Александр Щёголев - Ночь, придуманная кем-то Страница 20

— Что я делаю? — убийца коротко заржал. — Что вы, сволочи, тут делаете! Я, например, дежурный по институту.

— Вы… — воздуха вдруг не хватило, — … вы Сидин?..

— Я, сволочь, тебе не Си… — с размаху вбил дежурный и прервался.

— А кто же был тот?

Лицо парня смешно менялось, как в мультфильме.

— Какой «тот»?

— Ну, тот… — объяснил Игорь. — На ковре…

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — неуверенно начал дежурный. — Хотя, ты же всех нас… — он помолчал, рассуждая бровями, и сделал единственно верный вывод. — Ну, сволочь, сейчас мы будем разговаривать.

Что-то атаковало его сзади, что-то визжашее, прыгающее, крохотное. Жанна. Обезумевшая Жанна.

— Стреляй, дурак! — сквозь ее безумие прорвалась осмысленная фраза.

Убийце пришлось развернуться. Ему даже пришлось слабо охнуть, принимая атаку руками, потому что упражнения были исполнены грамотно, по всем правилам спортивной гимнастики, и полетел на пол графин с водой, и жалобно звякнул телефон, рассыпаясь по стене. А пистолет застрял в штанине. «Сначала предохранитель, — думал Игорь, суетливо шевеля губами, — потом затвор и курок». Не перепутать бы. Пистолет вытащился вместе с карманом. Предохранитель, затвор… предохранитель, затвор… Клетчатая туша заполняла пространство целиком. «Стреляй!» — задушенно хрипел чей-то женский голос. Перед глазами мелькало. Игорь сфокусировал взгляд и равнодушно подумал: «А вдруг попаду?» Пистолет трясся — вместе с рукой. «Нельзя же, — появилась новая мысль. — Это же страшный грех. Не могу, нет, нет…»

Потное железо едва не выпрыгнуло из пальцев, доска с расписанием крякнула. В голове знакомо зазвенело.

— Чего это? — ошалело сказал парень, повернулся и шагнул. «Не попал! — обрадовался Игорь. — Не попал!»

— Убью! — вытолкнул он сквозь горло и сжал пистолет обеими руками. — К стене!

Он опять сделал движение пальцем, направив ствол туда же — в доску с расписанием занятий. Громыхнуло. Еще раз нажал, ничего не услышал, но оружие мощно толкнулось — как положено. Парень распластался у стены напротив. Прекрасная мишень, отвратительная, огромная. Жанна подползла к Игорю, встала и пошевелила губами, наверное, похвалила его. Было очень тихо. Он помотал головой, глупо улыбаясь. Тогда Жанна выплеснула звук ему в самое ухо, и он вдруг услышал — далекое, яростное:

— Прострели ему ногу!

Он прицелился, продолжая глупо улыбаться, и заорал, надсаживаясь:

— Пусть даст ключ от четвертого двора!

Было очень тихо, но дежурный, кажется, услышал. Он пошарил в кармане и достал требуемое, неподвижно глядя на Игоря.

— Пусть кидает! А сам под стол! Убью!

Парень исполнил все приказанное: бросил ключ на пол, вполз задом в отведенную для него конуру. Игорь отслеживал его движения маленьким черным отверстием. Вожделенный предмет подняла с пола Жанна. Сцепившись пальцами, романтики осторожно проскочили к выходу, наблюдая за торчащим из-под стола стриженым затылком.

— Может все-таки прострелить ему ногу? — проорала Жанна, бегая по лицу Игоря совершенно безумным взглядом. — Вдруг он погонится за нами?

— Придурки, — донеслась сдавленная деревом реплика. — Ну что за придурки?

Игорь наклонился и застенчиво прошептал:

— Я не могу, не получается.

И тогда две тени выскользнули вон. В мужских руках стремительно возникла связка ключей. Последнее усилие, и дверь на кафедру была заперта. Безумие осталось внутри кафедры — там, за надежными замками. Свет также остался сзади. Впереди были только мрак и пустота.

