Диля Еникеева - Холодная месть приятнее на вкус Страница 20

"В субботу надо забрать машину из автосервиса", - напомнил себе Андрей.

- Отлично! - обрадовалась любовница. - Кстати, я ведь и в выходные могу вырваться на часок-другой, - сообразила она. - Ты теперь, слава Богу, живешь один, я придумаю для супруга легенду, и прямиком к тебе.

- Тогда завтра вечером созвонимся.

- Толян, сучонок Ладо подложил Сереге большую свинью, - оповестила Алла, сев в его "вольво".

- А чё?

- Написал поганую статью, будто бы Серж замочил жену.

- Ха! - презрительно сплюнул Толик, не любитель брать в голову проблемы, которые того не заслуживают. А даже если и заслуживают, он их незамедлительно решал, а не рефлексировал. - Пускай пишет хоть чё, Серега-то Ритку не мочил.

- Думаешь, насрать и растереть?

- А то!

- Ты совершенно прав, Толян, - признала его начальница после некоторого размышления. - Зря я икру метала, прочитав то, что настрочил этот писака. Ладо вообще склонен к дешевой мелодраме, видно, опять решил вспомнить свои бездарные спектакли студенческих времен и привлечь внимание к собственной персоне. - Она подмигнула своему доверенному лицу, большому специалисту без ненужной рефлекии решать проблемы, в том числе, и деликатного характера, и похвалила: - Как с тобой просто: раз-два, и все ясно. Если нет нужды принимать решение - не нужно принимать решения.

Войдя в подъезд, Андрей вновь увидел белеющий в почтовом ящике конверт. Это уже стало ритуалом - ежедневно он находил очередное послание. Если хозяин был дома, то письмо оказывалось только в почтовом ящике, но когда он надолго покидал свое жилище, конверт ждал его дома.

Вот и сейчас, проводив Нонну, пообедав и купив коньяк, он обнаружил новое послание.

Теперь он их не вскрывал. Приносил домой и с омерзением бросал в ящик своего стола. Там их накопилось уже немало. Выкинуть послания Андрей пока не решался - кто его знает, что внутри? Быть может, в какой-то момент ему нужно будет узнать, каким объемом информации располагает шантажист, и тогда он распечатает письма.

На сей раз конверт со стереотипной надписью был приклеен скотчем к зеркалу в ванной. Последней в ванной побывала любовница - перед самым уходом.

"Неужели это Нонна оставила? - вспыхнуло в мозгу, но Андрей тут же отогнал пугающую мысль: - Нет, кто угодно, но только не она".

В пятницу утром верная боевая подруга заехала в редакцию газеты "Выстрел" и, потрясая распечаткой статьи Владимира Кохадзе, провела соответствующую обработку в кабинете главного редактора, где помимо него, присутствовали ещё несколько сотрудников:

- Если вы, грязные сборщики слухов и домыслов, посмеете опубликовать эти подлые инсинуации, я вас разорю, обещаю. - Она бросила на стол свою визитку и пояснила: - Разузнайте, кто я такая и тогда удостоверитесь, что я слов на ветер не бросаю. Ваша говенная чернушная газетенка замучается судиться, уж я позабочусь о том, чтобы все, о ком вы писали мерзкие статьи, скопом подали на вас в суд. Включая Сергея Мартова, разумеется. В отличие от вас, у меня достаточно средств, чтобы нанять команду самых лучших адвокатов, и вашему штатному юристу с ними не совладать. От вашей газеты после выплаты по всем искам по защите чести и достоинства останутся лишь неприятные воспоминания. Так что, если мозги у вас на месте, думайте, пока не поздно.

Разумеется, статья Владимира Кохадзе в газете "Выстрел" не появилась. Сам Ладо тоже дома не объявился, но теперь его судьба Аллу уже не волновала. Ксении Аркадьевне она позвонила и сообщила, что угроза жизни её сыну сильно преувеличена, на самом деле Ладо всего лишь готовил бомбу, заранее озаботившись создать соответствующий антураж.

Уснуть без приличной дозы спиртного Андрей уже не мог. Только оглушив себя алкоголем, проваливался в тяжелое забытье, а через несколько часов просыпался с пересохшим горлом, опять выпивал, но уснуть не удавалось, и до утра он лежал, сотрясаясь от дрожи во всем теле и вздрагивая от любого звука.

Вот и сегодня Андрей выпил вечером, его стало клонить в сон. Он с трудом добрался до дивана - идти в спальню не хотелось, - скинул с себя несвежую одежду, выключил бра и лег.

"Зачем тем мучиться? - с тоской думал Андрей, глядя в темноту. Закрыть глаза почему-то было страшно. - Это не жизнь, а медленная агония, я постепенно скатываюсь и скоро докачусь уже до грани..."

Заскрипел ключ, вначале в железной двери квартиры, она медленно отворилась, потом послышался звук открываемого замка второй, дубовой двери. Андрей весь покрылся мурашками, задрожал ещё сильнее и с головой укрылся одеялом, хотя сам понимал, что его беспомощная попытка спрятаться - из далекого детства. Лежать в темноте, ничего не слыша, было ещё мучительнее, и он слегка сдвинул одеяло, со страхом ожидая, когда шаги раздадутся в комнате. Но вот с громким щелчком закрылась сначала деревянная входная дверь, затем раздался скрежет металла по металлу - шантажист запирал металлическую дверь.

