Евгений Сухов - По следам гениального грабителя Страница 20

— Стоять!! — гаркнул во все горло капитан, вытаскивая из кобуры пистолет. Парни лишь вжали головы в плечи и заторопились далее. — Ах ты гад! — побежал он за водителем.

Парень был высокий и тощий, с удлиненными конечностями, выглядевшими нескладно по сравнению с его коротким телом, — как если бы его руки и ноги вращались на каких-то шарнирах. Вот сейчас клепки на ногах оторвутся — и конечности разлетятся по вязкой жиже.

— Стоять! Стрелять буду!! — срывая голос, кричал капитан, почувствовав, как подошвы ботинок увязли в сочной жирной грязи.

Долговязый втянул голову в плечи, а потом, повернув ребячье конопатое лицо к подбегающему капитану, в страхе завопил:

— Дяденька, не убивай!

Капитан Веденеев едва не чертыхнулся: неужели это и есть тот самый грабитель банков, о котором сейчас только и говорят?

— Руки за голову! — приказал капитан.

Парень немедленно повиновался.

— Вот сейчас шмальну тебе маслиной между глаз, — глухо произнес капитан, продолжая буравить конопатого жестким взглядом, — а скажу, что ты на меня напал, а я защищался.

Лицо парня перекосилось и выглядело теперь невероятно жалко. Отчего-то своим жалким видом он напоминал поломанный циркуль.

— Только не убивайте, мы покататься хотели.

— Покататься… А ты знаешь, что себе серьезный срок впаял?

Ему думалось, что он говорил тем же самым жестким голосом, каким обычно разговаривал с правонарушителями, но в интонациях неожиданно прозвучало участие. Парням следовало посочувствовать: в связи с ограблением банка они попадут под раздачу, а это все серьезные сроки.

Пассажир, добежав до самой кромки болота, остановился и с перекошенным от страха лицом наблюдал за пистолетом, что старший лейтенант небрежно держал в широкой ладони.

Еще один допрыгался!

— Будешь бежать дальше? — спросил Михаил Селезнев.

— Нет, дяденька…

— Да какой я тебе, на хрен, дяденька! — невольно выругался лейтенант.

— Руки! — приказал капитан. Конопатый парень послушно протянул ладони. Веденеев умело защелкнул на запястьях наручники. — Вот что, парень, я очень нервный, так что ты не расстраивай меня. Могу осерчать! Я уже давно должен был сидеть дома и пить пиво, а из-за тебя мне приходится по болотам мотаться. Ты меня хорошо понял?

— Да…

— А теперь давай топай в машину!

Лейтенант уже защелкнул наручники на руках узколицего, и тот покорно, косясь на направленный ствол, воспринял неволю.

У задержанных вывернули карманы и, не обращая внимания на вылетевшие банкноты, извлекли водительские права.

— Кто это у нас… Ага, Кубасов Станислав Васильевич. Хм… Куда это ты так спешил? Дело, что ли, какое-то?

— Да просто как-то…

— Веденеев, что там у тебя? — затрещала рация голосом подполковника Северцева.

— Задержали машину «Опель» с государственным знаком «С 570 ТР»… Водитель Кубасов.

— Где вы сейчас?

— На двадцать седьмом километре, недалеко отсюда кафе «Фиалка»…

— Хорошо, я тебя понял. Вот что, капитан, никуда не выдвигайся, — голос подполковника посуровел. — Сейчас к тебе подъедут люди из прокуратуры и заберут у тебя этих субчиков.

Вмешалась тяжелая артиллерия: прокуратура, — это серьезно, не так часто она забирает задержанных буквально с места преступления. Интересно, кому понадобились эти юнцы?

Стараясь не выдать удивления, капитан произнес:

— Хорошо. Мы ждем.

— Доложи о задержании Жилинскому из следственного комитета, срочно! Он хочет знать подробности.

— Сделаю.

Глава 6

Первый подозреваемый

Через несколько часов, когда формальности были улажены, Афанасий Жилинский вместе с подполковником Северцевым вернулся к квартире Воропаева. Дверь, закрытая на два замка, не желала сдаваться. Слесари, приглашенные для экстренного случая, лишь пощелкивали языком и говорили, что такая дверь им не под силу. Свое жилище господин Воропаев охранял весьма надежно, — дверь была сварена из нескольких пластин высокопрочной стали и дополнительно укреплена поперечными пластинами. При повороте ключа из двери в четыре стороны выходили металлические штыри, придавая ей еще большую прочность. Единственное, что можно было сделать в этом случае, так это вырвать дверь вместе с кусками стены.

Покряхтев и поломав отмычки о замки, слесари пожаловались на скудный ассортимент заготовленных ключей и обещали, что к завтрашнему дню попробуют что-нибудь придумать.

