Правила мести, или Смерть отменяется - Алёна Александровна Комарова Страница 2

В кафе вошел молодой мужчина и направился к нему прямым ходом. То, что это его информатор, (так он мысленно стал его называть), Жуков не сомневался.

— я вас уже заждался — стал набивать себе цену Жуков.

— извините, но я не опоздал.

— а я считаю, что на деловую встречу нужно приходить загодя.

— учту — пообещал мужчина.

Жуков не стал долго отчитывать парня и перешел сразу к делу.

— вы сказали — у вас есть стоящая информация.

— есть — согласился оппонент. — но мне нужна информация от вас.

— это я уже понял — слащаво заулыбался он — у меня много информации. Я ее собираю. Это моя работа.

Опять он набивает себе цену. Это он любил — цену набивать. Все, без исключения, должны знать, что он значимый человек в этом нелегком деле — журналистики. Он испытующе посмотрел на парня. Реакции от информатора не последовало, и журналист продолжил:

— но я не поделюсь ею, пока не пойму, что это выгодно. По телефону, кстати, где вы раздобыли мой телефон?

— это профессиональная тайна — заверил парень — но вы не беспокойтесь, от меня он не уйдет.

— надеюсь, — Жуков внимательно посмотрел на информатора. — Заметьте, я не спрашиваю ваше имя.

— вы прекрасно знаете, что мне легко вас обмануть.

— перейдем к делу. По телефону вы сказали, что вам нужна информация об аварии годовалой давности.

— да.

— в которой участвовала Настасья Андреевская.

— да.

— я не дам ее вам просто так.

— я подготовился.

— вы пообещали мне фотографии певицы Розы Розалии.

— да.

Парень достал конверт из дипломата. Ох, как тяжело ему достались эти снимки. Тяжело не физически, а морально. Стас ругался, даже кричал, даже пристыдил: «Как ты можешь? Ты пользуешься превышением должностных обязанностей, где твоя профессиональная этика? А если снимки всплывут в желтой прессе? Розалия сразу поймет, кто и когда их делал. Ты в суд хочешь идти? Отвечать за это? Да нас в пух и прах разнесут. Нам доверять перестанут. Ни один адвокат не спасет. Ты этого хочешь? Мало того, что я тебе телефон этого скандального журналиста раздобыл, ты еще нас всех собираешься подставить с Розой. Ты же знаешь, Роза нам такое предательство не простит. Я тебя прошу, имей голову на плечах. Она у тебя обычно имеется, но сегодня снесло».

Он не стал доказывать Стасу теорему о наличии у него головы и мозга, только сказал, что фотографии Розы Розалии не попадут в редакцию желтой прессы. Что бы ему это ни стоило.

— я могу взглянуть? — потирая руки, спросил Жуков.

— да.

Тот открыл конверт, вытащил снимки, разложил их веером. Одного его профессионально взгляда хватило, чтобы сделать вывод:

— отлично. Это стоящие снимки.

Он собрал фотографии стопочкой и положил поверх конверта, на верхнем снимке была запечатлена девушка в больничной койке, в элитной палате, на лице синяки от операции, ее осматривал доктор, его лица не было видно. Девушка что-то ему говорила и не видела, что ее снимают.

— вы продадите их журналу?

— я сам напишу статью о Розалии.

— Сколько стоит ваша статья про Розу?

Жуков махнул рукой и недовольно продолжил:

— не дорого. Дешевле, чем про Андреевскую.

— почему.

— Розалия на каждом шагу светится, а Андреевская — затворница, ее в скандале заметить — проблема. Значит, писать о ней проблема. А очень хочется уличить ее в обмане.

— вы пишите о личностях?

— я срываю маски. Это моя любимая работа. А еще я не люблю, когда люди лицемерят. Они ведь все… все лицемерят. В жизни они одни, а на камеру они другие. В жизни они разговаривают матом, а по телефону поют слаще жаворонка. В жизни они грымзы и телезавры, а перед поклонниками улыбаются во все тридцать два вставных зуба. Ненавижу, когда лицемерят, поэтому пишу о них всю правду. А эта Розалия вообще рекламирует крем от морщин, а нормальные девки ей верят. А на самом деле ей морщины пластический хирург скальпелем «разглаживает». Она ведь, еще та мымра по внешности, ведь не накрашенная — кикимора. Вот вам и обман. И я благодаря вашим фотографиям выведу ее на чистую воду. Открою глаза публике на кумира, покажу им настоящую морду лица.

Жуков собрал снимки в конверт и собирался их спрятать в своем дипломате, но парень выхватил его и вернул в свой.

— мы же договаривались, что снимки взамен на информацию — пояснил парень свою выходку.

Жуков покусал губы (как бы не улетели снимочки), цыкнул языком и с сожалением сказал.

— там такое дело… написал я статью. — он раздраженно стукнул кулаком по столу, привлек к себе внимание окружающих, взял себя в руки и более спокойно продолжил — Супер статья. В хлам разнес все. Такая резонансная статья получилась, мнения общества разошлись, меня это радовало — он тяжело вздохнул и продолжил — а потом мне пришлось опровержение писать. На меня все стали давить.

— кто все?

— аллигаторы и пресмыкающиеся. — увидев удивленный взгляд оппонента, пояснил — Издательство, которое ее «крышует», «Союз авторов», в который Андреевская входит, моя редакция. Мой главный редактор сопротивлялся — сопротивлялся, потом потребовал от меня опровержение и увольнение.

— даже так? — удивился парень.

— да. А что вас удивляет?

— да так. Я думал, что за такими статьями очередь стоит.

— да. Дело в том, что я не проверил информацию. В полиции не разглашают. Все такие умные стали — небрежно кинул журналист — Сразу требуют официальный запрос от редакции. Редакция в свою очередь не дает такого разрешения.

— почему?

— я же вам уже сказал — Андреевскую кто-то крышует.

— понятно. А от куда вы ее взяли?

— мне ее продали, почти так же, как вы. Одна разница — вы продаете инфу за инфу, а ту я купил за монету.

— вы встречались в кафе?

— это вторая разница — мне инфу дали по телефону. Я пошел ва-банк. Я хотел быстро напечатать статью про Андреевскую, чтобы вызвать тот фурор. Торопился. Ведь это была сенсация. Тихоня Настасья участница аварии, с которой скрывается, как последняя преступница. Информация была непроверенна мной, но это не значит, что она ложная. Есть снимки, есть свидетели, есть факт преступления. Но все пошло не так.

— вас подставили?

— да. Голос был изменен. Сейчас на любом телефоне, даже младенец может программой по изменению голоса пользоваться. Я и тогда знал, что голос не настоящий, но очень все правдоподобно было и к месту. Авария — свидетели — снимки — информация. Я и клюнул. Но настолько все было правдоподобно. Я и сейчас верю в