Дэн Браун - Цифровая крепость Страница 20

Клушару эта идея понравилась. Он сел в кровати.

— Ну да, конечно… С удовольствием.

Беккер достал блокнот.

— Итак, начнем с утра. Расскажите мне, что произошло.

Старик вздохнул.

— Очень печальная история. Одному несчастному азиату стало плохо. Я попробовал оказать ему помощь, но все было бесполезно.

— Вы делали ему искусственное дыхание?

На лице старика появилось виноватое выражение.

— Увы, я не знаю, как это делается. Я вызвал «скорую».

Беккер вспомнил синеватый шрам на груди Танкадо.

— Быть может, искусственное дыхание делали санитары?

— Да нет, конечно! — Клушар почему-то улыбнулся. — Какой смысл хлестать мертвую кобылу? Парень был уже мертв, когда прибыла «скорая». Они пощупали пульс и увезли его, оставив меня один на один с этим идиотом-полицейским.

«Странно, — подумал Беккер, — интересно, откуда же взялся шрам?» Но он тут же выбросил эту мысль из головы и перешел к главному.

— А что с кольцом? — спросил он как можно более безразличным тоном.

— Лейтенант рассказал вам про кольцо? — удивился Клушар.

— Рассказал.

— Что вы говорите! — Старик был искренне изумлен. — Я не думал, что он мне поверил. Он был так груб — словно заранее решил, что я лгу. Но я рассказал все, как было. Точность — мое правило.

— И где же это кольцо? — гнул свое Беккер.

Клушар, похоже, не расслышал. Глаза его отсутствующе смотрели в пространство.

— Странное дело, ей-богу, все эти буквы — ни на один язык не похоже.

— Может быть, японский? — предположил Беккер.

— Определенно нет.

— Так вы успели его рассмотреть?

— Господи, конечно! Когда я опустился на колени, чтобы помочь ему, этот человек стал совать мне пальцы прямо в лицо. Он хотел отдать кольцо. Какие же страшные были у него руки!

— Вот тут-то вы и рассмотрели его кольцо?

Глаза Клушара расширились.

— Так полицейский сказал вам, что это я взял кольцо?

Беккер смущенно подвинулся.

Клушар вдруг разбушевался.

— Я знал, что он меня не слушает! Вот так и рождаются слухи. Я сказал ему, что японец отдал свое кольцо — но не мне! Да я бы ничего и не взял у умирающего! О небо! Только подумайте!

Беккер встревожился:

— Так кольца у вас нет?

— Боже мой, конечно, нет!

Беккер ощутил тупую боль в желудке.

— У кого же оно?

В глазах Клушара вспыхнуло возмущение.

— У немца! Его взял немец!

Дэвид почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.

— Немец? Какой немец?

— Тот, что был в парке! Я рассказал о нем полицейскому! Я отказался взять кольцо, а эта фашистская свинья его схватила!

Беккер убрал блокнот и ручку. Игра в шарады закончилась. Дело принимает совсем дурной оборот.

— Итак, кольцо взял немец?

— Верно.

— Куда он делся?

— Понятия не имею. Я побежал позвонить в полицию. Когда я вернулся, немца уже не было.

— Вы не знаете, кто он такой?

— Какой-то турист.

— Вы уверены?

— Туризм — моя профессия! — отрезал Клушар. — Я их сразу узнаю. Он гулял в парке с подружкой.

Беккер понял, что с каждой минутой дело все больше запутывается.

— С подружкой? Немец был не один?

Клушар кивнул:

— Со спутницей. Роскошной рыжеволосой девицей. Мой Бог! Это была настоящая красотка!

— Спутница? — бессмысленно повторил Беккер. — Проститутка, что ли?

Клушар поморщился:

— Вот именно. Если вам угодно использовать это вульгарное слово.

— Но… офицер ничего не сказал о…

— Разумеется, нет! Я не сказал ему про спутницу. — Взмахом руки Клушар величественно отверг вопрос Беккера. — Они не преступницы — глупо было бы искать их, как обычных жуликов.

Беккер все еще не мог прийти в себя от всего, что услышал.

— Может, там был кто-нибудь еще?

— Нет. Только мы трое. Было ужасно жарко.

— И вы уверены, что эта женщина — проститутка?

— Абсолютно. Такая красивая женщина пошла бы с этим типом, только если бы ей хорошо заплатили! Боже мой! Такой жирный! Крикливый, тучный, мерзкий немец! — Клушар заморгал, стараясь переменить положение, и, не обращая внимания на боль, продолжал: — Ну чистая скотина, килограмм сто двадцать, не меньше. Он вцепился в эту красотку так, словно боялся, что она сбежит, — и я бы ее отлично понял. Ей-ей! Обхватил ее своими ручищами! Да еще хвастался, что снял ее на весь уик-энд за три сотни долларов! Это он должен был упасть замертво, а не бедолага азиат. — Клушар глотал ртом воздух, и Беккер начал волноваться.

— Не знаете, как его зовут?

