Джон Карр - Ведьмино логово Страница 20

– Ну, а как же тогда остальные Старберты, которые умерли иначе? Ведь между Мартином тысяча восемьсот тридцать седьмого и Мартином тысяча девятьсот тридцатого было несколько потомков Энтони. Тимоти, правда, сломал себе шею в Ведьмином Логове, но никак нельзя установить...

Шеф местной полиции твердой рукой поправил пенсне и благожелательно посмотрел на американца. Это был учитель, задающий наводящие вопросы своему любимому ученику.

– Мой дорогой мистер Рэмпол, – начал он, прочищая горло, словно находился в классе. – Слишком много вы ожидаете от механических приспособлений, если думаете, что в эту ловушку могли попасть все потомки. Конечно же, она не всегда срабатывала. Возможно, что Энтони погиб как раз тогда, когда проверял ее... Вы, конечно, можете принять первую теорию, которую я предложил, если она вам больше нравится. Должен признаться, я как-то упустил ее из виду. Я имею в виду убийцу, который хочет украсть что-то из сейфа. Он-то и приготовил эту ловушку на балконе, используя в своих целях ту, прежнюю, которую изобрел Энтони. Он ждет, пока Мартин откроет сейф. Затем каким-то образом заманивает Мартина на балкон, где механизм срабатывает и сбрасывает его вниз. Фонарь падает на землю и разбивается. Убийца (который и пальцем не притронулся к жертве) забираетсвою добычу и удаляется. Итак, я предлагаю вам две теории, обе они основываются на механической ловушке, изобретенной в свое время Энтони Старбертом.

– Эй, послушайте! – раздался вдруг громовой голос.

К этому времени оба участника спора были настолькопоглощены его предметом – они отступали, приняв боевую позу, хлопали друг друга по плечу, для того чтобы подчеркнуть важность своих аргументов, – что совершенно забыли об остальных. Сердитое восклицание доктора Фелла привело их в чувство. Доктор к тому же колотил палкой по полу. Обернувшись, Рэмпол увидел, что он откинулся в кресле, заполнив его целиком своим тучным телом, и размахивает второй палкой в воздухе.

– У вас у обоих, – говорил доктор, – блестящие способности к логическим рассуждениям. Я ничего подобного не слышал. Но ведь вы ничего не пытаетесь выяснить, вы только придумываете, как бы поинтереснее все это представить, чтобы получилась увлекательная история.

Он оглушительно высморкался, издав при этом звук, похожий на боевой клич. Затем продолжал уже более спокойно:

– Ну что же, я и сам люблю интересные истории. Вот уже сорок лет я стараюсь образовать свой ум, читая романы из серии «Кровавая рука». Поэтому я прекрасно знаю все обычные капканы и ловушки: лестница, которая сталкивает тебя вниз, и ты катишься по ступенькам; кровать, на которую валится полог; диваны и кресла, где в тебя вонзается отравленная иголка; стреляющие часы, из которых в тебя летит пуля или нож; пистолет внутри сейфа; гиря на потолке; постель, источающая смертельный яд, когда человек согревает ее своим телом, и прочие вероятные и невероятные вещи. И я должен признаться, – добавил доктор Фелл, словно смакуя эти симпатичные приемы, – что чем они невероятнее, тем больше они мне нравятся. У меня простая душа, джентльмены, я люблю мелодраму и с удовольствием поверил бы тому, что вы здесь насочиняли. Вы когда-нибудь видели пьесу «Суинни Тод, дьявол из парикмахерской на Флит-стрит»? Жалко, если не видели. Это одна из самых оригинальных и захватывающих пьес начала девятисотых годов, где все построено на том, что парикмахерское кресло проваливается в подвал, так что дьявол-парикмахер может спокойно перерезать клиенту горло. Однако...

– Погодите, – раздраженно прервал его сэр Бенджамен. – Значит, вы считаете, что наша версия притянута за уши?

– Взять, например, готический роман, – невозмутимо продолжал доктор Фелл, – он изобилует такими... А?

Он остановился на полуслове, посмотрев на шефа местной полиции.

– Притянуто за уши? Бог с вами, ни в коем случае! Некоторые самые невероятные западни и ловушки действительно существовали, как, например, корабль Нерона[21], который в нужный момент развалился на части, или отравленные перчатки – причина гибели Карла Седьмого. Я возражаю не против того, что ваши предположения невероятны. Дело в том, что все ваши невероятности не имеют под собой никакого основания. Вот здесь-то вы не можете тягаться с детективными романами. Возможно, что заключения, к которым приходят их авторы, не вполне правдоподобны, однако они основываются на прочных неправдоподобных данных, ясно всем видных и понятных. Откуда вы знаете, что в сейфе была «шкатулка»?

– Ну... мы, конечно, не знаем, но...

