Осень с детективом - Евгения Михайлова Страница 2

– Еще одна! – Мордасова закатила глаза.

Иванычу не нужно было объяснять, о чем она. Они давно сошлись на том, что являются осколками древней цивилизации, последними атлантами.

Атлантам и в голову не пришло бы всецело доверять смартфонам, компьютерам и прочим вместилищам Искусственного Интеллекта. Атланты посмотрели бы время на часах – наручных, настольных, настенных.

У поколения гениальных рукожопов, как Иваныч любовно называл их юных коллег, часов вообще не имелось.

– Чем больше их, тем меньше нас, – вздохнул Иваныч и посмотрел на наручный хронометр. – Так ты идешь?

– На четверть часа, не больше, – твердо сказала Валентина Петровна. – Иначе не будет вам на обед никакого борща, придется суши заказывать.

– Чур меня, чур! – открестился Иваныч, и они пошли вниз.

Девчуля-красотуля сидела на диванчике в прихожей – единственном, кроме кухни и санузла, помещении, где было светло. В комнатах, где стояли рабочие столы с компьютерами, окна были постоянно зашторены и царила вечная ночь. Из-за этого Валентина Петровна называла офис вампирским логовом и не любила в нем задерживаться, предпочитая работать у себя дома.

– Здравствуйте, не ждала вас так рано, – с легким укором сказала Мордасова девушке и опустилась в кресло, которое вместе с диваном образовывало комфортный мягкий уголок – подходящее место для проведения короткого собеседования.

Иваныч тихо испарился.

– Простите, у меня гаджет глюкнул, – виновато глянула гостья.

– Я поняла, – сухо сказала Мордасова.

– Какой-то системный сбой, не иначе. – Из большой комнаты выглянул, не вставая из-за своего стола в углу, долговязый кодер Коля, он же Клаус, и высказался в поддержку девушки: – У меня Сири на Гринвич перешла, я на два часа опоздал! А Юрец вообще не явился сегодня. Видать, по Нью-Йорку теперь живет.

– Юра не вышел на работу? И никого не предупредил? – Валентина Петровна подняла бровь. – Может быть, у него что-то случилось?

– Где? В Мурино? – искренне удивился Клаус. – Что здесь может случиться?

Он покачал головой, удивляясь высказанному Мордасовой предположению, и снова скрылся.

Валентина Петровна промолчала. Она давно поняла: в представлении ее юных коллег по-настоящему бурная и насыщенная жизнь протекала исключительно в виртуальной реальности. Юрца, не явившегося на работу, имело смысл искать не в Мурино, а в метавселенной, о которой сама Мордасова твердо знала только одно: порядочные женщины позднего бальзаковского возраста в такие места не ходят.

Она отложила полученную информацию о прогульщике в дальний ящик своей воображаемой картотеки и сосредоточилась на собеседовании претендентки на вакансию пиар-менеджера.

Компания планировала листинг своего токена на криптобирже Бинанс, что бы это ни значило, и без спеца по манипулированию общественным мнением было не обойтись.

К вопросу о неявке на работу штатного фронтенд-разработчика Юрия Колосова Валентина Петровна вернулась после обеда, аккурат к которому (не пропускать же сеанс кормления горячим борщом!) в офис прибыл глава компании Ваня, он же Гена – поскольку генеральный директор.

Саму Мордасову, к слову, продвинутые коллеги поначалу порывались кликать эйчаром, но ей это слово сильно не нравилось, как и вовсе ужасно звучащее «дирпопер» – сокращенное от «директор по персоналу». «Кадровик, просто кадровик», – скромно и с достоинством говорила о себе Валентина Петровна с интонацией киношного Джеймса Бонда.

Впрочем, птичий язык своих товарищей она научилась понимать и даже могла поддержать разговор.

– Что пиарщица, норм? – доев борщ, спросил ее Ваня-Гена. – Скиллзы годные, апрувим ее?

– Утвердить всегда успеем, профессиональные навыки надо бы еще проверить.

– Затестим, – пообещал начальник и что-то поискал глазами.

Валентина Петровна молча поставила перед ним полный стакан. Ваня благодарно кивнул, одним махом выдул домашний компот (а смузи свой модный по глоточку цедил и кривился!) и, поднимаясь из-за стола, добавил напоследок:

– Огурцу прогул не ставьте, он и дома покодит, ему не впервой.

– Юре прежде уже случалось не выходить на работу? – уточнила Мордасова.

Она рулила кадрами «Гармырпыр Гырмырпейшн» всего три месяца, и при ней таких вопиющих нарушений трудовой дисциплины не бывало. Обед никто не пропускал.

– Хи из илл, – предположил Кондратий – тимлид, в просторечии – руководитель команды разработчиков, задержавшийся за столом в надежде на добавку.

Надежда была оправданна: Валентина Петровна готовила из расчета на весь личный состав, и неявка Юрца-огурца сэкономила целую порцию.

– Он уже вчера был не норм, – подсказала единственная в команде девушка – синеволосая Нюха с кольцом в носу и целой коллекцией цветных татуировок на тонких руках. – Баги не ловил.

– Вери бэд он был естедей, – подтвердил Кондратий и поднял свою пустую тарелку, подставляя ее под полный половник. – Типа, дасти.

– Пыльным мешком ударенный, – поэтично перевел Иваныч.

– Это вери интрестинг, – задумчиво молвила Мордасова и погрузилась в размышления.

Их результатами она поделилась только с Ваней и Кондратием, явившись в их общий кабинет вскоре после обеда и плотно прикрыв за собой межкомнатную дверь.

– Иван, а вы уверены, что это не повторение июньской истории? – озадачила начальство вопросом кадровик, просто кадровик.

В начале лета команда конкурентов едва не вывела «Гырмырпыр Гырмырпейшн» из игры, переманив несколько ценных кадров. Тогда именно Валентина Петровна разобралась в ситуации, обнаружив в наслоениях пыли на дальней оконечности рабочего стола шефа заявление об уходе, оставленное ее предшественницей. По этой ниточке и размотала все дело…

Но теперь уборка офиса производилась регулярно, и за делопроизводством Мордасова следила неукоснительно.

– Заявление Юрец не приносил! – заявил Ваня, на всякий случай поворошив бумаги на столе и заглянув в ящик.

– Да илл он, илл, – успокоил их Кондратий. – Говорят, новый грипп появился.

– Я с вашего разрешения все-таки проверю его стол. – Валентина Петровна должна была исключить версию о дезертирстве с линии трудового фронта.

Она вышла из маленькой комнаты – кабинета начальства – и подошла к большой.

За открытой дверью царила тишина, к которой, с учетом общей обстановки, лучше всего подходило определение «гробовая»: кромешный мрак в помещении рассеивало лишь голубоватое свечение мониторов, а угадывающиеся в сумраке очертания массивных рабочих столов наводили на неуютную мысль о каменных саркофагах.

Восседающие на креслах-тронах труженики с подсвеченными голубым физиономиями не выглядели ни симпатичными, ни даже живыми. Быстро и ловко двигались только их пальцы – при виде этого Валентине Петровне всякий раз неприятно вспоминался необычный персонаж какого-то фильма ужасов – отрубленная кисть руки, называемая Вещь. Тут таких Вещей обычно насчитывалось пять пар, а сегодня, в отсутствие Юры Колосова, четыре.

Взгляд, устремленный в затемненное помещение с порога, не позволил выявить иных отличий от обычной картины рабочего процесса, поэтому Валентина Петровна громко сказала:

– Товарищи, я извиняюсь, но мне очень