Марина Серова - Кто первым бросит камень Страница 20

Вот в кадре появляется Артем — кто-то втаскивает его в комнату за шиворот и швыряет на пол. Мальчика переодели — на нем старая поношенная ветровка, черная футболка и грязные джинсы. Рюкзака не видно — из всех вещей, что были у Артема, остались только кроссовки «Найк» да древний плеер — из кармашка свисают проводки наушников. Это хорошо — значит, Артему есть чем заслониться от того кошмара, в который он попал. Пускай это всего лишь латинские выражения…

Левая рука Темы была замотана чистым бинтом. Это тоже хорошо — похитители оказали мальчику пусть примитивную, но хоть какую-то медицинскую помощь. Артем не выглядит истощенным — значит, его каким-то образом кормят. Но самую большую надежду в меня вселил тот факт, что глаза мальчика были завязаны какой-то черной тряпкой. Это просто отлично! Эти уроды стараются сохранить пленника в неведении, а значит, у Артема есть шанс остаться в живых.

Мужской голос произносит на скверном английском:

— Не ищите мальчишку во Франкфурте. Мы вывезли его из Германии, ясно? Вы не выполнили наших условий. Телохранитель в тюрьме. Сделайте так, чтобы она вышла оттуда. Мы будем вести дела только с ней. А теперь смотрите.

В кадре появляются ноги. Тяжелые ботинки типа «Доктор Мартинс» начинают пинать Артема, руки с резиновыми гибкими дубинками мелькают в воздухе. Артем пронзительно кричит. Киприанов отвел глаза. Мне хочется зажмуриться, но я смотрю внимательно, запоминая каждую мелочь.

— Мы будем делать так каждый день. Каждый день до тех пор, пока вы не выполните наши условия. Два лимона евро. И открыть дело гроссмейстера. Все, выполняйте. Мы сами вас найдем.

Киприанов нажал на паузу. На экране осталось лицо Темы, лежащего на полу с завязанными глазами и открытым для крика ртом.

— Отморозки, — выругался Георгий. — Уроды, сволочи! Зачем они так с ним, а?

— Чтобы показать, что настроены идти до конца, — я откинулась на спинку кресла. — Но, знаете, после просмотра этой записи я меньше опасаюсь за жизнь Темы.

— Серьезно? — встрепенулся Георгий.

— Смотрите, они завязали мальчику глаза. Значит, у него есть шанс остаться живым. Это первое. И второе — сам состав группы.

— Какой еще состав? — изумился Киприанов. — Вы что, рассмотрели лицо кого-то из этих отморозков?!

— Не лицо. Давайте посмотрим вместе, и я скажу, что думаю.

Я знала, что Киприанову неприятно лишний раз смотреть запись, на которой избивают его сына. Но это было совершенно необходимо, иначе Георгий мне не поверит.

— Смотрите. Ваш сын одет в какое-то рванье без маркировок, но вот ветровка… увеличьте изображение.

Пальцы Георгия пробежались по клавишам, щелкнула мышка — и вот перед нами увеличенный кадр.

— Смотрите внимательно. На капюшоне ветровки — логотип фирмы-изготовителя. На иврите. Китайские шмотки можно найти в любом уголке мира, но израильские — вряд ли. Это означает, что ваш сын действительно находится на территории Израиля. Ну или кто-то из похитителей — израильтянин и просто дал Артему свою одежду.

Кадр сменился.

— Голос, который мы слышим за кадром, принадлежит молодому человеку. Лет семнадцати-девятнадцати, не больше. Слышите характерные интонационные перепады? Некоторые слова он произносит низким голосом, но когда волнуется, слышны высокие ноты. Этот голос еще ломается, ясно?

Георгий молча кивнул.

— Английский язык для этого человека не родной. Можно попытаться коверкать язык, но фонетика всегда выдаст. Этот тип неправильно произносит звуки. Вы знаете, что каждый, для кого английский — не родной, подстраивает английскую фонетику под звуки своего языка? Делаем вывод — родной язык этого парня, скорее всего, арабский. Но я могу ошибаться, специалисты скажут точнее. Слово «гроссмейстер» парень произнес с трудом. Для него это слово незнакомо. Вывод — оно возникло не в его голове. Он просто произносит текст, который написал для него кто-то другой. Более умный, образованный. Тот, кто спланировал всю операцию. Тот, кто до поры скрывается в тени.

Киприанов слушал меня, не перебивая, даже рот слегка приоткрыл.

— Помещение, в котором делали съемку, похоже на склад или подземный гараж. Смотрите, бетонный ровный пол, потеки машинного масла или краски, качество плохое, не разобрать. В дальнем углу свернутые шланги — очевидно, их нарезали кусками и сделали дубинки. Оружия посерьезнее у похитителей нет — иначе оно непременно появилось бы в кадре. Уж если пугать, так пистолетом, верно? Свет, которым освещена сцена избиения, ровный, но тусклый — скорее всего, это лампы дневного света. Версия подземного паркинга представляется мне все более достоверной.

