Джон Кризи - За все ответит Барон Страница 20

И почти тотчас же послышался голос Джона.

– Билл? Вам известно, что разговаривать по телефону, сидя в ванне, не рекомендуется? Это очень опасно. Если меня убьет током, вас замучает совесть!

– Почему током? Мы не в Соединенных Штатах! Здесь обычно пользуются веревкой, – проворчал Бристоу.

– Я вижу, у вас сегодня дивное настроение, – отозвался Джон, с насмешливой улыбкой приглашая Лорну послушать разговор. – И у вас нет для меня больше никаких приятных новостей?

– Нет. Вы не читали газет?

– Я только что проснулся.

– Что, поздно легли?

– Да, и очень, – просто ответил Джон.

Бристоу не стал заострять внимание на этом вопросе.

– Почитайте газеты, – продолжал он, – и вы узнаете, что я нашел часть ваших драгоценностей. Могу добавить то, что газетам, естественно, печатать не велено, – коллекция Сванмора тоже нашлась.

– Вся целиком?

– Не хватает только пары изумрудных серег, а все остальное на месте.

– Невероятно! – воскликнул Мэннеринг с таким хорошо разыгранным удивлением, что мог бы обмануть кого угодно, но только не суперинтенданта. – И где же вы все это отыскали?

– Перестаньте издеваться надо мной, Мэннеринг! Поговорим об этом попозже, а пока у меня слишком много дел. Этой ночью в Олдгейте прикончили одного из наших людей...

– Невероятно! – снова воскликнул Джон.

На этот раз удивление было совершенно искренним.

– Кроме того, некий тип в маске стрелял в сына Сванмора, но, к счастью, не попал и мгновенно смылся... Мне остается найти убийцу Дэйла-Мандража и Слима-Плясуна и заодно все недостающие драгоценности... Как видите, программа довольно-таки насыщенная! – И Бристоу внезапно выпалил: – Да, чуть не забыл: куда вы девали Патрицию Сванмор?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – ошарашенно спросил Джон.

– Потому что мисс Сванмор исчезла, а вы – последний, с кем ее видели вчера утром. Теперь понимаете? Так что вы сделали с Патрицией Сванмор?

– Засолил! – рассердился Джон. – Может, ответ и дурацкий, но и ваш вопрос по меньшей мере так же глуп. Впрочем, поскольку я все же добрый малый, могу сообщить, что высадил вчера Патрицию на Кингс-роуд... Поработайте же чуть-чуть, черт возьми, найдите таксиста, и он подтвердит мои слова...

Мэннеринг швырнул трубку и тут же встретил взгляд Лорны. Серые глаза потемнели, явно предвещая бурю:

– Похоже, что твоя подружка Патриция и в самом деле испарилась...

– И, насколько я понимаю, твое благоразумное решение покончить с этой историей летит к чертям! – воскликнула молодая женщина, подхватывая телефон, чтобы отнести его в комнату.

Джон, пытаясь отыскать уплывшее куда-то мыло, кипел от притворного возмущения.

– Ты настоящая Кассандра! У тебя злой язык! Я сказал, что покончил с этим делом, и так оно и есть! Я не из тех, кто каждую минуту передумывает...

Лорна снова появилась в дверном проеме и озабоченно посмотрела на мужа. Тот улыбался с самым беспечным видом.

– Скажи-ка мне, Джон, – медленно проговорила она, – если бы вдруг Билл нашел доказательство, что этой ночью ты побывал у Ларка и спрятал драгоценности, это было бы очень опасно для тебя?

– Для меня? Вероятно, да. Особенно если вмешается прокуратура. Да только вот загвоздка: Билл никогда не сможет доказать что бы то ни было, любовь моя! Это просто невозможно! – закончил он, успокаивая жену.

15

За завтраком, настолько поздним, что его скорее следовало бы назвать ленчем, Джон читал газеты, сопровождая чтение самыми разнообразными комментариями. Неожиданно зазвонил телефон. Мэннеринг снял трубку.

– Это квартира мистера Мэннеринга? – вежливо спросил незнакомый, но очень приятный женский голос. – ...мистера Джона Мэннеринга?

Джон ответил утвердительно, и незнакомый голос продолжал:

– И вы – сам мистер Мэннеринг?

– Совершенно верно...

Казалось, незнакомка подыскивала слова. Наконец, запинаясь, она проговорила:

– Я – миссис Хакроуз и живу в Хаунслоу. Мое имя вам, конечно, ничего не говорит, но, по-видимому, я все же должна была позвонить вам...

Женщина еще немного поколебалась и вдруг выпалила:

– Это все из-за моего младшего сынишки Уилфрида!

– В самом деле? – любезно поддержал разговор Джон.

– Да... видите ли, Уилфрид коллекционирует пустые коробки из-под сигарет...

– Очень интересно, – пробормотал Мэннеринг, весело подмигивая Лорне и предлагая ей послушать.

