Рут Ренделл - Дремлющая жизнь Страница 20

– Не думаю. Сейчас обо всем расскажете, или сначала выпьем кофе?

– Сейчас. Хочу поскорее с этим покончить.

Наверное, она пришла поговорить с ним о Гренвиле Уэсте. Может, сказать ей, что писатель его больше не интересует? Или уж дать выговориться?

– Я вам солгала.

Вексфорд приподнял бровь.

– Да? Что же, не вы первая, не вы последняя. Я мог бы подать заявку в Книгу рекордов Гиннесса в качестве человека, выслушавшего самое большое количество лжи.

– Вот и я тоже соврала… Мне так стыдно.

Принесли тарелку с сандвичами и кофе. Мисс Патель взяла один, но есть не стала, а просто держала его в руке.

– Это насчет Полли. Полли никогда по вечерам не выходит из дома одна, понимаете? Никогда! Если она отправляется к Гренвилю, то он потом или сам провожает ее до квартиры, или вызывает такси. Все потому, что год назад с ней произошла неприятность. Она возвращалась по темноте, и на нее набросился какой-то мужчина. Полли закричала, оттолкнула его, и тот убежал, но с тех пор она боится поздно возвращаться одна. Твердит, что, если людям в этой стране позволят иметь оружие, она сразу же им обзаведется.

– Это и есть ваша ложь, мисс Патель? – вежливо спросил Вексфорд. – У меня создается впечатление, что мы с вами попусту теряем время.

– Да, я понимаю. О боже! Я тогда сказала вам, что в понедельник вечером Полли была со мной, но это неправда. Она ушла еще до того, как я вернулась с работы. Я даже не знаю, когда она потом пришла домой, – я уже была в постели. Короче, на следующий день я спросила, куда она ходила, потому что знала об отъезде Гренвиля, а Полли ответила, что сыта им по горло и хотела бы начать встречаться с кем-нибудь другим. Я знаю, она не была с ним счастлива, с Гренвилем, я имею в виду. Она хотела, чтобы они жили вместе, мечтала выйти за него замуж, но он ни разу даже не сделал попытки ее поцеловать, можете себе такое представить? – Мелина Патель дернула плечиком. – Впрочем, что до меня, поцелуй этого писателя – последнее, чего бы мне хотелось в жизни. Есть в нем что-то такое неправильное, что-то сомнительное. Я не имею в виду, что он гей, хотя… Не знаю.

– Продолжайте, мисс Патель.

– Ой, извините! В общем, я хотела вам сказать, что Полли познакомилась с одним мужчиной, но он женат и все такое. В понедельник вечером они ездили с ним в мотель. Она рассказала мне, что этот парень боится с ней встречаться, так как его жена о чем-то подозревает и приставила к нему детектива. Поэтому Полли попросила меня говорить, что она была со мной, если кто-нибудь придет и начнет расспрашивать.

– И вы решили, что я и есть тот частный детектив?

– Да! Говорю же вам, я полная идиотка. Пообещала Полли соврать, если придет детектив, и он пришел. Мне не казалось, что в ее просьбе было что-то такое ужасное, понимаете? Ведь встречаться с чьим-нибудь мужем и даже спать с ним – это же не преступление, правда? Ну да, это некрасиво, но не преступление, ничего противозаконного в этом нет.

Вексфорд с трудом удерживался от смеха. Все ее высказывания и ремарки, которые он принимал за проявление остроумия, означали всего лишь девичью наивность. Если бы она не была такой хорошенькой, наверное, он назвал бы ее глупой как пробка, но из-за ее красоты такое определение казалось чуть ли не святотатством. Она откусила кусочек сандвича и запила его кофе.

– К тому же я была счастлива за Полли: наконец-то она нашла кого-то нормального после этого убогого Гренвиля. А еще я думала, что частные детективы – подлецы, которые получают деньги за то, что копаются в чужом грязном белье. Поэтому решила, что соврать такому типу – не велик грех.

На этот раз Вексфорд не выдержал и хохотнул. Мисс Патель подозрительно посмотрела на него поверх чашки кофе.

– Скажите, мисс, а вы знакомы лично хотя бы с одним частным детективом?

– Нет, но я много видела их в фильмах.

– И на этом основании мгновенно определили, что я один из них? – Он перестал улыбаться. – Ладно, поговорим серьезно. Мисс Флиндерс знала, кто я на самом деле. Она вам об этом не сказала?

Это был ключевой вопрос, от ответа на который зависело, потребуется ли провожать девушку в Кенбурн-Вейл, или позволить ей уйти одной.

