Андрей Портнягин-Омич - С трещиной в голове. Частный детектив Страница 2

Тут, явно поработал Лучановский дружок. Иначе бы он не улыбался… Зачем только Алу нужно было вызывать меня, если он не боялся этого человека?..

Значит, всё-таки боялся… А сказка про домовладельца была только предлогом, чтобы выманить меня в надежде на лёгкий заработок. Так, в общем-то и вышло… За одним малюсеньким исключением – заработка, похоже, мне не видать, как своих ушей под бинтами.

Был ещё один пренепреятнейший момент – меня вообще могла ждать газовая камера, если обнаружится, что это не убийца приголубил меня пистолетом по загривку, а я сам изловчился, что полностью соответствовало истине.

С другой стороны, никто ещё по-видимому не обратил внимания на то, что та трещина в черепе, которая так хорошо была видна на снимке, висевшим у моих ног, получена мною не далее как неделю назад и теперь сослужила мне очень хорошую службу. Не зря сержант в учебке, дубася нас по ребрам, любил повторять, что всё, что ни делается – к лучшему… Прав был, гадёныш, царство ему небесное!..

И, последнее… Ни какого снимка я в квартире Лучано не видел.

С этим был полный прокол.

Мои мыслительные процессы видимо каким-то образом отразились на осциллографе, так как прекрасная незнакомка-медсестра вошла в палату, всем своим видом показывая, что и я здесь тоже не мебель.

Пышная грудь пробивалась сквозь белоснежный халат и рвала его изнутри. Халат был явно маловат для этого размера груди. Чувственный ротик был слегка приоткрыт, обнажая белоснежно-коралловые зубки, а нижняя губа капризно выпячивалась сперед.

Я застонал.

Слегка выпяченная нижняя губа в яркой красной помаде – что ещё нужно такому парню, как я, чтобы разом выздороветь.

Я застонал громче.

Это был даже не стон, а зов предков.

Девушка откликнулась на зов, нежно погладила меня по ноге, слегка повернула на живот, послала воздушный поцелуй и вкатила здоровенную дозу лекарства в мою ягодицу.

Я застонал в третий и последний раз…

Глава 3

Первое, что утром я увидел у своей кровати, была сияющая физиономия лейтенанта Твиста.

Я попытался отогнать это видение, надеясь ещё раз полюбоваться на фотомодель в форме медсестры, но физиономия Твиста не исчезла. Более того, она заговорила человеческим голосом:

– Доброе утро… сынок… Как головка?.. Не болит?..

Голова не болела, но это была тайна.

– Боже мой… лейтенант… Неужели уже утро?.. Я думал… мне приснился кошмар… А это… всего-лишь вы…

– ЗдОрово он тебя отделал!.. Как сосунка… Вот Лучано …наверное …заржал… когда увидел?.. – Лейтенант тоже заржал, но осознав, что я что-то не поддерживаю всеобщее веселье, как-то неожиданно сломал улыбку, включив зверское выражение лица, словно переключил телевизор на другой канал. И тихо-так, по-отечески, спросил:

– А… кстати… Ты-то чего там забыл?..

Вопрос был на сообразительность.

– Дела… знаете-ли… То… да сё…

– Какие?.. Я хочу разобраться… Что общего у такого проходимца… как Лучано и такого паршивого частного детектива… как …как тебя там?.. – Твист заглянул в карточку, висевшую на спинке моей кровати и по-слогам прочитал: А-а… Би-л-л С-ла-й-т… которого все …кому ни попадя… бьют по голове?..

Вряд-ли лейтенант так быстро забыл мою фамилию… Что-то запахло жареным и я скороговоркой выпалил:

– Лучано сам позвонил и попросил приехать… У него были какие-то проблемы с домовладельцем… – Сказал и натянул одеяло выше подбородка, спрятавшись под ним.

Лучшая ложь, это полуправда. Главное, самому не запутаться, где кончается правда и начинается полу.

Лейтенант с минуту пытался проникнуть взглядом в мой мозг, запутался в лабиринте, из которого я и сам иногда не могу выбрать, разочарованно выдохнул и схватился за голову:

– Да… никак… жулик решил завести собачку… а домовладелец не выдал ему совочек..для уборки навоза… Или …может его застукали писающим в лифте?.. Ты еще что-нибудь придумай… Поубедительнее!..

Ничего нового на ум не шло и я затянул старую песню.

– Ну… хватит!.. – Рявкнул Твист: Ты за кого нас принимаешь?.. Мы… что тут тебе… в ладушки играем?!. Убит человек!.. Пусть – мерзавец… Но ни кому не позволено убивать даже мерзавцев за просто так… без ведома полиции… Что ВЫ скрываете… Слайт?..

