Дик Фрэнсис - Двойная осторожность Страница 20

— И вы понятия не имеете, что это были за люди? — спросил он.

— Нет.

— Ну, марку пистолета вы вряд ли запомнили… — безнадежно сказал он.

Я помедлил, потом ответил:

— По-моему, это был «Вальтер» 0,22. Я такой уже видел раньше.

— Вы уверены? — жадно переспросил он.

— Практически да.

Он поразмыслил.

— Нам хотелось бы пригласить вас в местный полицейский участок, чтобы проверить, не узнаете ли вы кого-то на фотографиях.

— Пожалуйста, — согласился я. — Но вы их и сами сможете увидеть, если вам повезет.

— Что вы имеете в виду?

— Я действительно послал им кассеты, но сделал это только вчера. Они должны их забрать на главном почтамте в Кембридже. Возможно, завтра они там появятся.

— Это очень кстати. — Он сказал это без особого воодушевления, но тщательно все записал. — Что-нибудь еще?

— Это не те кассеты, которые им нужны. Те кассеты я еще не получил.

Я послал им другие кассеты, с компьютерной игрой.

Он поджал губы.

— Это было не очень разумно.

— Но настоящие кассеты принадлежат миссис О'Рорке. А пока эти люди думают, что кассеты те, что им нужны, они не вломятся ко мне с пистолетом.

— А сколько времени им понадобится, чтобы это выяснить?

— Не знаю. Но если это те же двое, которые угрожали Питеру, времени им может потребоваться довольно много. Он сказал, что они вроде бы плохо разбираются в компьютерах.

— Питер Кейтли сказал вам, что эти двое побывали у него вечером в пятницу, — принялся рассуждать вслух Айрстон. — Так?

Я кивнул.

— Кристофер Норвуд был убит утром в пятницу. Через восемь с половиной дней. — Он потер подбородок. — Но надеяться на то, что у них снова уйдет восемь дней на то, чтобы обнаружить, что их надули, было бы неразумно.

— Я всегда могу поклясться, что это именно те кассеты, которые дал мне Питер.

— Но не думаю, что на этот раз они вам поверят, — решительно ответил он. Он помолчал. — Дознание по делу Питера Кейтли назначено на сегодня, так?

Я кивнул.

— Мы связались с полицией Нориджа. Нет никаких причин предполагать, что гибель вашего друга была неслучайной. Вы ведь думали об этом?

— Да, думал.

— Не беспокойтесь. Инспектор страховой компании в своем докладе пишет, что взрыв был типичный. Никаких следов поджога, динамита или другой взрывчатки не обнаружено. Просто рассеянность и чудовищное невезение.

Я отвел взгляд.

— Ваши люди с пистолетом этого сделать не могли, — сказал он.

Я подумал, что он, возможно, просто пытается усыпить кипящую во мне ненависть, чтобы мои показания были более объективными. Но на самом деле он по-своему старался меня успокоить, и я был благодарен ему за это.

— Если бы Питер не погиб, — сказал я, поднимая глаза, — они могли бы вернуться к нему, когда обнаружили, что он отдал им бесполезный хлам.

— Вот именно, — сухо сказал Айрстон. — Нет ли у вас друзей, у кого вы могли бы пожить недельку-другую?

В субботу утром, побуждаемый, увы, обещанными миссис О'Рорке десятью процентами комиссионных, я отправился в Уэлин-Гарден-Сити, чтобы предложить ее кассеты мистеру Гарри Гилберту.

Не то чтобы эти кассеты у меня были — они по-прежнему покоились у Теда Питтса, страдающего ларингитом, но я, по крайней мере, знал, что они существуют, знал, что на них записано, и полагал, что для начала этого будет довольно.

От Туикенема до Уэлина по прямой миль двадцать, но на самом деле дорога куда длиннее и к тому же весьма утомительна: приходится долго ехать по Северной Кольцевой, а потом еще петлять по узким улочкам. Но сам городок оказался зеленым и ухоженным — не город, а мечта архитектора. Дом Гилберта стоял в богатом тупичке. Похоже, лото навсегда изгнало бедность от его дверей. Двери были сделаны в стиле короля Георга, с двумя колоннами и узкими окошками по бокам. Красно-белый дом, сверкающий окнами, на зеленом ковре газона. Я нажал блестящую медную кнопку звонка и подумал, как неудачно выйдет, если окажется, что обитателей этого игрушечного домика не окажется дома. Однако мистер Гилберт оказался дома. На звонок он открыл дверь и сказал, что, если мне что-то нужно, мне придется прийти позже, потому что он уходит играть в гольф. За дверью стояли наготове клюшки и тележка, на которой их возят, а грузное тело мистера Гилберта было подобающим образом облачено в клетчатые брюки, рубашку с расстегнутым воротом и спортивную куртку.

