Андраш Тотис - На острие меча Страница 20

— Ну а при чем тут харакири?

— В этом вся закавыка! Вряд ли удастся докопаться, кому принадлежал замысел. Полагаю, когда первый бедолага покончил с собой в знак протеста против строительства атомных электростанций, для организации дело обернулось выгодой. По-моему, руководители «зелено-голубых» и сами-то лишь из газет узнали о случившемся. Борец за чистоту природы, вероятно, именно потому совершил харакири, что разуверился в эффективности движения, которое почти свело свою деятельность на нет. Правда, эти свои соображения он не стал излагать в предсмертной записке, а ограничился общими словами о вреде атомных электростанций и трагедии Хиросимы. Зато члены организации вовремя сообразили, что теперь они оказались в центре общественного внимания. «Зелено-голубые» вмиг превратились в национальных героев, носителей древних японских добродетелей.

— И из этих соображений в дальнейшем уговорили других членов Общества совершить харакири? — Куяма недоверчиво покачал головой. — Понимаю, что на любой случай подходящий человек найдется, но… — Он умолк, не зная, что противопоставить этой прописной истине. — Действительно, подходящего человека подыскать нетрудно, в особенности если пресса провозгласит его героем. Ага, понял! — Лицо его просияло. — Не найдя добровольцев, они сами стали убивать своих людей.

— Такая мысль мне даже в голову не приходила, — удивленно признался Дэмура. Видно было, что он всерьез обдумывает версию Куямы. — Я-то представлял себе дело иначе. Какая-то из банд якудза смекнула, что открывается прекрасная возможность исподтишка расправиться с неугодными личностями. Последовала целая серия харакири, кто тут станет разбираться, одним больше или одним меньше.

— К примеру, руководители «зелено-голубых».

— С чего бы это? Разве совершить харакири может только тот, кого убедили вышестоящие? Сам человек на подобный поступок никогда не решится?

— Нет, отчего же. Но знаете…

Отбросив правила вежливости, Дэмура не дал ему закончить фразу.

— Готов поспорить, что из семи известных нам случаев харакири два или три — замаскированные убийства. Готов поспорить, что руководители «зелено-голубых» все же заподозрили неладное, однако они и не подумали обратиться в полицию, а начали самостоятельное расследование.

— С какой стати?

— Дабы не уронить свой престиж. Иначе дело вылилось бы в историю чудовищных убийств, и после этого никто не поверил бы, что подлинные герои действительно ушли из жизни по собственной воле, а не погибли от руки бандитов. Нет, «зелено-голубые» решили сами во всем разобраться, а, начав расследование, столкнулись с якудза.

— Вот тут-то и следовало обратиться в полицию!

— Большинство людей в таких случаях стараются не связываться с гангстерами, предпочитая замять конфликт. Но наши «зелено-голубые» не робкого десятка. За ними поддержка мощной организации, солидные финансовые средства, масса влиятельных покровителей и в конечном счете — сам Ямаока. Нельзя же позволить, чтобы банда преступников поставила под угрозу успешную деятельность Общества, запятнав героические деяния его членов, совершивших харакири. С прочими руководителями Общества я незнаком, но с Нисиямой встречался. Крепкий орешек, этот не потерпит надругательства над священными принципами.

— Допустим, ваше предположение верно, — кивнул Куяма. — Начав расследование, «зелено-голубые» столкнулись с бандой якудза. Что дальше?

— Взаимное прощупывание, осторожные предупреждения, а затем и угрозы. Одни поджигают пароход, принадлежащий секретарю Общества, другие в отместку учиняют разгром в одном из публичных домов, являющихся собственностью банды.

— А при чем тут Общество любителей катаны?

— Но ведь это вооруженные силы империи Ямаоки. Не случайно руководитель этого Общества — не кто иной, как шеф службы безопасности Ямаоки.

— Но для чего понадобилось создавать специальное общество? — Куяма все еще не мог окончательно принять версию Дэмуры.

— Бог его знает! Возможно, секрет простой: чтобы платить меньший налог. Но скорее всего, чтобы не бросалось в глаза, насколько раздуты штаты службы безопасности. Группа крепких парней требовалась клану Ямаоки для того, чтобы обделывать темные делишки. — Дэмура язвительно ухмыльнулся. — Тут одними телохранителями да ведомственной охраной не обойдешься.

— Уж не они ли учинили погром в борделе?

— Не думаю. Вряд ли Ямаока решился бы на противоборство с бандой якудза из-за такого пустяка, как два-три убийства. Когда я вышел из салона «Тысяча утех», ко мне привязались парни из Общества любителей катаны. Я слишком демонстративно проявлял интерес к этим «любителям», и они, вероятно, вообразили, будто я действую от имени якудза. Во всяком случае, мне было велено передать своим заправилам, что противную сторону на испуг не возьмешь, но и на рожон лезть они не намерены. Правда, без серьезной стычки теперь не обойтись, слишком уж далеко зашло дело.