Раз лейтенант перешел на «вы», следовало срочно придумывать новую версию моего появления в квартире Лучано…

И я запел…

Насочинял с три короба, что Алу угрожали, что он со страху обзвонил все частные детективные агентства Лос-Анжелеса и, что только бесстрашный я откликнулся на мольбы умирающего и примчался, как бык на бойню. Что, как только я вошёл, Ал обрадовался мне, как родному и тут-же получил пулю в лоб, а я – по затылку. Ещё я добавил, что если-бы убийца не поступил так подло с нами и не ударил-бы изподтишка, а предупредил нас, то уже сидел-бы связанным по рукам и ногам у лейтенанта Твиста под замком!..А меня за подвиг следовало-бы тогда представить к поцелую президента!..

не меньше!..

После того, как я закончил песню, лейтенант ещё минут пять улыбаясь смотрел мне в рот, в надежде услышать продолжение… Но, когда понял, что я свою песню спел до конца, опять переключил каналы телевизоро на своем лице:

– Ты знаешь… сынок… я сейчас чуть было не заплакал от радости за тебя и Америку… что ты у нас такой герой имеешься… Честно-причестно!.. Вот… только обьясни мне… как это оказалось в кармане у Лучано и мы расстанемся лучшими друзьями… Я… даже… наверное… может быть… буду гордиться тобой… Хотя… и не уверен в этом…

На мою тупую сейчас физиономию смотрела смеющаяся во весь рост физиономия некоего Уильяма Слайта, частного детектива.

Снимок был замечательный, но какого черта понадобилось Лучано таскать его, вырезав из газеты?..Если, допустим, он меня любил, то должен был вставить в рамочку и поставить на прикроватную тумбочку, рядом с косметичкой и париками.

Я взял снимок в руки и пригляделся внимательнее, надеясь узнать в снимке кого-нибуть другого, даже перевернул изображение вверх ногами – но и таким макаром смог опознать только себя.

Снимок был вырезан из газеты. На обратной стороне был фрагмент статьи в половину колонки и кусок фотографии молодой пары… Ничего интересного!..

– Ну… что скажешь… умник?..

– Н-даа…

Но лейтенант ждал другого ответа:

– Узнаешь себя?..

– Похож… вообще-то…

– Ладно… С головой у тебя …видимо и вправду не всё ещё в порядке… Но это пройдет!.. Тогда и поговорим!.. – Лейтенант встал, выдернул фотографию из моих скрюченных пальцев и вышел, аккуратненько прикрыв за собой дверь.

Лейтенант был прав.

Присутствие моей фотографии в кармане убитого, сразу-же наводило следствие на мысль о моём непосредственном участии в преступлении. В какой только форме?.. Для лейтенанта здесь могло быть просто невспаханное поле деятельности – от шантажа, до ревности. Фактически, настоящий убийца не оставил полиции ни каких улик – ни отпечатков пальцеа, ни свидетелей, ни намека на мотив… Ни-че-го!..

Кроме, конечно моей головной боли…

Одна надежда на мой рентгеновский снимок черепа. Но и здесь нельзя быть в полной уверенности, что полиции не известно, когда образовалась трещина?..

Кстати, это был единственный прокол настоящего убийцы – про мою голову он не знал ничего…

Я должен сам попытаться во всем разобраться, иначе моей заднице могло-бы очень не понравиться на злектрическом стуле. Мне еще только тридцать лет, возраст самый не подходящий для отправки в Рай.

Пришло время действовать.

На сцену выходит частный детектив Билл Слайт собственной персоной. Осталось решить незначительные детали – как отсюда выбраться и с кого начать?..

Палату охраняли, это было видно и не вооруженным взглядом через стеклянную дверь. Там не прорваться. Окно находилось прямо за моей спиной и, чтобы убедиться в бесполезности затеи с прыжком из окна, мне пришлось сесть. Приблизительно пятый-шестой этаж, если судить по полету птиц. А я не был птицей и никогда уже, наверное, не стану…

А, жаль!..

И тут меня осенило.

Санитарка!..

Или медсестра?..Но это не важно… Важно то, что мне показалось, что она мне симпатизировала и стоило попробовать рискнуть склонить её на свою сторону. Ну, или, для начала, на свою койку. Если я расскажу ей часть правды, возможно она поверит мне и поможет на какое-то время покинуть помещение незамеченным.

Это был единственный шанс найти убийцу.

Ну, ладно, выйти удалось и что дальше?..

Я стал загибать пальцы.

Первое, консьерж… Он или на самом деле ничего не видел, ничего не слышал, или не хотел ничего видеть и слышать. В любом случае с ним необходимо серьезно поговорить. Я сделал свирепое лицо, каким буду с ним разговаривать и мне самому стало страшно. Бедный консьерж! Он наверняка выложит мне всё, что знает и не знает, ещё до того, как я сам раскрою рот!..