Анна Данилова - Печальная принцесса Страница 20

– Так он стоматолог?

– Да. Очень приятный молодой человек, он был без памяти влюблен в Лилю. Впрочем, как и все остальные.

Катя сделала паузу, и на лицо ее упала тень презрения, словно тот факт, что Лиля пользовалась успехом у мужчин, порочил ее. И Рита поняла, что Катя, будто забыв о недавно произнесенных словах, касающихся их последующих бесед, по-прежнему оставалась откровенной перед ней, Ритой. Словно ничего и не произошло и она еще не знала, что Рита связана с Марком, следователем, который ведет дело Бонковой. Рита подумала: вероятно, ее желание выговориться до конца настолько сильно, что никакие причины не могут заставить Катю молчать, когда есть слушатель и возможность излить душу.

– Но ведь у нее на тот момент, если я ничего не путаю, бурно развивался роман с Романом? – напомнила Рита.

– Это так, но Роман-то был женат, а доктор Ганин – холост. Кроме того, он, судя по тому, что рассказывала о нем Лиля, созрел для женитьбы, он хотел детей, у него была квартира, которая позволяла иметь их целую кучу. Что тогда творилось с Лилей! Конечно, она имела не очень-то приятный разговор с Романом, объяснила ему, что выходит замуж.

– Вот так быстро?

– Да, этот брак можно назвать скоропалительным, словно они оба куда-то неслись сломя голову, забыв обо всем на свете, кроме друг друга. Вы бы видели, какой счастливой была тогда Лиля! И, конечно, я просто недоумевала, ну почему все так: ей – все, а мне – ничего. На тот момент у меня тоже был небольшой романчик с одним командированным. Но мы встречались в гостинице, и, конечно, не было никаких перспектив, так, проводили время, пока он занимался своими делами в нашем городе. Открывал какой-то филиал. Красивый, энергичный, очень современный, помешанный на компьютерах, программах. Но при всем том умел быть обходительным, очень красиво ухаживал, да и вообще был таким ласковым, просто душкой. Я позавидовала тогда его жене, что она имеет возможность видеть его каждый день, лежать с ним в одной постели. Мне же все доставалось на короткое время, чтобы утолить какой-то внутренний голод, зуд, если хотите. Конечно, не очень-то приятно об этом говорить, но это правда. Поэтому на фоне моих пошловатых романчиков отношения Лили с Ганиным выглядели просто сногсшибательными, роскошными, серьезными, настоящими, понимаете? У меня начался период, когда мне очень хотелось походить на мою квартирантку.

– Катя, вы заметили, что назвали Лилю квартиранткой, а не подругой? – мягко спросила Рита. – Скажите, за что вы ее не любили? За ее красоту? Удачливость? За везение?

– Теперь уже нет смысла что-либо скрывать. Да, когда она познакомилась с Ганиным, у меня от зависти вообще крыша поехала. Я даже старалась дома появляться как можно реже, чтобы не видеть ее счастливых глаз. Хотела, чтобы она поскорее уже уехала к нему, не мозолила мне глаза своим благополучием, везением да просто сияющим лицом.

– Вы понимаете, что говорите? – Голос Риты прозвучал особенно резко. Она быстро отошла от мольберта, словно даже портрет Кати мог отравить ее своими негативными чувствами к погибшей Лиле. – Да после этих слов смерть Лили можно воспринять как итог ваших отношений, как результат твоей ненависти и злобы по отношению к ней… ты понимаешь это? – Рита не заметила, как перешла на «ты».

– Но я любила ее, все равно любила и жалела! Вы же не знаете, что было потом. Они поженились, устроили красивую свадьбу, Лиля, само собой, переехала к нему, а через неделю оказалось, что он болен смертельной болезнью: он умер в считаные дни… В это невозможно было поверить, но это так! И Лиля моя осталась вдовой! Она тогда от горя совсем почернела, стала заговариваться. Конечно, я уговорила ее вернуться ко мне, а квартиру доктора она сдала. Вы не понимаете… Мы нужны были друг другу, и она понимала, что после смерти Виктора я – самый близкий ей человек. Она отогревалась рядом со мной. Я взяла отпуск за свой счет, так же, как это сделала однажды она, когда меня надо было выхаживать после операции, и она долго, очень долго приходила в себя. А я вдруг поняла, как же все относительно в этом мире, и понятия везения, удачи расплывчаты, как облака. Я-то думала, что это она, моя Лилечка, схватила птицу счастья за хвост и крепко держит ее, а на самом деле, по словам Лили, счастлива была именно я! Пусть в моей жизни не было таких мощных потрясений и романов, как у нее, не было таких перспективных замужеств, зато у меня не было и мертвого мужа-красавца… это было сложно пережить. Говорю же, Лиля моя чуть с ума не сошла! Все ходила по квартире, принюхивалась и говорила, что пахнет болотом и гнильцой, потом разговаривала с кем-то, просила оставить ее в покое. Я, говорит, уже устала от вас, сидите смирно и молчите, все равно вас нет. А что творилось с ней по ночам! Она рыдала, обливаясь потом и слезами, она вся истекала влагой и кричала, стуча зубами, что ее кожа пахнет тиной и болотом, что ноги ее – в колодезной илистой жиже. Я думала, что она сойдет с ума. Но она оказалась сильной и вынырнула из своего опасного состояния, справилась, набралась сил в санатории на Черном море, куда я уговорила ее поехать, и вернулась на работу. Конечно, она изменилась, исчезла улыбка… Но все равно, она быстро восстанавливалась. К ней вернулся Роман, появился на горизонте и Семен. Она стала оттаивать, зная, что ее любят. Больше о семье она уже и не мечтала, говорила, что от добра добра не ищут. Она похудела, но и похорошела, ее кожа словно обновилась, стала тонкой, прозрачной, как у ребенка. У нее появилась новая страсть – к украшениям. К золоту. Думаю, многие женщины, разочаровавшиеся в любви и уже не ждущие от жизни ничего хорошего, ищут спасения в золоте, в чем-то таком, что, по их мнению, надежнее, чем любовь, мужчина, семья. Разочарование, замешенное на глубокой внутренней истерике. Как протест, как желание заполнить образовавшуюся в душе брешь чем-то стоящим, дорогим.