– Вот именно. Не успели вы придумать шкатулку, как тут же вас осеняет, что в ней должна быть «бумага». Затем вы изобретаете «инструкцию» на этой бумаге. Затем молодой Старберт падает с балкона; шкатулка вам мешает, вы заставляете ее упасть вместе с ним. Великолепно! Мало того, что вы изобрели записку и шкатулку, вы заставляете их исчезнуть, и вот ваша версия готова. Как говорят наши друзья американцы: не желающий видеть да не видит. Нет, так дело не пойдет.

– Ну, хорошо, – с достоинством проговорил шеф местной полиции. – В таком случае вы можете осмотреть балкон, если вам угодно. Я этого делать не собираюсь ни в коем случае.

Доктор Фелл с трудом поднялся на ноги.

– Конечно же, я его осмотрю. Имейте в виду, я не утверждаю, что западни там нет. Возможно, вы и правы, – добавил доктор. Он смотрел прямо перед собой, лицо у него покраснело и приняло решительное выражение. – Но я хочу вам напомнить, что мы абсолютно уверены только в одном: Мартин Старберт лежал под балконом, и у него была сломана шея. Вот и все.

Сэр Бенджамен улыбнулся своей напряженной улыбкой, при которой уголки губ загибались не кверху, а книзу.

– Я очень рад, – произнес он ироническим тоном, – что вы признаете хоть какие-то мои соображения. Я предложил две вполне приемлемые версии, объясняющие эти смерти и основанные на существовании западни.

– Чепуха это, а не версии, – отрезал доктор Фелл.

Он смотрел в сторону балконной двери и, казалось, сосредоточенно о чем-то думал.

– Благодарю вас.

– О, не за что, – нетерпеливо пробормотал доктор. – Если хотите, я вам докажу. Итак, обе ваши теории основываются на том, что Мартина Старберта заманили на балкон либо при помощи инструкции, обнаруженной в сейфе, либо это сделал каким-то хитроумным способом тот человек, который хотел ограбить сейф; он заставил его выйти на балкон, а там сработал этот дьявольский механизм. Так?

– Совершенно верно.

– Ну, а теперь поставьте себя на место молодого Старберта. Вы сидите за столом, там, где сидел он, возле вас велосипедный фонарь. Вы нервничаете, так же как он, или же вы спокойны – это безразлично. Понятно? Представили себе ситуацию?

– Отлично представил, благодарю вас.

– С какой-то целью – нам неизвестно, с какой, – вы встаете и направляетесь к этой двери, которая не открывалась бог знает сколько времени; вы не только пытаетесь отворить набухшую дверь, вы выходите на балкон, где темным-темно... Что вы делаете?

– Ну, я беру фонарь, и потом...

– Вот именно. В этом все и дело. Вы светите себе фонарем, пока открываете дверь, потом светите, чтобы видеть, куда ступить, еще до того, как вы вышли на балкон... Как раз вот этого ваша жертва и не сделала. Если бы хоть малейший лучик света просочился через эту дверь, мы бы увидели его из сада. А мы не видели решительно ничего.

Последовало молчание. Сэр Бенджамен сдвинул шляпу набок и сердито посмотрел на доктора.

– Клянусь Юпитером! – пробормотал он. – Это, знаете ли, звучит убедительно. И все-таки... Нет, послушайте, здесь что-то не так. Просто не представляю себе, как это могло случиться, что Старберт не вскрикнул, когда убийца вошел в комнату.

– Я тоже не понимаю, – сказал доктор Фелл. – Если это вам сколько-нибудь поможет, я...

Он вдруг замолк на полуслове, и в глазах у него появилось испуганное выражение, когда он взглянул на железную дверь балкона.

– Клянусь Богом! Клянусь Бахусом! Клянусь моей старой шляпой! Это же черт знает что такое!

Тяжело переваливаясь, он подошел к двери. Сначала встал на колени и осмотрел покрытый пылью и песком пол, на котором валялись мелкие обломки камня и глины, упавшие туда, когда открывали дверь. Ощупал все это руками. Поднявшись на ноги, осмотрел верхнюю поверхность двери, затем слегка прикрыл ее и осмотрел замочную скважину.

– Открывали ключом, совершенно верно, – пробормотал он. – Вот свежая царапина на ржавчине, здесь ключ скользнул, видимо, не сразу попали.

– Значит, – бросил ему главный констебль, – Мартин Старберт все-таки открывал дверь?

– Нет, я этого не думаю. Это сделал убийца.

Доктор Фелл сказал что-то еще, но его не расслышали, потому что он, отодвинув занавес из плюща, вышел на балкон.

Остальные нерешительно смотрели друг на друга. Рэмпол почувствовал, что балкон вызывает в нем страх, даже более сильный, чем до этого сейф. И тем не менее он невольно двинулся вперед, бок о бок с сэром Бенджаменом. Пастор, как он заметил, обернувшись через плечо, внимательно разглядывал переплетенные в кожу старинные книги на полках справа от камина; Рэмполу казалось, что он никак не может оторваться, хотя ноги так и несут его в сторону балкона.