"Неужели он не знает, что я дома? Моя машина стоит возле подъезда, не заметить её невозможно..."

Некоторое время Андрей лежал, оцепенев от страха, прислушиваясь к звукам в квартире, но было тихо. Он дотянулся дрожащей рукой до бутылки теперь Андрей держал её на журнальном столике возле дивана, - и сделал несколько больших глотков, поперхнулся, закашлялся и испуганно зажал рот рукой. Но, похоже, в квартире, кроме него, никого не было.

Полежав ещё некоторое время, Андрей наконец обрел силы встать. Добрел до прихожей, включил настенный светильник и сразу увидел знакомый прямоугольник на тумбочке. Отодрав клапан, он достал очередную фотографию. Сюжет на ней был ещё круче предыдущих. Очевидно, шантажист совместил изображение с двух снимков. Получилось, что Андрей, приподнявшись на локте, лежит на боку рядом с телом мертвой женщины, оскалив рот в жуткой гримасе. Видимо, его сфотографировали, когда он пытался побороть тошноту, но вид был ужасный: злодей, только что надругавшийся над женщиной и убивший её, валяется рядом, оскалившись, со зверской рожей.

В записке значилось: "Ты убийца и будешь жестоко наказан".

Он сполз на пол и уставился на лист бумаги.

"Чьи же это жестокие шутки?"

Андрей уже сомневался, что злосчастные послания - дело рук двух безжалостных гиен. Теща, конечно, хитроумна и может придумать броские фразы для нагнетания напряжения, но он уже раздобыл денег и продемонстрировал ей шесть сберкнижек, на которых суммарно лежала означенная сумма - сто тысяч долларов - в рублевом эквиваленте. Класть такие деньги на один счет нельзя - в этом случае сотрудники сбербанка оповестят налоговую инспекцию, а ему это вовсе ни к чему. Ираида Яковлевна оценила его предусмотрительность и одобрительно кивнула.

Обе шакалихи успокоились, да и деньги на "карманные расходы" получали регулярно - запуганный Андрей был на все готов, лишь бы от него отстали.

Желая подстраховаться, он напомнил, что в случае их неадекватного поведения Вика не получит ни копейки - именно с этой целью Андрей положил деньги не на её счет, а на предъявителя. Если гиены выкинут номер или сдадут его органам, то останутся с носом - он сам снимет все со счетов на предъявителя, а им нужен лишь презренный металл, но не восстановление справедливости.

"Почему я решил, что они посылают мне письма? Ведь ни та, ни другая ни разу не упомянули о случившемся. Теща-то кремень, но дура Вика непременно бы ляпнула, чтобы ещё больше меня уесть. Похоже, шакалихи не в курсе происшедшего. Возможно, они строили планы, что я рано или поздно расшлепаюсь пьяный, и Вика по совету мамаши нарочно заводила меня, но их план не удался. Слежку за мной они не устраивали, и о наезде, происшедшем в мой день рождения, не в курсе. Я упоминал слово "шантаж", однако его можно толковать довольно широко. Если жена затевает истерику, желая получить что-то от супруга, - это шантаж. Требования чего-то в обмен на что-то тоже называется шантажом. Я-то имел в виду конкретные действия, а жена и её мамаша, видимо, решили, что подразумеваются требования выделить Вике определенную сумму".

К тому же, теща уже намекнула о том, что именно имела в виду под "рычагом давления" - угрозу настучать в налоговые органы на фирму "Орфей". Попасть в их поле зрения не хочется ни одному коммерсанту, а потому это тоже шантаж.

"Нет, Вика с мамулей не имеют отношения к этим письмам", - сделал окончательный вывод Андрей.

Исходя из логики человека, владеющего какой-либо порочащей информацией и решившего воспользоваться ею с определенными намерениями, нет никакого резона оповещать правоохранительные органы. Какой смысл? Ведь тогда шантажист утрачивает то, ради чего обзавелся свидетельствами чьего-то неблаговидного поступка или преступных действий.

Будь этот человек законопослушным гражданином, - постарался бы оказать пострадавшей первую помощь, а удостоверившись, что она погибла, вызвал бы милицию. Однако шантажист затаился где-то, видимо, в лесопосадке, и все сфотографировал. Возможно, видел, что водитель притормозил и вышел из машины, и понял, что виновник подойдет к телу жертвы наезда. И приготовился, вооружившись фотоаппаратом. Никто не носит с собой фотокамеру просто так, к тому же, когда на улице уже стемнело. Следовательно, недоброжелатель, сообразив, что представился удобный случай, достал фотоаппарат, допустим, из машины. Следом за "рено-меганом" ехали многие автомобили, один из них, став свидетелем происшествия, мог притормозить невдалеке, а он, Андрей, пьяный и ошарашенный случившимся, ничего вокруг не замечал. На обочине там и сям были припаркованы многие машины, и он даже не приглядывался, есть ли там кто-либо, сразу решив, что они стоят тут давно. К тому же, в неосвещенном салоне ничего не видно. А некто, очевидно, наблюдал за ним и ждал, что предпримет виновник наезда.