Клушар на мгновение задумался и покачал головой:

— Понятия не имею. — Он поморщился от боли и откинулся на подушки.

Беккер вздохнул. Кольцо словно исчезло у него из-под носа. Это совсем не обрадует коммандера Стратмора.

Клушар приложил руку ко лбу. Очевидно, волнение отняло у него все силы. Его лицо залила мертвенная бледность.

Беккер предпринял последнюю попытку:

— Мистер Клушар, я хотел бы получить показания этого немца и его спутницы. Вы не скажете, где они могли остановиться?

Клушар закрыл глаза, силы покинули его. Он едва дышал.

— Хоть что-нибудь, — настаивал Беккер. — Может, вы знаете имя этой женщины?

Клушар некоторое время молчал, потом потер правый висок. Он был очень бледен.

— Н-нет… Не думаю… — Голос его дрожал.

Беккер склонился над ним.

— Вам плохо?

Клушар едва заметно кивнул:

— Просто… я переволновался, наверное. — И замолчал.

— Подумайте, мистер Клушар, — тихо, но настойчиво сказал Беккер. — Это очень важно.

Клушар заморгал.

— Я не знаю… эта женщина… он называл ее… — Он прикрыл глаза и застонал.

— Как?

— Не могу вспомнить… — Клушар явно терял последние силы.

— Подумайте, — продолжал настаивать Беккер. — Очень важно, чтобы досье консульства было как можно более полным. Мне нужно подтвердить ваш рассказ заявлениями других свидетелей. Необходима любая информация, которая поможет мне их разыскать.

Но Клушар не слушал. Он вытирал лоб простыней.

— Простите… может быть, завтра… — Его явно мутило.

— Мистер Клушар, очень важно, чтобы вы вспомнили это сейчас. — Внезапно Беккер понял, что говорит чересчур громко. Люди на соседних койках приподнялись и внимательно наблюдали за происходящим. В дальнем конце палаты появилась медсестра и быстро направилась к ним.

— Хоть что-нибудь, — настаивал Беккер.

— Немец называл эту женщину…

Беккер слегка потряс Клушара за плечи, стараясь не дать ему провалиться в забытье. Глаза канадца на мгновение блеснули.

— Ее зовут…

Не отключайся, дружище…

— Роса… — Глаза Клушара снова закрылись. Приближающаяся медсестра прямо-таки кипела от возмущения.

— Роса? — Беккер сжал руку Клушара.

Старик застонал.

— Он называл ее… — Речь его стала невнятной и едва слышной.

Медсестра была уже совсем близко и что-то кричала Беккеру по-испански, но он ничего не слышал. Его глаза не отрывались от губ Клушара. Он еще раз сжал его руку, но тут наконец подбежала медсестра.

Она вцепилась Беккеру в плечо, заставив его подняться — как раз в тот момент, когда губы старика шевельнулись. Единственное сорвавшееся с них слово фактически не было произнесено. Оно напоминало беззвучный выдох — далекое чувственное воспоминание.

— Капля Росы…

Крик медсестры гнал его прочь.

Капля Росы? Беккер задумался. Что это за имя такое — Капля Росы? Он в последний раз взглянул на Клушара.

— Капля Росы? Вы уверены?

Но Пьер Клушар провалился в глубокое забытье.

Глава 23

Сьюзан, сидя в одиночестве в уютном помещении Третьего узла, пила травяной чай с лимоном и ждала результатов запуска «Следопыта».

Как старшему криптографу ей полагался терминал с самым лучшим обзором. Он был установлен на задней стороне компьютерного кольца и обращен в сторону шифровалки. Со своего места Сьюзан могла видеть всю комнату, а также сквозь стекло одностороннего обзора «ТРАНСТЕКСТ», возвышавшийся в самом центре шифровалки.

Сьюзан посмотрела на часы. Она ждет уже целый час. Очевидно, «Анонимная рассылка Америки» не слишком торопится пересылать почту Северной Дакоты. Сьюзан тяжело вздохнула. Несмотря на все попытки забыть утренний разговор с Дэвидом, он никак не выходил у нее из головы. Она понимала, что говорила с ним слишком сурово, и молила Бога, чтобы в Испании у него все прошло хорошо.

Мысли Сьюзан прервал громкий звук открываемой стеклянной двери. Она оглянулась и застонала. У входа стоял криптограф Грег Хейл.

Это был высокий мужчина крепкого сложения с густыми светлыми волосами и глубокой ямкой на подбородке. Он отличался громким голосом и безвкусно-крикливой манерой одеваться. Коллеги-криптографы прозвали его Галит — таково научное название каменной соли. Хейл же был уверен, что галит — некий драгоценный камень, поэтому считал, что это прозвище вполне соответствует его выдающимся умственным способностям и прекрасному телосложению. Будь он менее самонадеян, он, конечно же, заглянул бы в энциклопедию и обнаружил, что это не что иное, как солевой осадок, оставшийся после высыхания древних морей.