Николай Наседкин - Кофейная церемония Страница 2

Архив находился в подвале здания, и заведовала им молоденькая девушка Мария. Она только начинала свою карьеру полицейского после окончания университета и не имела полицейского звания, а была стажером.

– Привет, Машенька, – поздоровался Александр с девушкой, сидевшей за высокой стойкой, которая разделяла большое помещение подвала на зону для посетителей и сам архив.

– Привет, Саша! Как твои дела, что-то ты давно не заходил? – дружелюбно улыбнулась Мария, готовая исполнить любое поручение. Робость и некоторое стеснение чувствовались в действиях молоденькой заведующей архивом.

– Дела в норме, забегался на работе, – соврал он. – Лучше скажи, как твои дела – скоро уже получишь полицейское звание? Надо будет отпраздновать это всем отделом.

– Ой, уже сама устала ждать, скоро поеду на специальные курсы для стажеров, после них должны присвоить лейтенанта. Месяца три-четыре ждать еще, наверное.

– Время быстро летит. Кстати, я к тебе за помощью. Скажи, материалы о смерти Елизаветы Сидельниковой и Петра Парамонова уже сдали? Хочу с ними ознакомиться.

За спиной Марии находилось такое количество папок и сшивов, посчитать которые, наверное, невозможно, а можно лишь сказать, что вся эта бандура весит не одну тонну. Материалами были забиты все стеллажи, а вдоль стен в несколько рядов стояли свечки из папок, аккуратно перевязанные обычной бечевкой. На первый взгляд в этом бумажном «лесу» найти что-нибудь было сложнее, чем в настоящем.

Мария на удивление быстро принесла папку с фамилией «Сидельникова» и положила на стол. Пробежав глазами по своему журналу, она сказала:

– Материалов по Парамонову у меня еще нет, они у майора Петрова. Он занимается этим делом, но там вроде никакого криминала. Зачем тебе это?

– Хочу кое над чем поработать, – ответил Морозов.

До сих пор он и сам толком не представлял, над чем можно поработать в деле, в котором и так все ясно. Он взял папку, попрощался и побыстрее вышел из архива, чтобы избежать других вопросов на отвлеченные темы, которыми любила озадачивать Мария.

Сегодня Александру явно везло, оперуполномоченный Петров сидел за своим рабочим столом и печатал на компьютере, когда он отвлек его своим вопросом о ходе расследования смерти банкира.

– Только что получил заключение эксперта. Сердечный приступ у бедняги, «сгорел» на работе, – ответил Петров, не поднимая глаз от клавиатуры.

Когда печатал, Петров так резко кивал головой, наклоняясь от экрана монитора к клавиатуре, что мясистые небритые щеки постоянно совершали смешные колебательные движения. Работа на компьютере доставляла ему массу трудностей, такие, как он, не любят плоды прогресса и относятся ко всему с недоверием. От производимых им усилий на его рубашке под руками выступили большие влажные круги.

– Ты с кем-нибудь из его родственников или коллег общался? – прерывая титанический труд оперуполномоченного спросил Морозов.

– А зачем? Да и о чем? Нашла его секретарша в его кабинете. Он лежал на полу уже мертвый.

– Разве секретарша не слышала, как ее шефу стало плохо?

– Нет, это был перерыв на обед, и она ходила в кафе перекусить. Когда вернулась, зашла к нему с бумагами, ну и обнаружила уже бездыханное тело. А ты что так интересуешься, своей работы мало? – расхохотался Петров, откинувшись назад на спинку стула и скрестив руки на затылке.

– Хватает, но, если хочешь, я могу забрать у тебя это дело, напишу рапорт за тебя.

– Неужели?! Откуда такая доброта? Или ты что-то знаешь? А-а-а, можешь не отвечать, я понял, это опять твой дружок Платов тебя надоумил?

– Ладно, как хочешь, – привставая со стула, сказал Морозов, собираясь уходить.

– Забирай! – недовольно бросил Петров. – Проблем и так выше головы, дело там ясное, только отвлекаться не хочется.

Довольный, с двумя папками Морозов пошел к себе в кабинет, хотя если честно, не знал, чему радоваться. Оба материала были у него, но что в них ценного – два несчастных случая, к тому же сам себе заботы прибавил. Петров провожал коллегу ехидной улыбкой, и если из этого ничего не выгорит, шуточек и приколов с его стороны не избежать.

Ознакомиться с делами студентки и банкира до конца дня не получилось: в коридоре Морозова встретил начальник и поручил заняться доставленным за кражу малолетним преступником.

Возле двери служебного кабинета в сопровождении полицейского его уже ждал мальчишка. Служба безопасности в супермаркете по видеонаблюдению засекла, как этот пацан стащил из сумки у женщины кошелек.