— Это по поводу системы Лайэма О'Рорке, — сказал я.

— Что-о?! — воскликнул он.

— Я приехал по просьбе миссис О'Рорке. Она просила передать, что ей, возможно, все же удастся продать вам эту систему.

Он взглянул на часы. Ему было на вид лет пятьдесят, наружность самая непримечательная: скорее мелкий чиновник, чем продавец фальшивых надежд.

— Входите, — сказал он. — Сюда.

Он разговаривал деловитым, напористым тоном, который действительно больше приличествовал игорному залу, чем, скажем, престижному колледжу. Он провел меня в неожиданно просто и рационально обставленную комнату: письменный стол, пишущая машинка, на стенах — карты, утыканные разноцветными флажками, два вращающихся стула, поднос с напитками и пять телефонов.

— У вас пятнадцать минут, — сказал он. — Так что давайте сразу к делу.

Он не сел сам и не предложил сесть мне. Это была не столько невежливость, сколько равнодушие. Я понял, что имела в виду миссис О'Рорке, когда говорила, что он человек холодный. Он не пытался скрыть скелет своих мыслей под тряпками приличий. «Учитель из него вышел бы никудышный», — подумал я.

— Записи Лайэма О'Рорке были украдены, — начал я.

— Это я знаю, — нетерпеливо перебил он. — Так что, они нашлись?

— Записи пропали. Но нашлись составленные по ним компьютерные программы.

Он нахмурился.

— У миссис О'Рорке есть эти программы?

— Они есть у меня. Но я выступаю от ее имени. Я хочу предложить их вам.

— А кто вы такой?

Я пожал плечами.

— Джонатан Дерри. Можете позвонить ей и проверить, если хотите, — я указал на ряд телефонов. — Она за меня поручится.

— А эти программы, они у вас с собой?

— Нет, — сказал я. — Я подумал, что нам сперва следует договориться.

— Гм-м.

Лицо его оставалось бесстрастным, но чувствовалось, что он лихорадочно размышляет и никак не может решиться.

— Я не стану предлагать вам приобрести их не глядя, — сказал я. — Но могу вас заверить, что они работают.

Это не произвело никакого видимого эффекта. Внутренняя борьба продолжалась; и разрешил ее не Гилберт и не я, а прибытие третьего лица.

Снаружи хлопнула дверь машины, и из прихожей послышались шаги. Гилберт вскинул голову, прислушиваясь, и из-за приоткрытой двери окликнули:

— Пап!

— Я тут, — сказал Гилберт.

И вошел сын Гилберта. Сын Гилберта, который являлся в мой дом с пистолетом.

Я застыл от изумления, и мои чувства, должно быть, отразились у меня на лице. Впрочем, и сын Гилберта был изумлен не меньше моего. Я взглянул на его отца, и только сейчас сообразил, что он в точности соответствует тому описанию человека, явившегося в дом Питера за кассетами, которое дала мне Сара: средних лет, обыкновенный, довольно толстый. Того самого человека, которому Сара сказала, что кассеты у ее мужа.

У меня перехватило дыхание, словно меня ударили под дых. Знать, чего не стоит делать…

Я ведь чувствовал, что незнание опасно! Но так и не выяснил того, что следовало знать. Знай я одну-единственную мелочь, я бы нипочем сюда не явился. Но кто же мог знать, что у мистера Лотто Гилберта может быть сын-громила с итальянской рожей? Нет, не стоило мне преследовать Моисея…

— Это мой сын, Анджело, — представил Гилберт. Анджело инстинктивно дернул правой рукой в сторону левой подмышки — хотел схватиться за пистолет. Но на нем была свободная замшевая куртка и джинсы, и он был без оружия. «Благодарю тебя, господи, за маленький подарок», — подумал я.

В левой руке у него был тот самый пакет, который я отправил в Кембридж. Пакет был вскрыт, и Анджело бережно придерживал его дыркой вверх, чтобы кассеты не вывалились.

Дар речи вернулся к нему раньше, чем ко мне. Вместе с наглостью и злобой.

— Чего этот лох сюда приперся? — поинтересовался он.

— Он пришел, чтобы продать компьютерные кассеты.

Анджело расхохотался.

— Я же тебе говорил, что получу их даром! Этот лох мне их сам прислал. Я же говорил, что он их пришлет! — Он насмешливо помахал пакетом. — Ты выжил из ума, когда предложил этой ирландской ведьме кучу денег! Лучше бы ты разрешил мне вытряхнуть из нее эти бумажонки в тот же день, как помер ее старик. У тебя, папаша, мозгов маловато. Тебе надо было рассказать мне все с самого начала, а не тогда, когда дело уже запуталось.