— Все ясно, — с невинным видом сказал Куяма. — Осталось ответить на один вопрос: кто же все-таки убил Ямаоку?

Глава седьмая

Опершись обеими руками о трибуну, Нисияма наклонился вперед, ближе к слушателям, словно бы так легче было довести до их сознания свою мысль.

— Необходимо отыскать и привлечь к ответственности преступников, совершивших эти чудовищные злодеяния, — гремел голос оратора, усиленный микрофоном. От волнения Нисияма начал свою речь в слишком быстром темпе, но затем овладел собой. — Убийство — само по себе страшное преступление, которое общественность не оставляет безнаказанным. Но тот, кто посягнул на подобное злодеяние, свершил еще более тяжкий грех, посрамив память честнейших людей, не пожалевших жизни во имя благой идеи.

Дэмура оглядел зал. Народу собралось не меньше тысячи человек; кто бы мог подумать, что на четвертом этаже Мэрии энд Трэвел Сентр Билдинг имеется такой вместительный конференц-зал, оборудованный по последнему слову техники: воздушные кондиционеры, скрытая подсветка, превосходная акустика, у каждого кресла аппаратура для синхронного перевода…

Вчера после ухода Куямы Дэмура снова забрался в ванну с горячей водой и часа два провел в полудреме. У него было такое ощущение, будто по нему прошелся дорожный каток. Нет, такие волнения ему уже не под силу. Его утомила не сама схватка: противники оказались слабаками, стыд и позор, что он столько проваландался с ними! Но вот автомобильная гонка по городу до ближайшей станции метро доконала его окончательно. Дэмура никогда не отличался особыми способностями к вождению, а мчать по многолюдным, забитым транспортом токийским улицам на чужой машине и вовсе было сущей пыткой… Болезненно ныло плечо: должно быть, наткнулся на камень, когда, уворачиваясь от бандитов, он бросился на землю и откатился в сторону. Эта мысль не принесла Демуре утешения. Прежде на какие камни ни натыкался, боли не чувствовал.

Удачно получилось, что вечером он включил телевизор, а то чуть было не улегся спать, начисто позабыв про «ящик». После ванны он долгое время занимался медитацией и впервые за последние месяцы почувствовал, что он снова в ладу с самим собой: не жалеет о прошлом и не жаждет для себя никакой иной участи. И тут, неизвестно зачем, включил телевизор… Впрочем, жалеть об этом не пришлось. В телевизионных новостях дали подробную информацию о деле Ямаоки. «Полиция возобновит расследование семи предыдущих случаев харакири», — заявил господин Кадзе. А Наруто, секретарь Общества, сообщил, что на следующий день проинформирует «зелено-голубых» о положении дел в организации и общее собрание решит, как им быть дальше.

Поднялся Дэмура спозаранку и впервые за последние полгода вновь начал день с тренировки. Жена уже успела зашить дырку на рукаве его серого пиджака — память о встрече в темном переулке с любителями катаны. Разумеется, Марико и словом не обмолвилась об этом странном, ровнехоньком разрезе на рукаве. Вообще-то в семейном кругу, наедине с мужьями, японские женщины мало похожи на покорных, бессловесных рабынь, какими они кажутся чужестранцам. Однако супруга Дэмуры за прошедшие сорок лет усвоила, что лучше ни о чем не выспрашивать мужа. Они поженились в сорок шестом году, когда Дэмуру зачислили в отдел по борьбе с организованной преступностью. Дэмура тогда вернулся из плена и всего лишь несколько месяцев ухаживал за Марико после того, как их свел брачный агент.

Попив чаю, Дэмура стал собираться. Чуть поколебавшись, вновь прикрепил к руке предохранительный щиток. С ним он чувствовал себя увереннее. Дэмура был подлинным мастером каратэ, одним из немногих представителей старого поколения борцов, кто признавал каратэ как искусство, а не в качестве вида спорта или физической закалки. Для него поединок означал борьбу не на жизнь, а на смерть, и боевая деятельность в отряде особого назначения во время войны, равно как и годы службы в полиции, не заставили его изменить свое мнение на этот счет. В додзе для полицейских он немало попотел, тренируясь в обращении с ножом, дубинкой, цепью и пистолетом. Но катана… Естественно, он владел приемами защиты и от меча. Знал основные стойки и комбинации движений, знал, как сделать противнику подсечку, мог раскрытыми ладонями поймать занесенный над головою меч. Но Дэмура был слишком хорошим мастером, чтобы обманывать самого себя. Все его приемы сработают лишь против фехтовальщика средней руки, однако лучше не мериться силой с подлинным мастером катаны.