– И что же? Откуда ей было взять это самое золото? Она что, пошла по рукам? – смело предположила Рита.

– Нет. У нее по-прежнему были Семен и Роман. Они делали ей подарки.

– Но как они терпели друг друга? Ведь они знали о существовании друг друга?

– Каждый из них испытывал чувство вины по отношению к Лиле: оба были женаты и не могли дать ей то, чего она хотела больше всего, – семью, детей. Вот и играли в эти опасные игры.

– Какие?

– Нет, это я так… Думаю, что с Семеном у нее были отношения более глубокими, почти родственными. У него столько денег, что ему, полагаю, доставляло удовольствие тратить их на Лилю. Она как-то сказала мне, что он хотел подарить ей ту самую квартиру, в которой они прежде встречались, но она отказалась, а впоследствии, как вы понимаете, когда она осталась вдовой, у нее появилась и своя квартира.

– Так почему же она до последней минуты своей жизни жила с тобой, Катя? Какой в этом был смысл, если учесть, какой образ жизни она вела? Любовники, свидания, подарки, шампанское…

– Она не хотела, чтобы мужчины приходили к ней домой, а если бы она жила одна, то кто помешал бы им сделать это? А так… Дома была я, и мало кто хотел встречаться со мной. Я была ее спасительной гаванью.

– И тебе не стыдно так говорить? – Рита вдруг отложила кисть и подошла к Кате вплотную, заглянула в глаза. – Ты, конечно, была откровенна со мной, и я благодарна тебе за это, но все равно – нельзя вот так, до конца, выворачиваться наизнанку! Ты ненавидела ее настолько, что могла радоваться лишь ее несчастьям, ты питалась ею, словно пила ее кровь! Когда же ей было хорошо, твоей подружке, ты зеленела от злости. Это ты удавила ее?

– Рита, что вы такое говорите?!

– Я не стану заканчивать твой портрет… еще немного, и между твоими губами появятся окровавленные резцы, а глаза загорятся бесовским огнем. Я пригласила тебя, чтобы ты позировала мне исключительно по одной причине: меня поразил твой взгляд. Ты горевала о ком-то очень близком, родном.

– Да, я любила ее! Я восхищалась ею, – разрыдалась вдруг Катя. – Но говорю же, она была слишком хороша для меня, я на ее фоне смотрелась как лягушка! Я ненавидела себя, когда она находилась рядом, и я ничего не могла с собой поделать!

– Она занималась проституцией? – в лоб спросила Рита.

– Нет, нет…

– А кто был тот мужчина, после встречи с которым ее тошнило?

– Понятия не имею.

– Ладно, Катя. Иди отдыхай… извини, что я вспылила. В сущности, это не мое дело. Но Лилю убили. И я очень хотела с твоей помощью разобраться в жизни этой девушки, понять, кто из ее окружения желал ей зла, кто так ненавидел или боялся ее. Все, иди, мне надо побыть одной.

Разбуженная криками матери, маленькая Фабиола громко заплакала…

20

Он не помнил, когда спал вот так, в обнимку с женой. Странные чувства овладели им, когда он понял, что потерял Лилю. Разве могло ему когда-нибудь прийти в голову, что молодая любовница уйдет так неожиданно, навсегда, что она умрет?! Еще недавно жизнь улыбалась ему, дарила радость ощущений, восторг. Он, эстет по натуре, воспринимал Лилю как красивую и дорогую вещь, собственником которой он себя и мнил. Конечно, он понимал, что у нее есть душа, что внутренний мир ее переполнен тайнами и той недосказанностью, которая возбуждала его интерес к ней, подогревала чувства. Но все равно, он никогда особенно не вникал в ее проблемы, ему казалось, что, когда у девушки нет семьи и детей, она как птица, живет без проблем и лишь на то, что ей дадут свыше, что само свалится на голову. То, что Лиля работала, казалось ему чем-то несерьезным, временным, для души, ведь он прекрасно знал, что значит для молоденькой женщины косметика, парфюмерия, и он не верил в то, что Лиля, работая в магазине «Bell», на самом деле что-то там зарабатывает. Понятное дело, платил ей Семен, ее бывший любовник, и Лиля прекрасно знала, что стоит ей чего-либо захотеть, как любое ее желание тотчас исполнилось бы.