– Заходи. Садись вон на тот стул, – скомандовал опер, открывая дверь.

Мальчишка с ловкостью кошки проскочил между ним и открытой дверью и занял указанный стул. На вид ему было около 14—15 лет, среднего для этого возраста роста и комплекции. Белокурые волосы торчали у него из-под кепки, а взгляд голубых глаз перепрыгивал с одного предмета на другой, пытаясь найти что-нибудь интересное.

– Следите за карманами, товарищ капитан, уж очень шустрый пацан, – расхохотался полицейский, охранявший мальчишку, и передал упакованное в полиэтиленовый пакет украденное женское портмоне.

В просторном кабинете капитан Морозов работал один, после того как второй обитатель кабинета полгода назад ушел на пенсию. Стены, выкрашенные в светло-зеленый цвет, украшал портрет В. В. Путина со строгим взглядом, а на двери красовалась распечатанная на принтере надпись «На свободу с чистой совестью» – этакий полицейский юмор. Александр не спеша налил себе и мальчишке по кружке чая и начал допрос, когда в кабинет пришла инспектор по делам несовершеннолетних Анна:

– Фамилия, имя, отчество.

– Король Максим Владимирович, – ответил мальчик.

– Король? Надо же, какая фамилия, а ты кошельки из сумок воруешь, – произнесла Аня.

– Так я и есть король, только по карманным кражам, – с гордостью и нахальством ответил Максим, – могу у любого лоха бумажник вытащить.

– Этот кошелек ты украл? – спросил Морозов, показывая ему на пакет с изъятым кошельком.

– Я. Ну и что? Баба сама уши развесила. Мне все равно ничего не будет: мне еще четырнадцати лет нет.

Какой смышленый попался, явно у него есть взрослый сообщник, который и научил, что к уголовной ответственности привлекают только с четырнадцати лет, – промелькнула мысль в голове у капитана.

– Дата рождения, – продолжая заполнять протокол, спросил он.

– 21 января 2002 года.

– Совсем не долго тебе гулять осталось, каких-то два-три месяца, и будет тебе четырнадцать, тогда и разговор будет другим. В нашей базе данных о тебе нет. Ты первый раз задержан?

– Да, первый.

– Так кто тебя научил по сумкам и карманам лазить? И не вздумай мне тут сказки рассказывать, – строго взглянул на пацана сыщик.

Максим съежился и заерзал на стуле, не желая что-либо рассказывать.

– Рассказывай, королек, что застеснялся? Хвастаться у тебя лучше получается, – повторила вопрос Аня.

– Да подрабатывал летом на стройке, – явно без удовольствия начал свой рассказ Максим, – а там сторож Сан Саныч, старый уже дед.

– Давай поподробней.

– Что подробней?! Весь день на стройке в подмастерьях пробегаешь, а зарплата кот наплакал. Ну, предложил он мне денег по-легкому заработать. У него в вагончике работяги собирались по вечерам в карты на деньги поиграть. Я крутился около стола, ну и «сигналил» ему, что у них за карты.

– Что значит «сигналил»?

– Стоял за спиной у игроков и смотрел, что у них за карты. На каждую карту у нас был свой сигнал, вот и «сигналил».

– По карманам, значит, он тебя научил лазить? – спросил Александр.

– Ага, несколько раз он мне часть от выигрыша отдавал, а потом пару трюков показал, как незаметно из кармана деньги или кошелек вытащить. После этого он забирал себе выигрыш в карты, а я то, что из карманов вытащу.

– Сейчас ты все еще на этой стройке подрабатываешь? – задала вопрос Аня.

– Давно уже нет.

– Почему?

– Застукали нас, – каждое слово из Максима приходилось в буквальном смысле вытаскивать клещами.

– И что?

– Мне не сильно досталось, а вот Сан Саныча здорово избили, ребра ему сломали и зуб выбили, а со стройки нас выгнали.

– И ты решил сам в карманники пойти?

– А что делать? Я ж малолетка, на работу не хотят брать, а если и берут, то платят гроши.

– Ясно. С кем проживаешь? – продолжал заполнять протокол Морозов.

– С теткой.

– А где мать, отец?

– Отца вообще не знаю, а мать умерла давно.

– Понятно, – выдохнула Аня, – улица воспитывает. Тетке сообщили, что ты в полиции?

– Да. Вроде должна сейчас приехать, – грустную голову Максим опустил на грудь.

– Это хорошо. Имей в виду, взяться за ум у тебя осталось совсем мало времени. С сегодняшнего дня ты будешь под надзором полиции, если попадешься еще раз, сядешь в тюрьму. Понял? – милое лицо Ани стало серьезным.