— Да, похоже, — покачал головой Георгий.

— Смотрим дальше. Ботинки, в которые обуты похитители, напоминают армейские. Типа «берцы». А вот части одежды, которые мелькают в кадре — видите рукав? — на военную форму не похожи. Однако одежда у всех одинаковая. Это форма, только охранная. Ну что? Делаем вывод?

Киприанов зачарованно смотрел на меня.

— Вашего сына похитили совсем молодые люди. Очевидно, арабы или еще какие-то эмигранты из стран «третьего мира». Они работают в охране подземного паркинга или торгового склада. Эти отморозки — простые исполнители. За всей этой историей стоит кто-то гораздо более умный. Он даже ухитрился вывезти вашего сына из Германии и переправить в Израиль. Это серьезный противник. Два миллиона — сумма внушительная, если бы эти ребятки действовали сами, то попросили бы тысяч двести, ну пятьсот… Скажите, Георгий, у вас есть враги?

Киприанов помотал головой, точно просыпаясь, потом сказал:

— У меня полно врагов. Я — ведущий специалист в области безопасности компьютерных систем крупной корпорации. Но все мои враги носят костюмы и никогда не станут похищать больного ребенка…

— Что ж, это усложняет дело, но ненамного.

— Скажите, Евгения, как вы это делаете? — Киприанов смотрел на меня с искренним восхищением. — Ну, я ведь тоже смотрел эту запись, раз двадцать смотрел — и ничего не понял.

— Вы — профессионал в своей области, я — в своей, — ответила я и залпом допила кофе. — А теперь необходимо как можно скорее показать эту запись полиции. Представляете, сколько информации они смогут вытащить из нее? То, что сделала я, — еще цветочки…

— Да-да, конечно. Я немедленно иду в полицию, — Киприанов поднялся. — Вы можете остаться здесь, отдохнуть.

— Благодарю, я предпочту гостиницу, — произнесла я и направилась к двери.

Георгий пожал плечами:

— Как хотите. Счет я оплачу. Вы же все-таки на меня работаете. Нет, ну до чего ловко у вас это получилось! Кстати, Ёся сказал мне примерно то же самое. Только гораздо меньше…

Я остановилась. Обернулась.

— Вы что, показывали эту пленку кому-то еще?

Киприанов слегка смутился.

— Ну, это просто мой друг. Вообще-то он военный, но сейчас в отпуске. Да вы скоро с ним познакомитесь. Он согласился помочь мне найти Артема…

Мысленно я застонала. Значит, вместо того, чтобы со всех ног бежать к профессионалам, Георгий нашел какого-то Ёсю. Нормально! Похоже, за Киприановым нужен глаз да глаз!

— Знаете, Георгий, я передумала, — я, как могла, дружелюбно улыбнулась Киприанову. — Я принимаю ваше любезное приглашение и остановлюсь у вас в доме. Это позволит мне быть в курсе того, как движется расследование.

Георгий слегка вскинул брови, но ничего не сказал. Вошла Дебора.

— Деби, Евгения поживет у нас в доме какое-то время, — несколько неуверенно проговорил Киприанов.

Дебора мило улыбнулась и проговорила:

— Пойдемте, я покажу вам комнату.

«Какое-то время»! Это же надо!

ГЛАВА 5

Георгий Киприанов наконец-то отправился в полицию, а я принялась обживаться у него в доме. Дебора выделила мне полотенце и белоснежный махровый халат. Наконец-то я отправилась в ванную и смыла с себя атмосферу франкфуртской тюрьмы. Завернулась в халат, уселась у окна и принялась размышлять.

Обшарить все подземные паркинги — дело долгое, но вполне выполнимое. Полиции такое по силам, причем можно сделать это одновременно — оповестить все полицейские участки, выделить людей и обыскать парковки. Израиль — не Америка, крупных городов здесь раз-два и обчелся. Операция одного дня…

Надеюсь, скоро Артем вернется к отцу. А я вернусь в милый сердцу Тарасов.

Что ж, надо пойти пообедать, пока Георгий занят. Когда Киприанов вернется с новостями, времени может не быть.

Я развязала поясок халата и принялась сушить волосы феном. Удобная вещь — короткая стрижка. Пять минут укладки, пара движений расческой — и стильная прическа готова…

Позади меня раздался звон стекла. Мозг мой не успел включиться в ситуацию, зато тело среагировало мгновенно — я провела подсечку, уложила вторгшегося ко мне злоумышленника на пол, а сама села сверху. Поскольку оружия у меня не было, пришлось использовать осколок стекла от разбившегося стакана — я прижала его к шее злодея и прошипела по-английски: