Евгений Сухов - Валютная могила Страница 20

– Да не крали мы-ы, – обиженно протянула Любка. – Ну, клянусь тебе, начальник…

– Мне твои клятвы, как… это самое, – не нашел сравнения капитан полиции Лакшин. – Еще раз спрашиваю: откуда у вас такие большие деньги, мать вашу растак, да еще и разэдак?

Любка из Краснодара ничего не ответила на зычную фразу и отвернулась от Сан Саныча. Тогда он повернул голову в сторону Воронцова и приказал:

– Товарищ старший лейтенант. Произведите, пожалуйста, досмотр личных вещей граждан Яровой и Михеева!

– Не имеете права! – Любка изобразила праведный гнев на лице. – У вас нет постановления на наш обыск.

– Я его сейчас напишу, – спокойно парировал капитан полиции Лакшин. – Так что предлагаю вывернуть карманы и заначки и выложить все на стол.

Михей сонно посмотрел на участкового, понял, о чем идет речь, и покорно выложил все из карманов. Это «все» заключалось в спичечном коробке, пачке сигарет «Прима» и горсти подсолнечных семечек.

– Теперь ты! – приказал Сан Саныч Любке.

Та непокорно пожала плечами, но все же выложила на стол грязный носовой платок, крохотное круглое зеркальце, огрызок карандаша, сломанную расческу и несколько смятых сотенных купюр.

– Это все? – недоверчиво спросил Лакшин.

– Все! – с вызовом ответила Любка из Краснодара.

– Товарищ старший лейтенант! – снова обратился к Воронцову Сан Саныч. – Обыщите гражданку Яровую на предмет утаиваемых от досмотра вещественных доказательств. А я сейчас напишу постановление на производство досмотра вещей означенных подозреваемых…

– В чем подозреваемых-то? – уже не очень твердо спросила Любка.

– Подозреваемых в краже материальных средств, – ответил Сан Саныч.

– Да ничего мы не крали, поверьте!

Старший участковый уполномоченный капитан полиции Лакшин пододвинул к себе бланк, чтоб было удобнее его заполнять, и демонстративно щелкнул шариковой ручкой, выпустив конец стержня наружу…

– Не надо ничо писать, гражданин начальник, – сдалась наконец Любка из Краснодара.

Сан Саныч поднял голову и требовательно посмотрел на бомжиху. Та отвернулась, достала откуда-то из недр своего одеяния непочатую пачку евро и хлопнула ею о стол:

– На!

Оба, старший участковый уполномоченный и нестарший, завороженно уставились на пачку. Десять тысяч евро! Мама родная! И это у бомжихи под юбкой. Впору было, ну, скажем так, офигеть. Когда шок от увиденного прошел, капитан полиции Лакшин подозрительно посмотрел на Любку и процедил сквозь зубы:

– А ты говорила, что не крали…

– Так я и сейчас скажу, что мы не крали, – с вызовом ответила Любка из Краснодара.

– Тогда откуда… это, – повел подбородком в сторону денег Сан Саныч.

– Нашли.

– Ах, да, конечно… Нашли… Ну, и где нашли? Может, покажете?

– Покажу, – ответила Любка, чем опять поставила в тупик капитана полиции Лакшина. Как и в случае с коньяком и икрой, он никак не ожидал точного и конкретного ответа, который к тому же оказался не лживым. Вот и теперь Сан Санычу показалось, что Любка не врет…

– Ладно, – посмотрел он в сторону Воронцова, не сводившего взгляда с пачки евро. – Поглядим. А деньги пока останутся у нас…

– Да ради бога, оставляйте, – ухмыльнулась Любка. – Мне не жалко. Там еще есть, так что на всех хватит…

Эти слова еще больше сбили с толку Лакшина. Он как-то неопределенно посмотрел на Любку и буркнул ей:

– Веди. – Затем перевел взгляд на Воронцова и приказал: – Деньги убери в сейф. И будь здесь. Остаешься за старшего…

– Пошли, – сказала Любка из Краснодара и снова толкнула в бок Михея, все пытавшегося подремать: – Все, пошли отсюда…

Бомж послушно поднялся и пошел за Любкой. Замыкал шествие старший участковый уполномоченный Сан Саныч…

Нужный вагон Любка из Краснодара, среди множества сотен похожих, нашла не сразу. Он и три сцепленных с ним вагона стояли в глухом тупике на третьей линии за длинным товарняком, пристроенным то ли на прикол, то ли на долгий постой, и несколькими проржавевшими и ободранными пассажирскими вагонами, стоявшими здесь, похоже, уже несколько лет.

Собственно, эти четыре вагона ничем не отличались от прочих. Но когда Любка открыла двери одного и капитан полиции Лакшин влез в него, отличие этого вагона от прочих он очень хорошо различил. Если не считать узкого прохода, вагон был заставлен большими блоками с пачками евро. Блоки были обернуты в толстую непромокаемую пленку и стояли на пластиковых поддонах с нишами под вилы автопогрузчика. То есть грузили евро, как какие-нибудь кирпичи или тюки со стекловатой.

– А где охрана? – скорее себе, нежели Любке из Краснодара, задал вопрос капитан полиции Лакшин.

