Анна Малышева - Сфинксы северных ворот Страница 20

— Собственно, сперва можно было не волноваться… — Обойдя стол, Симона вытащила сигарету из пачки, лежавшей перед мужем. — В то время, года три назад, мы еще не жили тут постоянно. Почти вся работа шла в наше отсутствие, мы только получали счета, оплачивали их, созванивались с садовником, который руководил рабочими. Жанна тоже присматривала… От нее мы и стали узнавать первые дурные новости.

Дело по благоустройству парка двигалось очень медленно. Заболоченная низина стала местом стока вешних и дождевых вод чуть не со всей округи. Потребовался инженерный проект, чтобы устроить дренаж, отводивший воду в канаву, прорытую с тем расчетом, чтобы сбрасывать ее излишки в Сену. Когда начали прокладывать траншеи под дренажные трубы, строителям стало не по себе.

— Находили крупные человеческие кости, части скелетов, черепа… Обгоревшие, разбитые… — Симона с досадой встряхнула пустой кофейник и посмотрела в сторону коридора, словно думая позвать Жанну. Однако так и не сделав этого, вновь обернулась к своей слушательнице: — Это и были останки из разоренного в революцию склепа, но мы тогда не знали о нем и заподозрили черт знает что!

Жанна, будучи местной уроженкой, просветила испуганных хозяев, передав им историю о разоренном некогда склепе бывших владельцев поместья. Стали наугад искать склеп и наконец в глубине парка нашли то, что от него осталось: груду камней и кирпичей, заваливших вход в крипту. Постаменты со следами снятых скульптур уцелели почти в неприкосновенности, лишь были густо увиты плющом, отчего стали похожи на два зеленых холмика. По ним и нашли склеп.

— Мы дали указание все найденные останки переносить в одно место, складывать в ящик из-под стройматериалов. Потом потребовался еще один ящик… — вздохнула Симона. — Это был какой-то кошмар, и оставалось совершенно непонятным, что делать с этой грудой старых обгоревших костей… Хоронить на местном кладбище? На это потребовалась бы куча разрешений… И так уж приезжали из полиции, увезли несколько костей на экспертизу. Мы с мужем боялись, что с этими останками будут неприятности…

Неприятности и в самом деле не заставили себя ждать, хотя полиция отнеслась к находкам в парке новоселов вполне толерантно. Возраст костей установили, история о давнем разгроме склепа ненавистных аристократов в округе была известна всем и каждому. Полиция любезно вернула супругам Лессе взятые на экспертизу кости, предоставив им самим распоряжаться найденным в собственной земле имуществом.

— Представьте, эти кости являются таким же нашим имуществом, как развалины замка и сам склеп! Мы их полноправные хозяева! Сомнительное счастье!

Симона с досадой клацнула серебряной крышкой опустевшего кофейника и вновь обернулась в сторону коридора. Но и на этот раз она остереглась звать служанку, из чего Александра сделала вывод, что свидетели их разговору не нужны.

— Сперва, когда мы велели складывать кости в ящики, думали куда-нибудь их пристроить, подальше отсюда, захоронить где-нибудь… — Симона порывисто уселась за стол, взглянула на мужа, рассчитывая, что он добавит хоть слово к ее рассказу. Но Пьер сидел с прежним, безучастным видом, кроша на стол кусок хлеба, словно собираясь кормить голубей. — Потом решили, что, раз уж мы восстанавливаем парк, а от прежних построек в нем осталось всего ничего, резонно восстановить склеп и захоронить ящики именно там… — Симону слегка передернуло, словно от набежавшей волны холодного воздуха, хотя окна в столовой были закрыты. — Правда, перспектива иметь под боком целое кладбище нам вовсе не улыбалась, но, в конце концов, это тоже часть поместья… Часть истории… И мы даже решили впоследствии вызвать священника, чтобы он все сделал, как полагается…

— Я был против священника! — впервые подал голос Пьер. — Это ты придумала на пару с Жанной.

— Но что плохого в том, чтобы похоронить останки людей по-человечески? — возразила Симона.

— От того, пробормочет ли над ними кто-нибудь пару-тройку молитв, эти кости не воскреснут и в пляс не пустятся! — отрезал муж.

— А я как раз хочу, чтобы они лежали в могиле спокойно! — вспылила Симона. — Мне нужно, чтобы я свободно гуляла по парку, когда мне захочется!

— Священник не поможет!

Александра не выдержала:

— Погодите! То есть, вы хотите сказать, что в парке происходит нечто неладное? Так я вас понимаю? И вы связываете это с разоренным склепом?

