Фридрих Незнанский - Договор с дьяволом Страница 2

– Да-а? – удивленно протянула она. – Жаль!

Понятное дело: она привыкла всегда себя видеть в центре всеобщего внимания и какие-то сомнения на свой счет считала просто оскорбительными. Чрезвычайно любопытная женщина…

Так продолжали они мило болтать, ловко скользя, как говорится, по самому краешку, но не переходя грани пристойного. И Грязнов узнал, что Лина, оказывается, совсем не то, что имели они с Турецким в виду, обсуждая сущность этой блондинки, а вовсе наоборот. Была Ангелина Васильевна Нолина – если именовать полностью – заместителем директора НИИ по связям с общественностью, как того требует время. И совсем никого не касалось, что сам научно-исследовательский институт еще недавно имел не название, а номер. Словом, закрытая контора, связанная с оборонкой. И данная поездка Лины – не отдых на водах, а командировка к смежникам, чье предприятие находится в Нальчике. Но, впрочем, как ей кажется, одно не помешает другому, то есть работу и отдых можно будет вполне соединить.

Что по этому поводу думает Вячеслав Иванович? А он пока что услышал в речах дамы неприкрытое обещание. Поскольку в роли спутника он, видимо, не вызывал у нее отвращения, даже напротив. И Грязнов подумал, что завязывается небольшой курортный роман, а почему бы и нет? Очень приятная, но необременяющая связь – что может быть лучше на отдыхе!

Но коли это так, тогда какого черта тянуть? Отчего нужно подчиняться формуле – «всему свое время»? Намеки, конечно, намеками, однако даже самая отпетая дурища давно догадалась бы, что бездарно упущенное время – величайшая ошибка, да и трагедия человечества. А эта же словно не понимала, она так и лучилась доброжелательностью, кокетством, совершая при этом такие телодвижения, что Грязнов вдруг с отвращением заметил, что у него вспотели ладони. И чтобы скрыть теперь свое отчаянное смущение и перейти хоть к какому-нибудь делу, он предложил выпить. Ну а чем же еще заниматься в дороге? Предложение было тут же с удовольствием принято, и Лина полезла за своей сумкой, которую Грязнов по ее просьбе поставил наверх, в багажное отделение. Она встала на диван и, открыв сумку, начала в ней копаться. Вячеслав же мог бы поклясться, что с ее стороны это было самым откровенным издевательством. Над всем разумным. И неразумным тоже.

Почувствовав на себе его напряженный взгляд, женщина обернулась и предложила с милой улыбкой:

– Помогите же!

Он понял по-своему. Поднялся и крепко обхватил ее напрягшиеся бедра. Она засмеялась:

– Это не совсем то, но уж ладно, держите крепче, а то упаду!

Никуда она не упала, зато вытащила наконец из сумки пакет с провизией и передала Грязнову. Он помог сойти на пол. Уселись друг напротив друга. Вячеслав откупорил коньяк, а Лина развернула сверток с многочисленными и разнообразными бутербродами. Пили из вагонных чашек.

– Расскажите о себе, Слава?

Не видя особой необходимости называть свою должность, Вячеслав представился сыщиком из уголовного розыска, есть, мол, такая непыльная работенка…

– А вы знаете, – прямо надо сказать, невежливо перебила она, – я не люблю ничего скороспелого.

– Это в каком смысле? – Он даже опешил: гениальное свойство – плевать на все и думать только о своем.

– Ну, к примеру, как вы меня за бока, извините, ухватили. Прямо горячо сделалось, ага! Но смотрите сами, – она кивнула в окно, – там же совсем еще светло! А разве наша противная проводница упустит шанс испортить настроение и заглянуть обязательно не вовремя? Вы понимаете? И потом, любовью надо заниматься, когда этого хотят не только глаза и руки, я верно рассуждаю?

– Я смотрю, у вас имеется теория на этот счет! – восхитился Грязнов. – И как, часто помогает в жизни?

– А вы сами скоро убедитесь. Наливайте пока…

При иных обстоятельствах у Грязнова наверняка возникло бы подозрение, что все происходящее – не просто так. Уж больно это смахивает на какую-то непонятную провокацию. Но ничего криминального за собой на данный момент даже в шутку начальник МУРа не видел, следовательно, и какие-то подставки были бессмысленны. Разве что сам факт прелюбодеяния? Но ведь он – неженатый, так какие вопросы?… Смущал, правда, несколько тот черноголовый спутник. Может, чечня собиралась его таким вот образом взять на горячем? И устроить хай по этому поводу? Да нет, вряд ли, все-таки скорее всего – обычное дорожное приключение. Однако о спутнике все же спросил. Лина открыто рассмеялась:

– А я все ждала, когда ж вы наконец про него спросите! Можете не волноваться, Слава, он из нашего института и через два-три дня тоже подъедет в Нальчик. Так что, извините, сослуживец, не больше! Но неужели вы ревнуете?! Боже, как это мило с вашей стороны! Вы действительно достойны награды, ага!

