полковник. – Пусть с него глаз не спускают.

Сергеев наклонился и сделал в своем блокноте соответствующую пометку.

Вчерашний вечер Чен помнил смутно. Вроде бы он пил в компании студентов в общежитии, потом танцевал в клубе, а затем, уже часам к трем ночи, пел в караоке песни Робби Уильямса, демонстрируя блестящий английский. И все это время его не отпускала тоска по прекрасной буфетчице с высокой грудью, голубыми глазами, загорелой кожей и толстой косой на плече.

– Ты прекрасна, возлюбленная моя, – проворчал Ли Минь, переворачиваясь на другой бок. От резкого движения спина заболела – когда-то в него стреляли и попали как раз в спину. Вернее, стреляли в Чена очень много раз и, случалось, попадали, несмотря на то что иногда Ли Минь, которому на днях исполнилось тридцать четыре, даже спал в бронежилете.

– О, как ты прекрасна, – повторил он, жалея, что у него нет фотографии Евы.

После пьянок тупая боль в старых ранах обычно обострялась. Впрочем, Чен был опытным агентом и никогда не терял головы – даже в совершенно невменяемом состоянии он никогда не говорил лишнего. Какая-то часть мозга постоянно бодрствовала, контролируя ситуацию.

– Ева, – еще раз повторил Чен.

Несмотря на вполне солидный возраст, так сильно и так безнадежно он желал женщину первый раз в жизни. И не принцессу, не красивую китаянку с фарфоровой кожей, темными узкими глазами, длинными черными волосами и маленькими ступнями, а русскую буфетчицу с большим бюстом. А вчера она даже заговорила с ним, Ченом, и улыбнулась ему.

Он застонал и усилием воли заставил себя думать о задании. Если он не выполнит задачу, поставленную перед ним шефом, его устранят, и тогда он точно никогда не сможет познакомиться с Евой поближе. А так ему хорошо заплатят, даже очень хорошо!

Чен встал, потянулся каждым мускулом своего тренированного, быстрого и крепкого тела и пошел в ванную. Сегодня ему предстоял разговор с профессором, и от этой беседы многое зависело.

– Ну что ж у тебя никто ничего не покупает! – возмущалась Люда, приплясывая на морозе.

Они с Дианой стояли на базаре под пластиковым навесом. На столе, стоявшем перед девушками, расположились горы затейливо раскрашенных чашек, тарелок и заварников.

– Как это – никто? – удивилась Диана, полные щеки которой раскраснелись от мороза. – Помнишь, час назад девушка купила два блюдца? А утром мужчина почти приобрел сотейник, в последний момент только передумал.

– «Почти» не считается.

– Считается, – не согласилась с Людой Диана, – может, он еще вернется, этот мужчина.

– А может, и нет.

– Ну что ты сегодня такая нетерпеливая? – возмутилась Грицак, всплеснув полными ручками. – Я тебя вот на работу с собой взяла, развлекаю, не спрашиваю, что ты собираешься делать дальше и не планируешь ли вернуться в родные Мытищи.

– Не планирую, – грустно отозвалась Люда. – Некуда мне возвращаться. У родителей двухкомнатная квартира, и живут там пять человек: мама, папа, сестра Надя, ее муж Дима и дочь Маша. Шестой меня не возьмут. Вернее, возьмут, но я не поеду. Попытаюсь найти работу в Москве.

– У тебя совсем нет опыта, – заметила Грицак. – Впрочем, ты всегда можешь найти работу здесь, на базаре. Например, я окажу тебе протекцию в магазине секонд-хенда. Там, конечно, надо с утра до вечера в тряпье ковыряться, но зато в тепле, в сарайчике.

Диана обернулась и махнула рукой в ту сторону, где располагался сарайчик с товарами секонд-хенд. Люда страдальчески сморщилась.

Ли Минь сидел за столиком в столовой и смотрел на Еву. Со вчерашнего дня она стала еще краше. Загорелая кожа, голубые глаза и толстая коса на плече у буфетчицы сводили Чена с ума. Дожевав корейскую морковку и дождавшись, пока очередь рассосется, он встал и решительно направился к девушке.

– Ева, дорогая, – сказал он, приглаживая волосы, которые у него от волнения вставали дыбом, – ты не согласишься…

– Не соглашусь! – с вызовом перебила его красавица и демонстративно уставилась в угол. – Если мы вчера поговорили, это не значит, что я на все согласная!

Но Ли Минь бывал и не в таких переделках.

– Я сделаю тебе дорогой подарок, – прищурился он.

Буфетчица смерила его выразительным взглядом.

«Она думает, что я нищий аспирант, – понял Чен, скрипнув зубами, – но я еще докажу ей, чего стою!»

Впрочем, доказывать Еве свою состоятельность ему было необходимо, оставаясь при этом в образе человека, обожающего науку и весьма стесненного в средствах.

За последующие два часа у Дианы с Людой купили одну чашку и две тарелки для супа, а Люда, одетая в легкую курточку, совсем замерзла.

– Нет, в секонд-хенд я не хочу, – жалобно протянула она, растирая ладонью веснушчатый нос. – Диана, мы же с тобой закончили университет, мы же филологи! Мы не продавцы! Что же делать?

– Ну, можно-таки попытаться продать машину, – ответила краснощекая Грицак, укутанная в необъятный китайский пуховик. – Или нарисовать на «УАЗе» рядом со звездой шашечки и таксовать по городу. Ты же вроде с одиннадцати лет машину водишь?