Наследники - Астахов Павел Алексеевич Страница 2

– …сколько книг написал! У меня все работы Андрея Васильевича на полке стоят! И заметьте, все без исключения с автографами! – с гордостью продолжала тараторить она. – А хозяйственный какой был, все в дом, в дом… И планов у него было, ух! Громадье, как раньше говорили! Минутки свободной не было, весь день расписан! Но при этом родным всегда время уделял, не забывал, да…

– Ну, царствие небесное, – пропыхтел Сацивин, одним махом выпивая рюмку. Поморщился, зажевав ломтиком холодной телятины.

– Вечная память, – закивала Лидия. Проглотив очередное пирожное, она тщательно вытерла рот салфеткой.

– Вы, Руслан, лучше скажите маме, о чем мы недавно говорили, – внезапно сказала Марина.

Сацивин кашлянул, бросив испытующий взгляд на вдову.

– Это, собственно… гм… может, потом?

Брови вдовы удивленно приподнялись.

– Это имеет какое-то отношение к Андрею? – поинтересовалась она.

– Да в общем-то ничего такого мы не обсуждали. – Он принужденно, натужно улыбнулся.

– Рассказывайте уж, раз тему затронули.

– Просто мы… в общем, тут на днях с Лидой говорили, – сбивчиво начал Сацивин. – Бэлла Альбертовна, ведь Андрей Васильевич в последние месяцы тесно общался с рядом кинокомпаний?

– Да, он говорил, что у него есть сценарий для фильма, – подтвердила пожилая женщина. Она смотрела перед собой, на свои искривленные артритом дрожащие пальцы. – Мол, вы сами посоветовали ему экранизировать одну из его книг.

– Ни для кого не секрет, что киноиндустрия – дело весьма дорогущее, – пояснил Сацивин, пропустив последнюю фразу мимо ушей. Он взглянул на пустую рюмку и зачем-то отодвинул ее в сторону, словно она мешала важной мысли. – Конечно, исторические фильмы о войне сейчас востребованы нашим обществом, но…

Он умолк, промокнув покрытый испариной лоб салфеткой.

– Руслан хочет сказать, что папа мог взять взаймы денег для съемок, – хмурясь, закончила вместо него Марина. – И никому об этом из нас не сказал.

– Деньги для фильма? – переспросила Бэлла Альбертовна. Она тоже сдвинула брови – такой неожиданный поворот событий озадачил ее. Она никогда и в голову не могла пустить мысль о том, что ее Андрюша мог ТАКОЕ сделать без ее ведома. И сейчас это сообщение стало для нее явно не совсем приятным сюрпризом.

– Видите ли, Бэлла Альбертовна, – заговорила Коржина, очевидно, решив перехватить инициативу и взять разговор в свои руки. – Вы же знаете, что теперь, после того, как ушел Андрей Васильевич, вы являетесь наследниками. Вы и Марина, так ведь?

Бэлла Альбертовна замешкалась. Она неожиданно поймала себя на мысли, что на протяжении всех сорока дней со смерти мужа ей ни разу не пришло в голову озаботиться вопросами предстоящего наследства. Не до этого было, все затмили похороны, подготовка к поминкам и бесконечные встречи с сочувствующими друзьями и приятелями Андрея Васильевича… А еще безразмерное горе и боль в душе, не отпускающая ни на секунду.

– Пожалуй, да, – сказала она после небольшой паузы. – Бывшая жена Андрея Васильевича давно умерла. От этого брака у моего мужа был сын, Петр, но они между собой не особенно ладили. Я даже не знаю, жив ли Петр… У него, кстати, есть сын Эдуард, он является внуком моего супруга. С ним у Андрея Васильевича тоже не сложились отношения. Насколько я была осведомлена, все финансовые дела с той семьей были улажены еще давно. И, если я не ошибаюсь, больше никаких наследников нет, только мы с Мариной. К тому же Андреем Васильевичем еще при жизни было составлено завещание.

Сацивин и Коржина переглянулись.

– Бэлла Альбертовна, мы, конечно, понимаем, что на поминках и даже на «сороковинах» такие вопросы поднимать неуместно, – произнес Руслан. – И все же… Андрей Васильевич был неординарной личностью, и мы считаем своим долгом защищать его доброе имя даже после смерти. Как известно, наследники, помимо какого-то имущества, также принимают все долги умершего.

