Марина Серова - Дом, где притаилась смерть Страница 20

– Не знаю, молва может и преувеличить… – скромно заметила я.

– Ну, ведь спасли же? – не унимался капитан. – Ну, скажите, был же банкир, ну или режиссер? – Глаза его блеснули азартом.

– И тот и другой, и еще были интересные дела, но сейчас вопрос не об этом, – решила я поскорее скомкать тему моих личных успехов, так как все контракты содержали пункт о секретности. Я понимала, что в правоохранительных органах не могут не знать о моем участии в том или ином деле, так как зачастую уличенных в покушениях на моих клиентов преступников я сдавала в отделения лично, но в последующем я предпочитала не распространяться о деталях.

– Да, я понимаю, но так интересно узнать… И как вам, такой привлекательной и хрупкой на вид, удается сладить со всеми этими мужиками? Вот взять хотя бы сегодняшнего парня, ведь здоровый молодой бычок, а вы его на пол уложили…

– Ну, это сделала не я, а газ из принесенного баллончика…

– Ага, но, прежде чем газ применить, этого бугая еще надо было завалить на пол! – перебил меня с кривой ухмылкой капитан.

– Что ж, и восточные единоборства, спортивную подготовку, китайскую гимнастику, которыми я увлекаюсь, никто, разумеется, не отменял. Вместе нам все удалось, как видите, – скромно потупив глазки, заметила я. Но вести беседы на отвлеченные темы времени не было, поэтому спросила: – Послушайте, Андрей, можно я буду вас так называть?

– Да. – Щеки его покрыл смущенный румянец.

– Так вот, я нахожусь при Клаудии Форенца в качестве телохранителя. Егор вторгся в номер моей клиентки. Мне необходимо его допросить, чтобы узнать мотивы…

– Так эти, как их, мотивы, я полагаю, вам известны, раз синьора Форенца наняла вас в качестве телохранителя. Значит, она чего-то или кого-то боялась, вот и прибегла к вашим услугам. Так что это не вам гражданина Ветрова допрашивать, а мне вас, – блеснул он эрудицией.

– Браво, капитан, признаюсь, приятно иметь дело с умным человеком, – посчитала я нужным похвалить полицейского, на которого, похоже, мои слова подействовали положительно. – Но, к сожалению, мне придется вас расстроить, так как я нахожусь рядом с Клаудией по общим причинам. Она боится мафии, перед вылетом в Россию на родине ее напугали, что у нас тут можно встретить преступника даже в рядах спецслужб. Вот она и перестраховалась…

Капитан задумался, пошелестел листками, исписанными им ранее, и произнес:

– Да, вот тут она как раз примерно это же и говорила… Эх, а я надеялся, что здесь какое-то интересное дело, раз встретил вас! – произнес он со значением.

– Боюсь, здесь банальная жажда наживы. Сами понимаете, богатая одинокая иностранка, грех не воспользоваться ситуацией… – предположила я. – Но Егора мне все же хотелось бы допросить.

– Ладно, только я буду присутствовать! – упорствовал капитан. Такой поворот не входил в мои планы, раскрывать все карты при нем не следовало. Клаудия умоляла, чтобы я не распространялась про лотерею, а я не могла перечить желаниям клиента, поэтому я предложила:

– Нет, тогда лучше я послушаю, если позволите, что он вам расскажет…

– Хорошо, хотя мне было бы интересно понаблюдать за мастер-классом ведения допроса в вашем исполнении.

– Боюсь, это не по моей части. Я всего лишь телохранитель, – напомнила я.

– Да уж! Но непростой, если верить тем историям, которые, повторюсь, как легенды, передают друг другу у нас в отделе.

Спорить с капитаном было бессмысленно. Вместе мы отправились в комнату, где удерживали Егора. Тот полностью пришел в себя, но вид имел усталый или даже болезненный. Я сразу поняла, что сегодня добиться от парня внятных показаний вряд ли удастся. Что и подтвердилось спустя несколько минут.

– Зачем вы пытались проникнуть в номер гражданки Форенца? – записав личные данные задержанного, спросил Воробьев.

– Я пришел к ней в гости! Может, я влюбился! – запальчиво вскинув подбородок, произнес парень.

– И для этого принесли с собой баллончик, переоделись в костюм официанта и так далее?

– Я хотел сделать сюрприз!

– С помощью баллончика?

– Нет! Его я всегда ношу с собой на всякий случай. Я испугался, хотел сбежать, совсем не заходить внутрь, а тут эта ненормальная на меня напала! Я вообще хочу написать заявление о причинении тяжкого вреда этому, как его, моему здоровью! – вдруг осенила его догадка.