Но миссис Хакроуз вдруг перешла к более серьезной теме:

– Мистер Мэннеринг, вам знакома молодая женщина или девушка по имени Патриция?

Улыбка мгновенно исчезла с лица Джона.

– Да, но я не очень хорошо понимаю...

– Сегодня утром, разбирая вещи Уилфрида, я нашла листок ярко-синей бумаги. Оказалось, это пачка от французских сигарет, по крайней мере, я так думаю... разорванная и испачканная грязью. Передаю вам название по буквам: "Джи-эй-ю-эл-оу-ай-эс-и-эс".

Джон и Лорна удивленно переглянулись, а миссис Хакроуз невозмутимо продолжала:

– На обороте карандашом нацарапано несколько слов. Сначала – ваше имя и номер телефона, а потом... подождите, я лучше прочитаю: "Джону. Меня похитили и, кажется, мы в Хаунслоу. Не волнуйтесь за меня – они совсем не злые. Но папе и Джорджу грозит опасность. Помогите им. Патриция". Вот и все. Боюсь, это кажется вам несколько... туманным...

– Напротив, все ясно, – воскликнул Мэннеринг. – Благодарю вас, миссис Хакроуз, вы очень хорошо сделали, что позвонили. А могу я узнать ваш адрес?..

– А теперь, – начала Лорна, едва Джон повесил трубку, – ты снова выходишь на тропу войны и бросаешься в битву? Да?

Смущенно улыбаясь, Джон обнял жену.

– А что бы ты сделала на моем месте? Только честно!

– Села бы на первый попавшийся самолет в Париж, прихватив свою обожаемую супругу, и там спокойно ожидала бы, пока Билл распутает весь этот клубок недоразумений.

– И все ночи напролет я ворочался бы, не в силах сомкнуть глаз при мысли, что твоя подружка угодила в лапы парня, который за двадцать четыре часа ухитрился прикончить троих?

– Откуда ты можешь знать, что записку написала Патриция? Не исключено, что тебя хотят заманить в ловушку...

– Господи Боже! А зачем?

– Не знаю! – честно ответила Лорна, прижимаясь щекой к плечу Джона.

В дверь позвонили, и молодая женщина отстранилась от него. Через несколько секунд в гостиную вошла заспанная Гвендолин – как всегда в четверг утром, она едва держалась на ногах после выходного – и небрежно доложила о приходе мистера Читтеринга.

– Вы явились очень кстати! – воскликнул Мэннеринг при виде журналиста. – Я как раз собирался вам звонить, Читти. Вы мне нужны.

– Это еще зачем?

– Чтобы освободить похищенную девушку. Годится?

– Смотря какую... Она хорошенькая?

– Очаровательная, – уверила его Лорна. – Блондинка...

– Я люблю только брюнеток, – возразил репортер, – но чтобы доставить вам удовольствие, Лорна, готов заняться и блондинкой. Где она?

– Ну, вот это-то вам и предстоит выяснить, старина. Мы знаем лишь, что ее, вероятно, отвезли в Хаунслоу, а похититель, очень возможно, бородат... и чертовски опасен. О том, чтобы вы один бросались вызволять эту юную особу, и речи быть не может. Если сумеете обнаружить логово "Людоеда", немедленно сообщите мне, и я к вам присоединюсь. Есть там есть еще и "Людоедка", весьма, впрочем, красивая бабенка, но тоже белокурая. Правда, это – не натуральная блондинка. Вы ее уже как-то видели... на фотографии.

Мэннеринг протянул журналисту фото, которое тот подарил ему вчера, и Читтеринг тихонько свистнул сквозь зубы.

– Мир и впрямь тесен... Так, значит, я должен мчаться на поиски приключений в направлении Хаунслоу, не имея никаких других сведений?

– Ничего подобного. Вы поедете прямиком к миссис Хакроуз...

– ...которая, вполне возможно, окажется брюнеткой, – вмешалась Лорна.

– Согласен, – улыбнулся Джон, – зато она почтенная мать семейства.

– В таком случае, не годится! – воскликнул Читтеринг.

– Миссис Хакроуз вас ожидает. Ее драгоценный отпрыск нашел записку нашей пленницы и наверняка сумеет объяснить вам, где и как.

– Будем надеяться, – вздохнул журналист. – Но опыт подсказывает мне, что дети – самые паршивые свидетели. Они только и думают, как бы вас провести и покрасоваться! А как выглядит эта ваша похищенная принцесса? Я уже знаю, что она хорошенькая. А что еще?

– Короткие волосы, серая юбка, вишневая замшевая куртка. И курит французские сигареты "Голуаз".

– Вот странная фантазия! – удивился Читтеринг.

– Да, чуть не забыл, – иронически улыбнулся Джон. – Ее зовут Патриция Сванмор.

Читтеринг от изумления широко открыл рот и стал похож на несколько перезрелого, но все еще вполне невинного херувима, откинул белокурую прядь, вечно падающую ему на лоб, и едва слышно пробормотал:

– Чего только ни услышишь в этом доме...