Бэлла Альбертовна почувствовала, как внутри что-то болезненно зацарапалось.

– Вы хотите сказать, что… – она отпила минералки, так как горло внезапно стало сухим, – …что мой супруг остался кому-то должен? Что он не успел решить свои финансовые проблемы при жизни?

– Достоверно этого никто не знает, в деловых вопросах Андрей Васильевич был очень закрытым человеком, – заявила Коржина. Насытившись, она выудила из сумочки зеркальце и, мельком глянув в него, с удовлетворением кивнула. – Но лучше подстраховаться. Как говорится, береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет!

– Извините, что вмешиваюсь, но сегодня сорок дней, как не стало папы, – напомнила Марина. Помедлив, она добавила: – Не знаю, как мама, а мне неприятно в этот день обсуждать имущество нашего отца. Как и его долги. Простите.

– Мариночка, да о чем речь? – тут же воскликнул Сацивин. – Мы ни в коей мере не желали омрачать и без того этот скорбный день! Мы с Лидой просто очень волнуемся за вас! Только из самых искренних и лучших, так сказать, побуждений!

– Пожалуй, нам пора, – известила Коржина. Убрав зеркальце в сумочку, она пихнула локтем мужа. – Собирайся, и так людей задерживаем.

Бэлла Альбертовна хотела что-то сказать, но так и осталась сидеть, с тоской глядя перед собой покрасневшими от слез и бессонницы глазами.

– Спасибо, что пришли почтить память, – вымученно улыбнулась Марина. – Еще раз извините, если что не так.

– О чем вы, Мариночка! – широко улыбнулась Коржина. – Звоните в любое время! Мы всегда будем вам рады помочь!

– Лена! – позвала Марина сиделку, видя, как семейная чета поднялась из-за стола. – Проводи, пожалуйста, гостей!

Уже поздним вечером, когда все было убрано и Марина отправилась в свою комнату, Бэлла Альбертовна решила поставить телефон на зарядку. Внимание Протасовой привлекло одно непрочитанное сообщение, поступившее около восьми вечера от неизвестного абонента. Полагая, что это какая-то реклама, она уже намеревалась удалить его, но что-то заставило ее открыть послание.

Несколько секунд вдова молча глядела и пыталась осмыслить высветившийся на экране текст, вновь и вновь перечитывая его. Увиденное с трудом укладывалось в голове. Сообщение было коротким, уместившись всего в четыре слова, и оно вызывало не просто удивление, а парализующую все ее существо оторопь:

«Откажитесь от наследства добровольно»

Счетчик включен

– Может, откроешь, Эд? Это уже в четвертый раз, – сказал тощий парень лет двадцати пяти, после того как в коридоре раздался очередной звонок в домофон. У молодого человека было испитое болезненное лицо, мутные глаза украшали налившиеся синевой мешки, из уголка рта торчала тлеющая сигарета, пепел сыпался прямо на замызганный паркет.

– Да хоть в тридцать девятый, – откликнулся парень, к которому обратился курящий. Он разлил остатки коньяка по заляпанным жиром рюмкам. – Сегодня вы мои гости, Алекс.

– Это радует. Вот только руки у тебя трясутся, бро, – заметил Алекс, прищурившись. – И это не от «синьки». Тебя что-то конкретно напрягает, да?

– Тебе оно надо? – насупился Эд, искоса поглядывая на свои руки.

Алекс пожал плечами, затянувшись, выпустил струйку голубого вонючего дыма в потолок.

– Лера! – позвал Эд, но тот его остановил жестом:

– Она спит, оставь ее.

Эдуард поднял голову, сфокусировав взгляд на девушке, лежащей на продавленном диване. Со стороны казалось, что она увлеченно смотрит телевизор, где шла передача об африканских животных, но в действительности же веки юной особы были прикрыты, а грудь мерно вздымалась в такт дыханию. Она спала.

– Эд, если мы тебе в тягость, не проблема, – снова подал голос Алекс. – Мы уйдем, только скажи.

Эдуард дружелюбно усмехнулся, но взгляд его оставался напряженным.

– Все норм, бро. Давай, за дружбу.

Молодые люди выпили. Алекс сделал последнюю затяжку и отправил окурок в пустую банку из-под оливок.

– Это последняя? – спросил он, кивнув в сторону опустевшей бутылки.