– Нет никакой охраны, – ответила Любка, посчитав, что старший участковый уполномоченный задал вопрос именно ей. – А значит, ничье…

– Так не бывает, – ошарашенно пробормотал Сан Саныч, не сводя глаз с упаковок. Он спрыгнул из вагона, закрыл дверь, потом посмотрел на бомжиху и свел брови к переносице: – Кто еще знает об этом вагоне?

– Кое-кто знает, – неопределенно ответила Любка из Краснодара.

– Кто? – посмотрел на нее старший участковый уполномоченный.

– Не смотри на меня так, начальник, – усмехнулась Любка. – Я не стукачка и своих не сдаю.

Лакшин перевел взгляд на Михея.

– И я не стукач, – заявил тот. Хотя ничего не ведал ни про Сэра, ни про Виталика.

– Ла-а-адно, – протянул Сан Саныч. – Тогда передайте им, чтобы сюда – ни ногой! И сами тоже забудьте про этот вагон. Это дело государственное… Ясно вам?

– Ясно, – ответила за себя и Михея Любка из Краснодара. – Чего ж тут неясного-то, гражданин начальник.

– Тогда все, валите отсюда, – приказал Лакшин. – Чтобы духу тут вашего не было!

Проследив, когда бомжи скрылись из виду, Сан Саныч закрутил дверь вагона проволокой и потопал в направлении Тверской площади, где находился линейный отдел станции Москва-Белорусская. Был вторник, и прием вел заместитель начальника линейного отдела, начальник полиции подполковник Харкисян Рамзес Валерьевич. Сан Саныч представился дежурному офицеру и попросился на прием.

– А что у вас за дело? – спросил дежурный офицер.

– У меня дело государственной важности, – отчеканил Лакшин и твердо посмотрел в глаза дежурному офицеру. Тот сделал звонок, доложил и, так же твердо посмотрев на Сан Саныча, сказал:

– Проходите, товарищ капитан. Подполковник Харкисян вас ожидает.

Пока старший участковый уполномоченный топал к дому № 5 по адресу площадь Тверская Застава, пока разговаривал с дежурным офицером линейного отдела и дожидался разрешения на аудиенцию с начальником полиции, Любка из Краснодара, оставив Михея на шухере, озираясь, подошла к вагону, размотала проволоку, открыла дверь и залезла в вагон. Набив имеющиеся карманы пачками евро, она вылезла из вагона, закрыла дверь и завязала ее проволокой. Вернувшись к Михею, вытащила из пачки евро восемь бумажек, положила их в заветное место меж отвислых грудей и сказала:

– Давай спрячем остальное в какое-нибудь надежное место. Только в очень надежное.

– Давай, – согласился Михей.

– А эти, – потрогала она заветное место, – попробуем поменять на рубли в какой-нибудь точке.

– Как ты их поменяешь без паспорта? – заметил Михей.

– Попросим кого-нибудь, – уверенно произнесла Любка. – За деньги… Мир не без добрых людей. У тя нычка есть какая?

– Нет.

– Надо найти, – заявила Любка, и они отправились подыскивать подходящее место для тайника, куда можно было бы безопасно спрятать евро.

А в это время старший участковый уполномоченный Александр Александрович Лакшин, получив разрешение, входил в кабинет заместителя начальника линейного отдела Министерства внутренних дел России на станции Москва-Белорусская, начальника полиции подполковника Харкисяна Рамзеса Валерьевича.

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – приветствовал он старшего по званию.

– Здравствуйте, капитан, – благосклонно отозвался в ответ Ремзес Валерьевич. – Что вас привело ко мне?

– Чрезвычайные обстоятельства, товарищ подполковник.

– Слушаю вас. – Подполковник Харкисян сел в свое кресло и ладонью указал на стул возле стола: – Да вы присаживайтесь, капитан.

Сан Саныч сел, проглотил скопившуюся в горле слюну и заявил:

– Довожу до вашего сведения, товарищ подполковник, что мною, старшим участковым уполномоченным капитаном полиции Лакшиным, не более чем по прошествии получаса был обнаружен вагон, полный иностранных денежных знаков, а именно – евро. Валюта упакована в большие блоки и обернута в непромокаемую пленку. Каждый блок лежит на отдельном пластмассовом поддоне. Вагон стоит сцепленным с такими же тремя вагонами на запасных путях к западу от станции, на третьей линии за товарным составом без тепловоза и пассажирскими вагонами, не годными к эксплуатации. – Сан Саныч перевел дух и продолжил: – Он никем не охраняется, замок открыт, пломба сорвана, чем обязательно не преминут воспользоваться бомжи и прочие антисоциальные элементы. О вагоне уже знает некая Любка из Краснодара – Любовь Андреевна Яровая, и бомж Михей – Аркадий Афанасьевич Михеев, у которых мною изъята целая пачка евро в банковской упаковке. Возможно, местонахождение означенного вагона и его содержимое известно еще нескольким бомжам, имеющим постоянную дислокацию на станции Москва-Пассажирская-Смоленская. Не смею советовать, товарищ подполковник, но в данной ситуации, надо полагать, незамедлительно следует дать знать хозяевам вагона о его незаконном вскрытии и выставить полицейский наряд для охраны означенного вагона…