Марина Белова - Поздний ужин для фантома Страница 2

Посудомойка скривила недовольное лицо. Не прощаясь, она развернулась и шаткой походкой направилась в сторону кухни.

«Кажется, она обиделась, – подумала я, глядя вслед удаляющейся Клавдии Петровне. – Ну и ладно. Почему я должна верить чьему-то больному воображению? Мало ли что ей привиделось! Надо бы намекнуть Олегу, что его подчиненная употребляет спиртное на рабочем месте».

К слову, Олег – шеф-повар ресторана «Кабуки». Он появился у нас на второй день после Димкиной смерти. Нормальный мужик, строгий, но справедливый. Бывает, что на кого-то прикрикнет, но не со зла, а по делу: иногда на подчиненных надо повысить голос. Видимо, Олег не знает, что происходит с посудомойкой после его ухода, а работает он до последнего клиента. Как только уйдут все гости, сразу же уходит и он. Получается, что после его ухода Клавдию Петровну никто не контролирует. Не хотелось бы, конечно, доносить на Клавдию Петровну, но пьянство надо пресекать. А если у нее уже галлюцинации появились, то разговор откладывать никак нельзя.

«Надо бы с ним поговорить, но завтра», – решила я не отказываться от намеченных на сегодня планов.

Романтические отношения с Никитой у нас завязались не так давно, а если быть точной, то на следующий день после Диминой смерти. Никита – Димкин друг, институтский товарищ. Собственно, это он помог мне раскрыть преступление.

Мой путь лежал мимо кабинета Андрея Михайловича, директора ресторана. За дверью слышались голоса. Я бы не остановилась, если бы не узнала голос Олега.

– Я не понимаю, для чего она это делает, – жаловался он на кого-то. – Миллион раз просил ее расставлять кастрюли на стеллажах не по размеру, а по назначению. Для мяса – одни кастрюли. Для рыбы – другие. Вечером попрошу ее выставить правильно, а утром прихожу – все кастрюли вразнобой. Меня это бесит. Но главное – не признается! Отводит лицо в сторону, чтобы перегаром на меня не дышать, и твердит: «Не я это! Я, как вы сказали, так и ставила. Не первый год в ресторане работаю». Если не она, то кто тогда? Дошло до того, что она какого-то мужика, который ночью по кухне бродит, придумала.

«Значит, Олег в курсе, что у нашей Клавдии Петровны галлюцинации», – поняла я из разговора.

– Так что же, увольнять ее? – обреченно вздохнув, спросил Андрей Михайлович.

– Жалко. Работник она хороший. Если бы не эти ее завихрения на почве пьянства, то цены бы ей не было. Может, вы ее, Андрей Михайлович, напугаете увольнением? – предложил повар.

– Чего ж не напугать? Напугать можно. А если она возьмет и уйдет? Где я посудомойку на такую зарплату найду? – как будто рассуждая сам с собой, пробурчал наш шеф. – Слушай, Олег, может, не будешь обращать на такие мелочи внимания?

– Да как вы не поймете, Андрей Михайлович, у меня каждая секунда на счету, а я вынужден по десять минут искать сотейник для соуса!

– Странно, прежний повар не жаловался на Клавдию Петровну.

– Так и я ею был доволен. Это недавно с ней началось. Ухожу – все в порядке, а утром – опять на полках кавардак. Что интересно, каждый раз она выбирает новую полку, как будто испытывает мое терпение.

– Ладно, Олег, иди. Я с ней поговорю.

«Вот и хорошо», – обрадовалась я тому, что мне уже не нужно доносить на Клавдию Петровну. Все и так знают о ее чудачествах.

С легким сердцем я выскочила из ресторана. Олег, сам того не зная, убедил меня в том, что никакого призрака не существует. Все дело в больном воображении Клавдии Петровны!

Если я и опоздала на свидание, то совсем ненамного. Никита даже ни разу не позвонил мне, чтобы поинтересоваться, как скоро я появлюсь. Мы немного погуляли по скверу, а потом зашли в наше любимое кафе «Лира». Никита по обыкновению заказал себе торт «Опера» и кофе с взбитыми сливками – я ограничилась зеленым чаем.

– Представляешь, наша мойщица посуды Клавдия Петровна общалась с Димой Полянским, – с иронией в голосе доложила я Никите, после того как все новости дня были обсуждены.

Он склонил голову на бок и заинтересованно посмотрел на меня. Димка для него посторонним не был. Они вместе учились в институте, а после получения диплома поддерживали тесную связь.

– То есть?

– Расслабься. Наша посудомойка имеет обыкновение выпить в конце рабочего дня. Одна рюмочка, другая… После энной рюмочки начинаются галлюцинации. Ночью, когда она уходила и, соответственно, немало набралась, ей померещился в конце коридора силуэт. Вроде бы мужской. Вроде бы высокий и худой. После недолгих размышлений она пришла к выводу, что этот силуэт мог принадлежать только Диме, вернее – его духу.

