Елена Топильская - Белое, черное, алое Страница 20

- Ну и?..

- Чего "и"? Как-то не рассчитала, задавили ее...

- Вот здесь, Леня, затормози, а то тебе не встать будет ближе к моей парадной.

- Ага, значит, вот где вы живете, - констатировал Леня, поднимаясь за мной по лестнице. - А квартирку свою, значит, бывшему муженьку оставили?

- Господи, все-то ты знаешь.

- Дак сам ваш муженек ходит по главку, треплется. Мне рассказывали, что он и ребенка приводил: нас, мол, мама бросила...

- Что, правда? - у меня сразу заныло сердце.

А ведь Гошка мне про это не говорил. Да он вообще меня бережет и про отца в разговорах со мной даже не упоминает, обходит эту тему.

- Да не расстраивайтесь вы так! Я народу сказал: не судите поверхностно, я лично знаю, что она ребенка в школу возит и забирает оттуда...

Грохот в квартире стоял такой, что с лестничной площадки было слышно. Открыв дверь, я поняла, в чем дело: больной и доктор носились друг за другом по квартире, топоча, как слоны, и теряя тапочки.

- Что, уже полегче? - спросила я, когда ребенок выбежал на звук открываемой двери.

Он скорчил трагическую мину и без слов показал на замотанное горло, но не выдержал, засмеялся и понесся обратно. Вышел Сашка и взял у меня пальто.

- Ну что, может, его не везти к бабушке? Познакомься, это мой коллега Леня Кораблев.

-Очень приятно, проходите пожалуйста. Александр, - он протянул Лене руку. - Маш, я бы все-таки завтра его в школу не пускал. Так что смотри. Ну, я побежал, до вечера! С вами я еще увижусь? - обратился он к Кораблеву.

- Не исключено...

Ленечка стоял перед зеркалом и приглаживал поредевшие на макушке волосы.

- Проходи, Леня.

Я машинально отметила, что мой бывший муж фиг бы ушел на работу, когда в доме посторонний мужчина, а если бы все-таки пришлось уйти, наверняка понатыкал бы всюду микрофонов, чтобы потом установить, чем я тут без него занималась. Да чего там микрофоны, он сушилку для посуды каждый раз исследовал - если там две чашки или, не дай Бог, две рюмки: "Кто был?! Кого угощала?!"

Вытащив из сумки кассету с записью следственных действий по Пруткину, я показала Лене, куда идти.

- А это что, вы домой кассету пруткинскую взяли? Вот женщины всегда так: работу тащат домой, а дом - на работу...

- Хватит брюзжать. Я хоть дома посмотрю ее спокойно, у нас в конторе видика нету, не тащиться же в городскую. Иди мой руки, я грею обед. Кроличек, позвала я сына, - ты ел что-нибудь?

Он высунулся из комнаты и кивнул головой, демонстрируя, что из-за тяжкой болезни говорить не может.

- А сейчас есть хочешь?

Голова помоталась отрицательно.

- Как-как вы его зовете? - Из ванной, вытирая руки носовым платком, вышел Кораблев. - Кроликом?

Из комнаты донесся тихий голос не выдержавшего ребенка:

- Кроличек, цыпленочек, хрюндичек, поросеночек, котичек, песичек, крокодильчик... Мне только "хрюндик" не нравится, а остальное ничего...

- Понятно: кроль, курица, свинья, кот, пес... Что там еще? Как же можно так дитя обзывать?

- Леня, это мое личное дело. Я же тебя крокодилом не называю, хотя ты этого заслуживаешь.

- Так, Мария Сергеевна, есть давайте. А я пока посмотрю, как вы живете.

Я заканчивала сервировать стол, когда на кухне появился Кораблев.

- Ну что, Мария Сергеевна, дома у вас почище, чем в кабинете. Только выключатели у вас грязные.

- Что?!

- Выключатели, говорю, мыть надо. Посмотрите, все в разводах...

Он взял меня за руку и подвел к ближайшему выключателю.

- По-моему, так и было, я их не пачкала, - растерянно сказала я.

- Это не освобождает вас от необходимости соблюдать чистоту. Ну-с, что сегодня на обед?

- Грибной суп и курица.

- Курица с рисом?

- С жареной картошкой.

- Неправильно. Курицу надо подавать с рисом, мясо с картошкой, рыбу с пюре, поросенка с кашей. А утку?

- С тушеной капустой.

- Правильно! Вот видите, все вы понимаете, а почему делаете не так, как надо?

- Леня! Как я сочувствую твоей жене, - от всего сердца сказала я. - Как можно быть таким занудой? Я бы тебя убила.

- Ничего подобного. Ваш бывший муженек еще не таким занудой был и до сих пор живет. Ну ладно, не обижайтесь, я вас просто проверял.

- Ты меня так проверяешь, как будто на мне жениться собрался.

- Нет, жениться я не хочу. Я женат. А чего этот ваш новый, не предлагает замуж-то? Вы ведь не зарегистрированы?

- Не зарегистрированы.

- Вы хотите сказать, что вы отказываетесь? Вы не правы. Вам, в вашем возрасте, уже надо за мужика руками и ногами держаться, тем более за такого. А вы еще выпендриваетесь. Он был женат?

