Жаркий детектив - Альбина Равилевна Нурисламова Страница 2

Войдя во двор, Варька прислонила велосипед к забору и подскочила к ней:

– Ой, что я видела!

Лицо у нее горело от возбуждения, раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза свидетельствовали, что Варька воодушевлена. Впрочем, в отличие от холодной и рассудительной Елки, с подружкой это часто случалось. Ввести ее в раж могла любая мелочь.

– И что же? – приняла подачу Елка.

– Дорожники приехали. Помнишь, бабушка еще в июне говорила, что от деревни до трассы должны дорогу ремонтировать? Так вот, наконец-то ремонт начнется. В поле за последним домом, ну, тем, разрушенным, вагончики установили. Там рабочие жить будут. Они уже приехали. Симпатичные-е-е…

– И что? – не поняла Елка.

С ее точки зрения, начинать ремонт в конце июля, когда до осенних дождей и распутицы осталось всего ничего, было верхом глупости. Такое лето чу́дное псу под хвост спустили! Дождей было мало, да и те только по ночам. Сейчас бы уже работу заканчивали, если бы начали вовремя, а так… Пока начнут, пока раскачаются, дожди пойдут, будут основу в грязь класть, а асфальт и вовсе в снег. Как папа говорит: закапывают деньги в землю, поскольку тратят не свои, а государственные.

– И то! – Голос Варьки звучал сердито. Она частенько сердилась на Елку, что та ничегошеньки не понимает. – У нас в деревне одни старики да старушки, глазу отдохнуть не на ком. А тут парни. Говорю же, красивые!

– Варька, ты невозможна. – Елка доела яблоко, закинула огрызок в дальние кусты и встала с качелей. – Зачем тебе дорожные строители, какие бы красивые они ни были? Что ты с ними делать собираешься? Клуба в деревне нет, так что даже на танцы не сходишь, как прежние поколения делали.

Голос ее звучал не очень уверенно, потому что про деревенские танцы в жизни прошлых поколений Елка знала только из книг. Ее мама, стильная до невозможности Марианна Резанова, дочка советского партийного бонзы, а потом бизнесмена, на сельские дискотеки не ходила точно. Марфа Васильевна рассказывала, конечно: в те времена, когда в деревне было больше двухсот домов и считалась она центральной усадьбой крупного колхоза-миллионера, клуб в ней работал, и танцы по пятницам и субботам считались основным развлечением для молодежи. Но Елка смутно себе это представляла.

– Да ну тебя. – Варька надула губы. – Вечно все приключение испортишь своим занудством! А я, может, любовь всей жизни встретить хочу.

– Среди дорожных рабочих?

– Нет, среди миллионеров с перспективными стартапами. У меня, Елочка, папы-бизнесмена нет. Главное не деньги, а чтобы человек был хороший, готовый работать для семьи. И меня любил! Так почему бы и не среди дорожных рабочих, тем более что среди них и инженеры имеются?

Ага. Все-таки социальный статус потенциального избранника имеет значение. Елка засмеялась. Как объяснить подружке, что для нее деньги – тоже не главное в будущем муже? И мама любит папу вовсе не за то, что у него они есть. Да когда они познакомились, никаких денег у папы и в помине не было! Откуда им взяться у обычного студента? Просто он ее любил и был готов работать во благо семьи. А деньги потом приложились: к этой готовности и имеющимся способностям.

– Лен, мы ведь сходим туда? – голос Варьки сменился на жалобный. – Ну, типа в поле, цветов нарвать. Я же одна не могу. Неправильно это.

Ну, разумеется. Варьке нужна компаньонка для того, чтобы показать, так сказать, товар лицом. Елка представила, как они вдвоем чинно вышагивают по дороге, ведущей на другой конец деревни, а потом ныряют в поле, заросшее высокой травой, где собирают букет под пристальными взглядами приехавших молодых людей. Господи, какая же дурь!

Впрочем, неожиданно ей в голову пришла совсем другая мысль.

– Варь, а ты вообще откуда знаешь про вагончики в поле? Ты же за сметаной ездила, а магазин совсем в другой стороне.

Ей показалось или подруга немного смутилась от этого простого вопроса? Елка просто видела, что Варька готовится соврать – у нее всегда в такие минуты начинал мелко дрожать кончик носа, – но не успела. На крыльце, подбоченясь, появилась Марфа Васильевна.

– Варя, тебя только за смертью посылать! Пошла по масло, а в печи погасло. Давай уже сметану, борщ стынет. Девочки, к столу.

После обеда, сытного и вкусного, как всегда, они с Варькой немножко поцапались. Подруга требовала срочно отправиться «в поля». Елка наотрез отказывалась, не желая выглядеть глупо в чужих глазах, пусть даже это всего лишь глаза дорожных рабочих.

– Ты как хочешь, а я никуда не пойду, – отрезала она. – И вообще, у меня урок китайского. Я не могу его отменить.

– Ну и пожалуйста. – Варька обиженно выпятила нижнюю губу. – Сама схожу. Тоже мне, подруга называется.

– Чего надулась, как мышь на крупу, – прикрикнула на нее бабушка. – Одна про сапоги, вторая – про пироги. Лучше б посуду помыла.

– Я помою, Марфа Васильевна, – пообещала Елка.

– Так у тебя ж урок.

– Он через сорок минут, успею.

Мыть посуду полагалось в тазике, куда Марфа Васильевна плеснула горячей воды из стоящего целый день в печке чугунного горшка. Варьку эта процедура раздражала, а Елке неожиданно нравилась. Почему-то на нее сходило умиротворение, когда она намыливала в тазике тарелки, чашки и ложки, а потом выливала мутную воду и споласкивала посуду чистой холодной водой под висящим в углу кухни рукомойником. Воду с колодца носили заранее, чтобы она немного прогревалась в стоящем у печки чане, иначе была такой ледяной, что ломило руки. Зубы тоже ломило, но Елка все равно пила: такой вкусной была эта холодная колодезная вода. И за два месяца ни разу не простудила горло.

Она вымыла посуду, взяла ноутбук и снова вышла во двор. Грех в такую погоду сидеть в помещении. Зима впереди долгая, тогда и насидятся. Уютно расположившись в гамаке, растянутом между двумя старыми яблонями, Елка раздала с телефона интернет и вышла в скайп. До начала урока было еще минут семь, поэтому оставалось только ждать, лениво подставив лицо солнцу и закрыв глаза.

Воздух был наполнен летними звуками и ароматами. Елка старалась различить их сквозь смеженные веки. Вот, сердито звеня, пролетел шмель, а вот тоненько запела паутина, бережно принимая попавшую в нее невезучую муху. Ж-ж-ж-ж, дзынь-дзынь… Вот на мягких лапах, крадучись, прошла кошка Марыся, выслеживающая ежа. Он жил в траве у самого забора, Елка иногда ходила его кормить. Ш-ш-ш-ш, жалобное мяуканье. Похоже, выследила.

Снова какие-то шаги, явно человеческие, но тоже крадущиеся. Елка не