– Фу ты! – облегченно выдохнул Никита.

Он реалист и в приведения поверит в последнюю очередь.

– А ты думал, что и впрямь по нашему ресторану гуляет призрак?

– Нет, конечно, – фыркнул Никита. – Я в приведения не верю. Я скептик и атеист. Пока своими глазами не увижу… Нет, мне бы, конечно, хотелось, чтобы после смерти начинался новый жизненный этап, но только без хождений туда и обратно, иначе возникнет путаница и общая истерия. Знаешь, есть много поговорок. Уходя, уходи. Назад брода нет… – он запнулся, ища в закромах своей памяти близкие по смыслу пословицы и афоризмы.

– Да? А мне бы хотелось поговорить кем-то оттуда, – призналась я. – Сколько бы тайн тогда открылось!

– Все тайны раскрывать нельзя, иначе скучно станет, – возразил мне Никита.

– Может, и скучно, зато никто историю не переврет.

– Пожалуй, здесь с тобой соглашусь. Кстати, а не хочешь на выходные куда-нибудь поехать? – сменил тему разговора Никита.

– Почему бы и нет. Только надо подумать куда.

Глава 2

«Кабуки» открывается для посетителей в одиннадцать часов. Кстати, директор тоже появляется ближе к этому часу – я прихожу в девять. За два часа без суеты и суматохи успеваю сделать столько, сколько мне не всегда удается в оставшееся время до конца рабочего дня.

Как только я включила компьютер и вошла в нужную программу, в коридоре, в который выходят все служебные помещения, включая пищеблок, раздался раскатистый бас нашего шеф-повара.

– Всё, не могу! Это уже слишком! – кричал разъяренный Олег. – Где она?!! Я ее убью!

Я не смогла усидеть на месте – ноги сами вынесли меня в коридор.

– А что случилось? – поинтересовалась я, догадываясь, что речь пойдет о кастрюлях, которые Клавдия Петровна опять поставила не на ту полку.

– Вика, зайди, посмотри, – привлекая меня в союзники, позвал в кухню Олег.

То, что я увидела, не поддавалось объяснению. На полу – вперемежку с кастрюлями и сотейниками – валялись начищенные с вечера корнеплоды: картофель, морковь, сельдерей. Но самое страшное, что стена, противоположная той, у которой стоят холодильники с продуктами, была изрядно испачкана подтеками от сырых яиц. У меня создалось впечатление, что некто открыл дверцу холодильника и с какого-то перепугу начал кидать яйцами в противоположную стену.

– Что скажешь?

– А что тут говорить? Есть предположения, кто это мог сделать?

– К гадалке не ходи – Клавдия! Я вчера ей разгон устроил, выдал по первое число. Может, и перегнул палку: меня просто достала ее безалаберность. Клавдия могла бы ответить, огрызнуться. А что она сделала?! Кошка, когда ей на хвост наступишь, гадит. И эта так же поступила! Смотри, какой погром устроила!

Олег был взбешен. На лбу ритмично пульсировала венка. Челюсти скрежетали от ярости. От напряжения у него даже глаза налились кровью. Пальцы правой руки сжались в кулак, который тотчас столкнулся с раскрытой ладонью левой руки, – в этот момент мне стало страшно за Клавдию Петровну. Если она попадется ему под горячую руку, он ее прибьет. Я почему-то в этом даже не сомневалась.

Повар нам достался требовательный и временами горячий, зато на его территории идеальная чистота.

«Приготовил блюдо – вытри рабочий стол, вымой доску и нож, убери очистки», – главное правило на кухне. Что касается посуды, то кастрюли должны быть выдраены до зеркального блеска, а на тарелках не должно быть ни одного отпечатка пальца или подтека.

Помощники повара быстро усекли, что с таким начальником лучше не спорить. Им уже не надо напоминать, что рабочее место должно быть в чистоте, а мусор – на помойке.

Увы, с Клавдией Олег не смог найти общий язык. Она очень хорошо ладила с Василием Ивановичем, прежним поваром, и теперь весьма ревностно относилась к тому, что кто-то занял его место.

– Да, – только и смогла вымолвить я. – Но все равно, Олег, ты успокойся, приди в себя, а потом уже поговори с Клавдией. Может, это не она?

– А кто? Тень отца Гамлета?

– Не знаю, – протянула я, вспомнив вчерашний разговор с посудомойкой. Неужели у нее и впрямь крыша поехала? Но это уже не легкое помешательство, а самое настоящее буйство.

В дверях появился Иван, помощник Олега. Взглянув на беспорядок, парень некоторое время пребывал в состоянии шока. Его белесые ресницы плотно прилипли к верхним векам, открыв настежь глаза чайного цвета. По-детски пухлые губы сложились в трубочку, из которой вырвался протяжный свист: