Автор Бабука - Проходимец (сборник) Страница 2

Есть категория людей, в устах которых самые чудовищные канцеляризмы звучат естественно. Просто невозможно представить, что они могут разговаривать как-то иначе. Они – сливки сливок, соль от соли эффективных людей. Джеральд Клейфилд – один из них. Интересно, как Джеральд разговаривает в постели с женой? «Уважаемая госпожа Клейфилд, для обеспечения беспрепятственного внедрения и успешного продолжения процесса, не могли бы вы рассмотреть вопрос о переходе на новые позиции и общем оживлении деловой активности?» Я на мгновение представляю эту картину. На моем личном кинофестивале порно с участием супругов Клейфилдов получило бы «Оскара». При всем этом я осознаю, что давно уже перешел на язык Джеральда Клейфилда. Ничего не поделаешь, способности к подражательству у меня выше средних. Слиться со средой мне нетрудно, стать ее частью – куда сложнее.

– У меня нет в этом ни малейших сомнений, – говорю я. – И все же, учитывая огромный объем продаж в азиатском регионе, даже при относительно небольшой вероятности финансовых злоупотреблений, возможная сумма ущерба для компании может быть очень значительна. Не стоит ли нашим аудиторам в наступающем финансовом году провести серию инспекций в Гонконге, Китае, Корее, Японии и других странах Азии?

– Это ваша личная идея, Пабло? – интересуется Клейфилд.

– Что вы, Джерри. Я всего лишь скромный бухгалтер. Генерация идей – не моя компетенция. Скорее такая необходимость вырисовывается в результате бесед с другими руководителями. Вы с ними не согласны?

– Я думаю, что нам следует сосредоточить наши совместные усилия в тех регионах, где у нас имеются производственные мощности и значительная концентрация персонала, а именно в обеих Америках и в Европе.

– Понимаю. И последний вопрос. Меня, как относительно нового сотрудника компании, не может не восхищать разнообразие ролей, которые вы играете в руководстве «Логан Майкротек».

Клейфилд не считает нужным реагировать на грубую лесть нижестоящего сотрудника с непонятным этническим бэкграундом, и я продолжаю.

– Насколько я успел понять, вы не только возглавляете юридический департамент и координируете мероприятия по этичному ведению бизнеса во всех отделах и регионах, но выполняете и оперативные функции. Так, например, вам, а не финансовому директору подчинен казначейский отдел, занимающийся инвестированием свободных денежных средств. Вы также курируете группу учета акций и опционов, выделяемых сотрудникам. Даже закупка офисной мебели и техники проходит лично через вас.

– И?.. – Джеральд Клейфилд смотрит не меня неприязненно, я бы сказал, брезгливо. Может быть, он тайный ксенофоб или даже, страшно подумать, глубоко законспирированный расист?

– Должен признаться, что это не самые типичные обязанности для генерального юрисконсульта. Просто в качестве сноски на полях замечу, что с чисто аудиторской, буквоедской точки зрения разделение функций выглядит, как бы это сказать, не полностью оптимальным. Как вам удается совместить все эти роли с бескомпромиссной борьбой против покушений на интеллектуальную собственность и отстаиванием прочих юридических интересов компании?

Джеральд Клейфилд устало улыбается:

– Кто-то же должен это делать, – со вздохом говорит он. – Вы знаете, Пабло, я работаю в «Логан Майкротек» уже более 20 лет, с самого основания. Когда мы начинали компанию с Лоренсом Логаном, нас было всего несколько человек, и каждому приходилось отвечать за разные направления работы. С годами ситуация улучшается. Я уверен, что она будет улучшаться и впредь. А сейчас, извините: мне действительно пора. У вас, Пабло, наверно тоже найдутся какие-нибудь важные дела, по крайней мере я очень на это надеюсь.

Я улыбаюсь. Я надеюсь как раз на обратное.

Глава II. Плюшевый мишка

Я смирился с тем, что никогда не смогу найти ответ на некоторые вопросы в этой жизни. Куда расширяется вселенная, если она и так бесконечна? Как может наемный корпоративный чиновник получать сто миллионов долларов в год и больше, и что он, подлец, с таким количеством денег делает? И, наконец, почему женщинам нравятся плюшевые игрушки? Любовь прекрасного пола к матерчатым зайцам, собачкам и мишкам поразительна. У моей герл-френдши Галины есть восемнадцать плюшевых собак, два зайца и черепаха. Но, конечно, самая популярная мягкая игрушка – это плюшевый медведь. Для описания маниакального влечения к плюшевым мишкам и стремления их коллекционировать был введен даже специальный термин: арктофилия. Зловещее название, распространенный синдром.