Супруги разом к ней повернулись. В этот миг, одержимые одной эмоцией, они были похожи, как брат и сестра.

— Я лично ничего не видел! — низким, почти угрожающим голосом произнес Пьер. — А вот они, эти две фантазерки…

— Ах, помолчи! — раздраженно отрезала Симона. — Мы с Жанной ничего не придумали, а видели то, что видели!

…А первыми неладное в парке заметили, со слов Жанны, рабочие, устраивавшие дренаж. Сперва те без видимой причины стали мрачнее, потом вдруг завели разговоры о том, чтобы повысить плату за работу, затем категорически отказались работать без существенной надбавки. Возмущенная Симона, ведавшая на тот момент счетами, поругалась с рабочими и потребовала объяснений.

— Они говорили какие-то глупости… Что вечером в парке видели посторонних, то есть какие-то силуэты, которые в сумерках проходили вдали между деревьями и не отвечали на их окрики. Говорили, что канавы, которые они роют, кто-то забрасывает за ночь землей и мусором, а инструменты, оставленные в парке на ночь, находили сломанными или заброшенными в болото… А ведь ограда уже была исправна и посторонние сюда не проникали. Да и зачем кому-то что-то портить?! Я не согласилась на прибавку, решила, что это глупая попытка жульничества. Они бросили работу и ушли. К сожалению, в договоре не была оговорена неустойка, и подрядчик ничего нам не компенсировал.

…Была нанята другая бригада. Первым делом расчистили развалины склепа и в крипту поместили ящики с найденными костями. Симона говорила об этом, нервно щелкая пальцами, и сухой треск суставов неприятным образом аккомпанировал ее рассказу.

— Священника мы не звали, потому что хотели сперва восстановить грот полностью, а потом заново освятить его вместе с криптой, — продолжала женщина. — Заказали в Китае новый мраморный алтарь взамен разбитого. Работы в парке шли кое-как. Возникал один вопрос за другим, стали нарушаться сроки… Ящики стояли в крипте, та, к счастью, пострадала не сильно, кирпичный свод от огня только закалился и стал крепче. Мы себя уговаривали, что в этих ящиках нет ничего страшного, кости прежних владельцев усадьбы находятся на законном месте, мы сделали доброе дело, что вернули их туда…

— Ты себя уговаривала, ты! — вновь вспылил супруг. — Я-то был совершенно спокоен, пока ты не издергала мне нервы своими россказнями!

— Будто бы уж… — Симона скривила губы, словно попробовав что-то горькое. — Спокоен?! А сколько раз ты предлагал вывезти останки из усадьбы тайком и выбросить на свалку! Только побоялся нового расследования, ведь кто-нибудь нашел бы все эти кости, и тогда у нас были бы настоящие неприятности с полицией!

…Два года назад супруги Лессе переехали наконец на постоянное жительство в новешенький и полностью обставленный особняк. Вот тогда Симона после захода солнца и увидела в парке нечто странное. На этот раз она смогла убедиться в том, что первая оставившая работу бригада ничего не выдумала с целью наживы. Женщина и сама стала свидетельницей явления, которое не поддавалось рациональному объяснению.

Между деревьями, в глухом углу парка, который еще не расчищали, мелькнуло нечто светлое. Симона в это время стояла на дорожке, курила и раздумывала о том, сколько лет еще потребуется, чтобы привести парк в относительный порядок и давать праздники с большим участием гостей, как она давно мечтала. Увидев «нечто светлое» (так это называла женщина) в самой непролазной чаще, среди бурелома и кустарника, на болоте, там, куда нога человеческая не ступала много десятков лет, да и ступить не могла бы, Симона не столько испугалась, сколько изумилась.

— Только час назад я говорила с уезжавшим садовником о том, что в той части парка настолько топкая почва, что туда невозможно пробраться. Сразу проваливаешься по щиколотку, потом по колено. И вот кто-то светлый перепархивал там от дерева к дереву, словно ничего не весил или вовсе не касался земли.

— Быть может, птица, — без особого энтузиазма произнес Пьер. Было ясно, что он выдвигает эту версию не впервые и сам не чувствует к ней доверия. — Большая птица. Альбатрос с Сены!

— Какая птица? — так же без полемического пыла, явно не в первый раз возразила ему жена. — Какой альбатрос? Ты сам знаешь, что сюда они никогда не залетают.

Александре вспомнилась огромная белая дворняга, встретившая их с Дидье во дворе, сразу по приезде. Во время вчерашней прогулки с Симоной по парку пес не показывался.