Наградой она считала, разумеется, себя. Потрясающая баба! И в самом деле никаких комплексов. Ну тогда, может быть, не стоит торопить события? И Грязнов легко перевел непринужденную болтовню в область двусмысленных и игривых анекдотов, до коих большим любителем был Турецкий. А сейчас пришлось поднапрячь память. Тем более что и дорожная ситуация оказалось подходящей.

– Грузын и дэвушка едут в одном купе, – начал он, форсируя акцент. – Она, понимаешь, кныгу читает! А он, бэдный, сгорает от страсти. Наконец не выдерживает: «Дэвушка! Зачэм молчишь?» Та отвечает: «Хочу и молчу». – «Совсэм с ума сошла, да? Хочет и – молчит?!»

Даже если Лине и был известен этот старый, бородатый анекдот, то она проявила высокий артистизм: хохотала как сумасшедшая, всплескивая роскошными обнаженными руками, а грудь ее призывно колыхалась и ноги… нет, на ноги ее было опасно смотреть!

Выступление в роли грузина было настолько удачным и, как оказалось, своевременным, что сердце красавицы не выдержало. Полетели к черту все ее теории, уступив место стремительной практике. И купе оказалось не таким уж и тесным, если применить чуток изобретательности. Они и сами не заметили, как спустилась ночь и поезд постепенно затихал, отходя ко сну…

Давно уже Вячеслав Иванович не испытывал подобного удовольствия. Награда была что надо. И к тому моменту, когда его сморил сон, он понял важную вещь: Ангелина не принадлежала к тому разряду женщин, для которых секс есть средство поддержания жизни. Для нее секс являлся естественной и, вероятно, единственной формой существования вообще.

Довольная произведенным эффектом, она призналась, что когда-то, может быть в ранней юности, на нее произвел просто потрясающее впечатление прочитанный втайне от родителей рассказ, кажется Куприна, об одной учительнице гимназии, которая имела в обществе прочную репутацию высоконравственной и глубоко порядочной зануды, синего чулка, а по ночам… о, какие сумасшедшие оргии устраивала она, опытным глазом выбирая в толпе прохожих единственно нужного себе партнера! Лине, отлично знавшей собственные достоинства и умевшей в совершенстве ими пользоваться, искать кого-то не надо было, она позволяла себе выбирать. Чем, собственно, и занималась в жизни. Имея при этом мужа вдвое старше себя, настоящего научного червя, все необходимые средства для нормального существования и кучу жаждущих невероятных впечатлений поклонников. А что еще требуется?

Вполне логично, вынужден был признать вконец опустошенный Грязнов. И сон его был чистым и прохладным, будто возлежал он на палубе яхты, окруженный со всех сторон безбрежной лазурью, и ленивая волна медленно покачивала его…

Так же в полусне, прерываемом яркими вспышками страсти, инициатором которых была Лина, прошел и весь следующий день. Грязнову лишь раз пришлось одеться, чтобы на какой-то станции выйти из вагона и купить пива: даме неожиданно захотелось чего-то примитивно простого, под соленую рыбешку. И желания разговаривать о чем-то тоже не возникало, да и зачем, если все, что требовалось, объясняли жесты и взгляды. А в купе стоял обволакивающий туман, в котором витали запахи терпких духов, кисловатого пива и табачного дыма: вентилятор с трудом справлялся со своими прямыми обязанностями. Одним словом, если когда-либо и возникало у Вячеслава Ивановича желание подкрепить несколько угасающие силы организма с помощью богатырского напитка Кавказа – холодного углекислого нарзана, то у него теперь появились для этого все необходимые предпосылки. Ибо следующая вагонная ночь не то чтобы доконала его, но во всяком случае заставила принять важное для себя решение: воспользоваться представленным случаем и прекратить пить, курить и, по возможности, общаться с прекрасным полом. И – нарзан! Много нарзана!… Впрочем, теперь, уже явно в последний раз, так и быть, придется уступить настойчивому желанию дамы. Ну ладно, и еще раз… Как, снова?!

Расстались они на перроне Минеральных Вод невыспавшиеся, утомленные, но крайне довольные друг другом. Ага? Ага! И никаких условий и обещаний дальнейших встреч и свиданий. Тем более что Лина заранее попросила ни в коем случае не провожать ее, найдутся и встречающие, и провожатые – так надо было понимать. Поэтому прощальный долгий поцелуй состоялся еще в купе при закрытых дверях. После чего Вячеслав подхватил свою сумку и пошел на выход. Лина не торопилась.