Вероятно, распространенность этого синдрома и объясняет популярность моего приятеля и коллеги Тони Мак-Фаррелла среди прекрасного пола. Тони Мак-Фаррелл похож на плюшевого медведя. Или на перекормленного спаниеля. Нечто мягкое и пушистое. Добрые умные глаза. Губки бантиком. Круглые щечки. Килограммов тридцать дополнительного веса распределены по телу более-менее равномерно, так что его язык не поворачивается назвать лишним. Мягкие бочка и уютные окорочка только добавляют ему очарования. Когда он склоняет голову набок и смотрит на меня, даже мне хочется почесать его за ухом. Что тогда говорить о впечатлительных женщинах и местах, в которых им хочется почесать Тони Мак-Фаррелла?

– Ты знаешь, Ганс Шлиеренцауэр, директор завода под Штутгартом, рассказал интересную вещь сегодня, – сообщает мне плюшевый мишка.

Тони нарушает конвенцию. Китайская еда не терпит разговоров на профессиональные темы: возможны острые случаи несварения. Я грожу ему пальцем. Тони с виноватым видом замолкает. Трудно поверить, что этот увалень был центральным нападающим в университетской хоккейной команде, причем даже самые здоровые и злобные защитники побаивались столкновения с ним. Только хроническое заболевание помешало ему попасть в профессионалы. Атак был бы Тони Мак-Фаррелл сейчас мультимиллионером и не сидел бы в китайской забегаловке, и не надоедал бы мне разговорами о работе.

Когда уже принесут, наконец? – Я оглядываю помещение, увешанное бумажными фонариками. Блондинка через два столика от нас смотрит в мою сторону сладким взглядом. Что, девонька, приглянулся тебе ядреный северный мужик? Ну, так на меня заглядеться не диво! Я дарю ей одну из своих обворожительных улыбок. Блондинка морщится и отворачивается. Вот тебе на… Может, мне пойти зубы отбелить? Настроение мое, и без того поганое после беседы с Джеральдом Клейфилдом, еще больше ухудшается.

– Так чего там Ганс сказал? – спрашиваю я, чтобы как-то отвлечься.

– Он сказал, что для них наибольшим риском является непредсказуемость заказов, поступающих из Азии, и сопутствующего им графика поставок.

Дотошность меня раздражает, вызывает заложенную в русском названии этого отвратительного качества тошноту. Неподходящая реакция для эффективного аудитора, которую приходится скрывать. Но сейчас, в предвкушении обеда мне лень напрягаться, к тому же Тони, можно сказать, свой.

– Ты бы сказал этому Миттельшнауцеру, или как его там, чтобы он пошел выпил кружки четыре пива да расслабился немного. По их немецким стандартам, небось, отклонение от прогноза на десятую долю процента – непростительное безобразие. Во всем остальном мире – пять, даже семь процентов – в пределах нормы.

– Я тоже сначала так подумал, – отвечает Тони. – Но он мне дал несколько интересных примеров. В общем, смотри, что получается. Им на завод через компьютерную систему приходит электронный заказ от одного из ребят Реймонда Чена, скажем, на пятьсот тысяч или миллион микропроцессоров определенного вида.

– Ого! Вот это масштаб!

– Вот я и говорю. График отгрузок по такому заказу растянут на несколько месяцев, причем первая партия всего тысяч в пятьдесят единиц. Ну, их изготавливают и отгружают, разумеется, в срок. Немцы все-таки. А потом начинаются странности. Сроки всех следующих отгрузок в компьютерной системе вдруг начинают отодвигаться. Все дальше и все на более длительное время.

– Ну, это бывает. Насколько я успел понять, производство в компьютерной и телекоммуникационных отраслях циклично. Поэтому спрос на процессоры то резко повышается в периоды бума, то падает.

– Я знаю, – соглашается Тони. – Но манипуляции с графиком поставок происходят постоянно вне зависимости от бизнес-циклов и затрагивают самые различные наименования микропроцессоров: и те, что используются в компьютерных системах, и те, что для сотовых телефонов, и других типов. При этом речь идет, как правило, об изделиях, которые пользуются наибольшим спросом и являются самыми последними разработками. Таким образом, к концу прошлого года в системе накопилось огромное количество старых заказов, отгруженных всего на пять, на десять, максимум на двадцать процентов. Общая сумма недопоставок составила больше двухсот миллионов долларов. И это только по заводу в Германии, не считая производств в Аризоне и Пенсильвании, двух заводов в Италии, одного во Франции и одного в Бразилии. Потом все эти старые заказы были аннулированы в рамках проекта по подчистке модуля продаж в компьютерной системе.