Каллиграфия убийства - Алексей Макеев Страница 2

Орлов посмотрел на часы на своем запястье и проговорил:

– Так, давайте я вас скоренько введу в курс дела, а то мне нужно срочно быть в министерстве на совещании, а потом вы тут сами разбирайтесь дальше.

– Вы идите, Петр Николаевич, а я сам все ребятам объясню, – предложил Арцыбашев. – Тут «скоренько» не получится.

– Да? Ну тогда я побежал, а вы, Илья Иванович, сами тогда все и расскажете.

Орлов кивнул, хитро подмигнул Льву Ивановичу и быстрым шагом вышел из кабинета. Это подмигивание не очень-то понравилось Гурову, но он виду не подал и, гундося из-за насморка, предложил:

– Давайте тогда хотя бы сядем для начала.

Он два раза чихнул, успев при этом, правда, поднести к носу платок.

– Прошу прощения. Простыл вот, – извинился он.

– Давайте-ка я нам чайник поставлю, – предложил Крячко, покосившись на Льва Ивановича, и прошел к столику, где у них стоял чайник. – Есть чай и есть кофе. Кому что?

– Я ничего не буду, спасибо, – быстро ответил Арцыбашев, усаживаясь на ближайший к нему стул.

– А мне черный кофе без сахара, – приятным грудным голосом заказала девушка и тоже села, но поставив свой стул так, чтобы ей было видно одновременно и Арцыбашева, и Гурова, который так и остался стоять у окна.

– Пять секунд – и все будет готово, – бодро отозвался Крячко.

– Я пока расскажу суть дела, если позволите, – предложил интеллигентный следователь и откашлялся.

– Да, конечно, мы внимательно слушаем вас, Илья Иванович, – предложил Лев Иванович и присел на подоконник, поставив свою уже опустевшую кружку рядом с собой.

– Начну с того, что расскажу немного о нашей Елене Витальевне. – Он вполоборота повернулся к девушке и кивнул, словно бы спрашивая у нее разрешения на рассказ.

Та только опустила голову и стала молча рассматривать что-то у себя под ногами, делая вид, будто все, что будет происходить в этом кабинете, ее не касается. Гуров нахмурился. Он, наблюдая за девушкой, пока никак не мог определить ее характер. Единственное, на что он обратил внимание, так это на ее глаза, а вернее, на взгляд, который показался ему весьма необычным. Девушка избегала смотреть в глаза, но даже когда Елена смотрела на кого-то прямо, казалось, что она смотрит не на человека, а сквозь него. Словно бы смотрит и не видит того, на кого обращен ее взгляд.

– Скажу прямо, как есть. Елена Витальевна по праву считается лучшей студенткой своего курса, да и всего университета в целом. Внешность, как и сказал Петр Николаевич, – это не главное. Может, именно по этой причине мы не очень строго требуем от нее… Как это сейчас говорят – придерживаться дресс-кода в нашем учреждении.

– Просто когда я так одета, я чувствую себя уверенней, – тихо добавила Елена.

– Что? Простите, я не расслышал? – снова повернулся к ней Арцыбашев. – Ах, ну да. Да. Просто Елена так чувствует себя уверенней, – громче озвучил он слова девушки. – Так вот, Елена Витальевна, – тут он сделал нажим на ее отчестве, – проходит у нас практику и собирает материалы для своей дипломной работы. Как называется работа? Впрочем, это неважно, – тут же добавил он. – Важно то исследование, которое провела Елена Витальевна и которое дало интересный и, я бы так сказал, ужасающий результат.

– Криминалистика и сама по себе весьма ужасная наука. Каждый день иметь дело с разного рода преступлениями… – высказался Станислав Крячко, подавая кружку с горячим кофе Елене. – Почему такой симпатичной девушке, как вы, вдруг захотелось иметь дело с преступниками? – спросил он у нее. – Профилированием могут заниматься и сами оперативники. Нас тоже в свое время обучали этому делу, что помогает нам с успехом до сих пор ловить преступников.

Девушка, прежде чем принять кружку из рук Станислава, огляделась вокруг, не зная, куда лучше ей положить папку. Так и не определившись с местом, положила ее к себе на колени.

– Я стала изучать криминалистику и профайлинговую психологию, потому что мне это интересно, – ответила Елена, не глядя на Крячко. – Одно дело – использовать свои знания, чтобы успешно вести бизнес, а совсем другое – выявлять всяких подлецов, убийц и аферистов, которые наносят вред и каждому человеку в отдельности, и всему нашему обществу в целом. Я…

Она вдруг резко замолчала, поджала губы и стала смотреть на кружку так, словно увидела ее у себя в руках в первый раз и удивилась, как она к ней попала.

– Неважно, почему я выбрала именно эту профессию, – сказала она наконец.

– Да, так вот, – после некоторого молчания продолжил говорить Илья Иванович. – По ходу своих изысканий Елена Витальевна обнаружила, что у нас в Москве уже полтора года орудует… э-э-э… маньяк-убийца. Причем не просто убийца, а убийца-подражатель.

– Во как! – удивленно склонил голову Станислав и посмотрел на Льва Ивановича.

Гуров на такое сообщение следователя никак не отреагировал, но на его лице была написана явная заинтересованность.

– Интересно, как это в Московском УГРО было упущено такое явление, как маньяк-убийца, которое явно даже для студентки? – вопросительно посмотрел на Елену Станислав.

– Он не просто убийца, а убийца-подражатель, – заметил Арцыбашев. – Причем подражает он не какому-то одному убийце, а нескольким совершенно разным, но в свое время весьма знаменитым маньякам. К тому же все преступления он совершил не в одном районе, что, собственно, и стало причиной того, что никто не связал все три совершенно разные убийства в одно дело.

– А Елена Витальевна, значит, связала, – с некоторым скепсисом в голосе спросил Гуров и снова увидел, как щеки девушки вспыхнули.

– Знаете, я первоначально тоже засомневался, – ответил Арцыбашев. – Но аргументы, которые были приведены Еленой Витальевной в пользу своей версии, убедили меня, что она права. Собственно, по этой причине мы и пришли сегодня к Петру Николаевичу. Хотели, чтобы этим делом занялись более опытные специалисты, чем…

Следователь замялся, не желая обижать остальных сотрудников Московского уголовного розыска напрасным недоверием. Ведь и среди тех, кто работал «на земле» в окружных управлениях, наверняка были и весьма опытные и знающие свою работу оперативники.

– В общем, Петр Николаевич посоветовал нам вас, Лев Иванович, и вас, Станислав Васильевич, – закончил свою фразу Арцыбашев, обращаясь к сыщикам и чуть кивая, чтобы придать своими словами уважение к тем, к кому он обращался.

В этом и был весь Илья Иванович – сама тактичность и вежливость.

– Ну, хорошо, – после небольшой заминки отозвался Лев Иванович. – Предположим, что все обстоит именно так, как вы, уважаемый Илья Иванович, нам говорите. Но хотелось бы выслушать