Он даже немного взбодрился и позволил себе посмотреть в мою сторону с вызовом. Я вспомнила, что очень кстати записала утренний эпизод с Анной на диктофон, этот аргумент мог заставить погаснуть улыбку, тронувшую было уста Ветрова. Но я не спешила раскрывать все карты. Клаудия просила меня не рассказывать про билет. Обещание, данное клиентке, было для меня почти законом. Поэтому, услышав слова задержанного, я только усмехнулась, но вступать в дискуссию не спешила. В том, что на камере запечатлены все действия Егора у двери, прежде чем он решился постучать, я была уверена, как и в том факте, что на записи будет отлично видно и баллончик, и, возможно, другие улики. Но заявлять об этом без проверки все же не стоило. Я с интересом прислушалась к продолжению допроса.

– С этим мы разберемся! И все же вернемся к началу, я повторю… – И капитан опять и опять принялся спрашивать про цель ночного визита Ветрова в номер Клаудии.

Егор старался не отходить от своих первоначальных показаний, хотя иногда и путался, но не критично. Мне порядком надоело это топтание на месте.

– Да ограбить он, наверное, хотел богатую начальницу, знал, что она дама одинокая, походил за ней пару вечеров да и надумал… – решилась я на провокацию, так как Воробьев в деле допроса никак не мог сдвинуться с мертвой точки.

– Что?! Да как ты смеешь?! Да ты ничего не докажешь?! – буквально взорвался негодованием Егор. Капитан вмешиваться не стал, уступил мне роль первой скрипки. – Ни за кем я не ходил никакую пару!

– Но это зафиксировано на уличных камерах, тотальный контроль за порядком на дорогах работает также и для правоохранительных органов, – сблефовала я, рассчитывая, что в порыве эмоций охранник выдаст себя.

– Да не может быть, я всего один вечер… – ляпнул он сгоряча, но тут же исправился, – то есть я только сегодня первый раз к ней пришел. Я же говорю: влюбился! – благополучно вывернулся он, прибегнув к ранее озвученной версии, и при этом заметно успокоился. – И вообще, я без адвоката больше ничего не скажу! – Очевидно, последнюю фразу ему подсказали сериалы.

– А про подельника своего тоже ничего не скажешь? – задала я волнующий меня вопрос.

– Какого подельника? Я один был! – опешил он.

– Того самого, в ресторане! – уточнила я, понимая, что эта часть разговора вызовет вопросы и у капитана.

– Каком ресторане?! – Недоуменное выражение, застывшее на лице Егора, красноречиво указывало на непричастность парня к дневному эпизоду, но в любом случае все это следовало проверить, жалко, что времени было катастрофически мало. Ветров тем временем активно протестовал: – Я ничего не знаю! Отпустите меня! Я не преступник, а потерпевший! Вяжите эту сумасшедшую бабенку! И вообще, дайте мне бумагу, я хочу написать заявление о нападении!

Больше мне в этой комнате делать было нечего. Я вышла к Клаудии и отпустила сотрудника полиции, которого по моей просьбе капитан приставил к клиентке, пока я присутствовала на допросе. Воробьев догнал нас у лифта.

– Евгения, что вы там говорили про ресторан?

– Да так, совпадение, наверное, – вспомнила я гримасу удивления на лице Ветрова, когда завела беседу про подельника.

– Вы что-то недоговариваете! – нахмурился капитан.

– Я обязательно договорю, когда сама буду хоть что-то понимать, – честно пообещала я, дала свою визитку Андрею, и мы вошли в лифт.

– А вы приходите к нам в отдел в понедельник. Пусть этот хорек посидит в камере с бомжами да убийцами, глядишь и созреет рассказать правду после проведения субботы и воскресенья в непривычной компании! – предположил Воробьев.

– Спасибо, – поблагодарила я, ничего не пообещав, так как понимала, что в понедельник показания Ветрова утратят свою нынюшнюю актуальность. А требовать от капитана выхода на работу в законные выходные я не имела права.

Клаудия была потрясена произошедшим. Едва мы оказались опять в нашем номере, в котором уже ничего не напоминало о вторжении, так как после работы полиции горничная успела прибраться, девушка воскликнула:

– Подумать только! Неужели все закончилось?! И так легко?! Так быстро! – Она мечтательно закружилась по комнате.

Но я не разделяла ее настроения. По моему мнению, все только началось и с каждым новым эпизодом запутывалось все сильнее.

– Я бы не спешила радоваться! – не стала я щадить чувств клиентки.

– Как это? – замерла она посередине номера.

– Я предполагаю, что либо преступники действуют в организованной группе, либо их несколько и они друг с другом не связаны.