- Что ты мне допрос устроил! Был, развелся.

- Вы его развели?

- Нет.

- Врете. А дети есть?

- Нету.

- Опять врете. Может, он больной?

- Леня, а у тебя дети есть?

- Вы разговор-то на меня не переводите. Я-то не больной. У меня дочка, вот, смотрите, - он вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографию симпатичной девчушки. - Они с моей женой во Франции живут.

- Где-где? Как же их туда занесло?

- Да жена пожила со мной, а потом на работу завербовалась и уехала. Да вообще-то, у нас был фиктивный брак: ей нужна была прописка, а мне бабки...

Я не поняла, всерьез он это или шутит. Лицо у него было непроницаемым. Вообще, я заметила, Кораблев никогда не улыбается. Смеяться может, а улыбки я на его суровом челе никогда не видела. Либо ржет, либо с серьезным видом порет ерунду.

- А дочка тоже фиктивная?

-Нет, дочка получилась настоящая. - Он снова взглянул на фотографию, которую все еще держал в руке. - По-французски уже болтает, как на родном языке. Я летом к ней ездил, она у меня была за переводчика. Ну ладно, соловья баснями не кормят, есть-то давайте.

- Пожалуйста. - Я налила ему супу.

- Супчик со сметаной? - спросил он, взяв ложку наперевес.

- А как же, - я поставила перед ним пластиковую коробочку со сметаной.

- Ma-ария Сергеевна! - протянул он, нахмурив брови. - Вы что! Мне сметану предлагаете в коробочке?! Где у вас соусник?

Я, ни слова не говоря, переложила сметану в керамическую мисочку и снова поставила перед ним.

- Ma-ария Сергеевна! - протянул он с той же интонацией. - В такой посуде сметану не подают, нужен специальный соусник.

- Ну нет у меня соусника! Прости, если можешь! - поначалу я стала терять терпение, но теперь мне было смешно.

- Ну, вы учтите, - мягко сказал он мне, кладя в суп сметану. - Чтобы у вас все было как у людей. Суп, кстати, слегка пересолен. Но я уж съем, чтобы не обижать хозяйку. А вы уже второе накладывайте, я быстро ем.

И правда, не успела я красиво разложить на тарелке куриную ногу, посыпанную кокосовой стружкой, в окружении румяных, запеченных в духовке картофелин (правда, по рабочим дням я запекаю в духовке уже сваренную картошку - так быстрее, сырая уж очень долго доходит до кондиции, хотя, конечно, сырую запекать вкуснее) и сверху бросить веточку петрушки, как Леня уже поставил в мойку пустую тарелку из-под супа и взял у меня из рук второе блюдо.

-Четыре с плюсом,-оценил он внешний вид трапезы.

- А почему четыре?

- Трава лишняя. Леопарды сена не едят.

Через пять минут он бросил на тарелку обглоданную до белизны кость и потребовал:

- Теперь чайку. С лимоном. Чем вы посуду моете?

- "Санлайтом".

- Тряпкой пользуетесь?

- Губкой.

- Правильно. Хозяйственным мылом сейчас уже никто не моет. А что к чаю будет?

- Варенья хочешь?

- А печенья нету?

- Печенья нету.

- Ну, давайте варенье. А где у вас зубочистки?

- Нету.

- Нету зубочисток? Ma-ария Сергеевна! Зубочистки должны быть в каждом приличном доме! Купите.

- К твоему следующему визиту?

- Да. Где варенье-то? Вообще, в гостях надо есть как можно больше, это мой принцип. Если ты в гостях у друга, ты сделаешь ему приятное, а если в гостях у врага, то нанесешь ему материальный ущерб. - Говоря это, он уже прихлебывал чай с лимоном и, вынув из чашки ложечку, расплескал чай на скатерть. - Ой, я тут пролил нечаянно... Ну, ничего, скатерть все равно уже несвежая, ее стирать надо.

Наконец он отставил чашку и откинулся на стуле:

- Ну, спасибо. Посуда у вас красивая. Вы это в честь меня?

- Нет, мы и сами каждый день едим из красивого сервиза. Зачем есть из алюминиевых мисок, а в шкафу держать "Мейсен"?

- А, то есть вам к приходу гостей на стол поставить нечего, вся красивая посуда - ив пир, и в мир, и в добры люди? Да еще и скатерть стелите! Это одноразовая?

- Да если бы... - вздохнула я.

За кухонной дверью послышалось шуршание, ребенок заскребся в открытую дверь, тихим осипшим голосом зовя:

- Ма, можно тебя на минуточку?

Я вышла к нему. Мой зайчик поманил меня пальцем, чтобы я наклонилась к нему, и на ухо спросил:

- Когда этот придирала усатый уберется уже?

- Почему "придирала усатый"? - удивилась я.

- Ну что он к тебе придирается все время? Хуже, чем папа...

Я рассмеялась, присев перед ним на корточки:

- Котичек, не переживай за меня, я спокойно к этому отношусь. С юмором. Он человек-то, в сущности, неплохой, просто характер у него такой сложный. Насколько я в нем разобралась, он любит, чтобы последнее слово оставалось за ним, а проявлять свой авторитет ему, видимо, негде, вот он и самоутверждается таким образом. Но я это понимаю и для себя обидным не считаю.