– Конечно, она мне рассказала! Но я была такой дурой, что не придала этому значения. Она мне объяснила, что вы приходили не насчет мотеля, а из-за Гренвиля и его потерянного бумажника. Полли еще что-то начала говорить, но я не захотела слушать. Понимаете, я как раз собиралась уходить и опаздывала, а она мне и так уже все уши прожужжала своим Гренвилем. На следующий день она снова завела этот разговор, но я ее перебила, сказав, что не желаю ничего больше о нем слышать, пусть лучше расскажет о своем новом приятеле. С того дня она больше ни словом о нем не упоминала. В смысле, о Гренвиле.

– То есть вы хотите сказать, что были в курсе потерянного бумажника? – заинтересовался Вексфорд.

– О да! Одно время она твердила об этом, не переставая. Ах, бедненький Гренвиль, он потерял в автобусе свой бумажничек и попросил ее написать заявление в полицию, а она этого не сделала, все равно они ничего не найдут, и так далее, и тому подобное. Но это было за несколько дней до истории с мотелем и частным детективом.

Инспектор ей верил. Его убеждение в том, что версия с Комфри-Фарринер верна, крепла с каждой минутой. Теперь оставалось только выяснить некоторые моменты, любопытные самому Вексфорду.

– Скажите, мисс, что заставило вас прийти ко мне и рассказать правду?

– Ваша фотография в газете. Я увидела ее сегодня утром и сразу вас узнала.

То есть она узнала его по этому дурацкому фото? Да уж, он-то думал развлечься, а тут такое унижение.

– А Полли уже не было дома. Как я жалею теперь, что не захотела тогда ее выслушать! До меня вдруг дошло, что все это связано с вашим расследованием убийства той женщины, и я почувствовала себя просто ужасно. Позвонила на работу и сказала, что у меня расстройство желудка, то есть опять соврала. Оставила Полли записку, что отправляюсь навестить маму, которая заболела, села на поезд и приехала к вам. Последнее время мне приходится столько врать, что боюсь, я уже позабыла, кому и что говорила.

– Ничего, – усмехнулся Вексфорд, – немного практики – и вы научитесь этому искусству.

– Вы шутите?

– Шучу, шучу. Но врать полиции все-таки не стоит, договорились? Мы всегда это обнаруживаем. Думаю, что и ваша ложь рано или поздно вышла бы на поверхность, просто та версия нас больше не интересует. Еще кофе?

Она покачала головой.

– Вы были так ужасно добры ко мне, сэр.

– Хорошо, хорошо, так и быть, на первый раз я вас не отправлю за решетку, – рассмеялся Вексфорд. – Будем считать это условным освобождением. Ладно, пойдемте, я провожу вас к выходу. Посмотрим, не найдется ли кого-нибудь, кто сможет подбросить вас до станции. Почему-то мне кажется, что констебль Лоринг не откажет нам в этой любезности.

На него глядели огромные невинные глаза лани. Или теленка.

– Я доставляю столько хлопот.

– Ничего подобного, – беззаботно ответил инспектор. – Поверьте мне, констебль Лоринг легко это переживет.

В этот вечер Вексфорд снова вернулся домой раньше обычного. Во время расследования убийств это редко с ним случалось, но теперь он мог только ждать и думать. Инспектор не мог выбрать подозреваемого – у него его просто не было. Он не мог сравнить свидетельские показания и отсеять в них ложь и недомолвки – свидетели отсутствовали. Все, что находилось в его распоряжении, были четыре ключа и неизвестно куда девавшаяся машина. Еще имелся бумажник, насчет которого Вексфорд был теперь твердо уверен, что его просто потеряли в автобусе. И конечно, таинственный телефонный звонок, подслушанный мужчиной, который был влюблен в сухопарую, неуклюжую и уже немолодую Роду Комфри и, видимо, убил ее, терзаемый ревностью. Не слишком многообещающий перечень.

Река золотилась под лучами закатного солнца. Мелкая рябь на ее поверхности выглядела, как патина на старой бронзе. Над рекой сновали бледно-голубые и пестрые стрекозки, а ивы склоняли к самой воде свои покрытые серебристой листвой ветви.

– Вот было бы здорово, если бы река протекала прямо по твоему саду, да? – сказал Робин.

– Для этого мой сад должен быть на полмили длиннее, – усмехнулся Вексфорд.

«Дядюшка Крыс» так и не удостоил их своим визитом, и мальчики, сняв носочки и сандалики, шлепали босиком по мелководью. Внуки уломали Вексфорда тоже снять туфли, закатать брюки и присоединиться к ним. К счастью, он поддался на уговоры, потому что Бен, пускавший кораблик из ивовой щепки, оступился и неожиданно чуть ли не с головой ушел под воду. Инспектор выловил его прежде, чем малыш испугался.

– Хорошо, что стоит такая жара. Ты успеешь высохнуть, пока мы дойдем до дома.