Ждать не имело смысла. Набрав телефон МЧС, Жилинский изложил суть дела и, услышав в ответ «скоро будем», принялся ждать. Ожидание не затянулось: едва была выкурена вторая сигарета, как к подъезду подкатила машина, из которой в одинаковых оранжево-белых одеждах выбрались спасатели. У одного из них, того, что шел первым, на плече была обыкновенная кувалда.

Осмотрев дверь и досадливо хмыкнув, он, примерившись к замку, что есть силы ударил по двери. Лупил вдохновенно, не обращая внимания на поднявшийся грохот и не замечая людей, вышедших из квартир в подъезд. А когда с потолка пластами стала валиться штукатурка, он охладел к своей затее и вынес вердикт:

— Вот что я вам скажу… Нужно высверливать замки, по-другому никак!

Стоявшие рядом эмчеэсовцы как будто бы только и дожидались этой команды. Пооткрывав принесенные чемоданчики, они повытаскивали дрели и, дружно облепив дверь со всех сторон, принялись высверливать. Не прошло и получаса, как замки были высверлены, петли расшатаны. За дело взялся домкрат. Просунув его под самый угол двери, спасатели принялись аккуратно поднимать многокилограммовую дверь. Крепкий металл, не желая сдаваться, проломил в своем сопротивлении кирпичную стену, дверь, перекособочившись, сошла с пазов и наконец приоткрылась, швырнув в людей, стоявших на площадке, несколько кирпичей.

— Прошу, — сказал тот самый здоровяк с кувалдой, как если бы приглашал не в развороченный проем, а к столу, заставленному многими яствами.

Вошли в квартиру. Уютную, скромную, без всяких излишеств, больше напоминающую берлогу холостяка, куда бы он мог привести приглянувшуюся ему девушку, нежели логово грабителя. Из всех излишеств — лишь широкая кровать, занимавшая едва ли не половину комнаты. На столах лежали стопки цветных журналов с грудастыми девицами — видно, для поднятия должного тонуса.

В понятые пригласили ту самую разговорчивую старушку, встреченную накануне, и парня лет восемнадцати. Вошли в комнату осторожно, двигались робко, как если бы опасались наступить на заложенный под паркетом фугас. В квартире не было ничего, что могло бы указывать на присутствие женщины: ни тапочек в прихожей, ни халатика, небрежно брошенного на спинку стула, ни трусиков, забытых под подушкой, ни каких-то кремов или духов в ванной комнате. Вполне обыкновенная холостяцкая квартира, так сказать, типичная ловушка для одиноких женщин, мечтающих свить семейное гнездышко.

Лицо старушки преобразилось, теперь она напоминала гончую, взявшую след: от нахлынувшего азарта у нее вспыхнули глаза, а в лукавом выражении можно было прочитать: «Будет что рассказать соседям!»

Второй понятой, напротив, был скромен, держал руки за спиной, но без конца таращился на стены, как если бы ожидал увидеть развешанные по углам цветные репродукции красоток.

— Посмотри в шкафу, — распорядился Жилинский.

— Понял, — охотно ответил подполковник и, открыв дверцу шкафа, неприятно скрипнувшую, вытащил оттуда ворох белья, в котором среди аккуратно сложенных рубашек и маек вдруг обнаружил белый женский лифчик. Вещь, которая вполне подходит для игры на сообразительность «назовите лишний предмет». Хотя как знать…

— С этим парнем не все потеряно, — хмыкнул Жилинский.

Он прошел в другую комнату, видно служившую кабинетом, и тотчас над столом увидел фотографии обнаженных девиц: ни каких бы то ни было записей, блокнотов, записок. Ровным счетом ничего, что могло бы пролить свет на местонахождение Ивана Воропаева или указать на его причастность к ограблению.

Прозвеневший телефонный звонок вывел полковника Жилинского из задумчивости.

— Слушаю.

— Товарищ полковник, это старший инспектор капитан Селезнев.

— Слушаю, капитан.

— Я по поводу темно-зеленого «Опеля» с государственным знаком «С 570 ТР».

— Та-ак…

— Мы задержали эту машину на стоянке по трассе У-17, на восемьдесят четвертом километре.

— Кто был в машине?

— Двое юнцов. Но машина записана на другого человека.

— С хозяином можно переговорить?

— Сейчас его нет в Москве. Мы тут поспрашивали у соседей, он уехал на отдых в Турцию. Дней через десять должен объявиться.

— С машиной никого рядом не было? — взволнованно спросил Жилинский.

— Прорабатывали этот вопрос. Никого не обнаружили. Очевидно, преступники уехали на другой машине. На какой именно, установить не удалось.