Монолог: В ПРИХОЖЕЙ

Удивительно, как мне везет. Даже знаю, почему. То ли потому, что действительно очень умный, то ли потому, что совсем наоборот. Такое ощущение, будто каждая мелочь, которая со мной происходит, заранее кем-то придумана, причем все организовано так хитро, чтобы я в нужное время оказывался в нужном месте… Нет, за вешалкой в прихожей я просто так спрятался, с перепугу. Никаких задумок у меня не было. Как прибежал обратно с улицы, ошалевший до предела, так с ходу и забрался в свое привычное детское местечко, где я раньше в прятки с братом играл. К себе-то в комнату страшно было — вдруг маму разбужу? А в туалет и подавно — вдруг туда дядя Павел захочет? Вот так все и получилось, по-моему, совершенно случайно…

После разговора с братом я помчался вон из квартиры, только ватник на себя набросил. Тот самый ватник, кстати, за которым я сейчас сижу. Думал — все, опоздал, проворонил Бэлу! На душе было одновременно и радостно — Игорь ведь нашелся! — и стыдно. Конечно, с соседом заболтался, время потерял. Еще не понимал, глупенький, что сегодня ночью любое событие происходит в нужный момент… Короче, я решил начать с того, что посмотреть, на месте ли ее машина. Если машины нет, значит ясно — объект упущен, расследование временно прекращено. Собственно, мое желание узнать, с кем Бэла в два часа ночи встречается, было совершенно идиотским. Потому что неизвестно, кто к кому должен придти. И как далеко они друг от друга живут. Вздумай Бэла укатить на машине — ничего бы мне не помогло, опоздал бы я, не опоздал бы… И вообще, нормальный профессионал полчаса бы уже караулил под дверью, плюнул бы на все… и заранее позаботился о том, чтобы угнать со двора чужую машину… и водить бы умел — не то, что я, «малыш»… Но сегодня мне везет! Они этого не учли. Правда, когда я осторожно прокрался сквозь подворотню и заглянул во двор, то не сразу их заметил. Там в подворотне мусорные баки имеются, я высовывал из-за них голову, как из окопа, только каски не хватало на случай обстрела. Было жутко темно, в «колодце» ни одной лампочки. Где-то наверху три окна горят — мое, дяди Павла, да Бэлы Исааковны, — но это очень высоко, на последних этажах. Небо серое, мутное. Я сначала возле машин высматривал, а надо было совсем в другом конце, возле нашего «черного хода». Бэла беседовала с каким-то мужиком! Мужик курил и переминался с ноги на ногу. Это единственное, что было видно. Я вглядывался изо всех сил, даже очки чуть-чуть наклонил пальцами, чтобы ничего не упустить. Запах из мусорного бака здорово мешал — меня до сих пор им тошнит! Потом разглядел, что мужик одет довольно-таки странно — тренировочные штаны с оттянутыми коленями, рубашка… Пока наконец не допер.

Это был дядя Павел. По тренировочным штанам я его и узнал. Он.

Вот не вру, я даже засмеялся, причем, так меня разобрало, что я на корточки опустился, прислонился одним боком к мусорке и трясся, трясся… Наверное, это от страха было, больше не от чего. Я не стал ждать, пока они закончат свои делишки — покинул наблюдательный пункт и взлетел по лестнице обратно. О чем-то таком интересном я думал, когда прыгал по ступенькам… Да! Думал о том, что зря дети по ночам спят. Не ложились бы спать хоть одну ночь в жизни, столько бы нового про окружающих их взрослых узнали, что сразу перестали бы им верить. Точно, как я. А если две ночи не поспать, то страшно представить, сколько всего узнать можно!

Ладно, это не важно. Главное, что прихожая под полным моим контролем. А он и не подозревает, что я здесь — стоит себе спокойненько, думает о чем-то. Хорошо, когда с детства много потайных мест припасено. Как бы я без них убийство расследовал? Я всегда любил прятаться — так, чтобы быть, и одновременно не быть. Исчезнешь, затем наблюдаешь за людьми, а те ничего не замечают. Класс! Только надо стараться дышать потише, не чихать, не пукать… Вот и сейчас — зарылся в нишу за старыми ватниками, и вроде нет меня. А он… Собственно, он еще ничего этакого не делал. Просто, вернувшись с «черного хода», якобы покурив, он почему-то не к себе в комнату отправился, а подошел к телефону. Звонить, что ли? Звони, звони, тайный ты наш советник…

Действие № 1: КВАРТИРА

Дядя Павел стоял неподвижно. Изучал рисунок на обоях, ничего интересного не предпринимал. Наконец шевельнулся.

— Бабье! — глухо, но очень внятно пробормотал он. — Ох, бабье… — Тоска была в его бормотании, тоска и ярость. — Дебилу ясно, что детки ни при чем. Тварь длинношеяя. Не понимает, что Игоряша все им выложит…

Он шлепнул кулаком в стену, отгородившую квартиру от лестницы. Шлепок получился добротным, крепким. Разговор с самим собой был завершен: дядя Павел помассировал пострадавшую длань, зачем-то потрогал нос, морщась. И вдруг круто развернулся, окинув подозрительным взглядом уходящую вдаль перспективу коридора. Разумеется, было пусто. Наблюдение велось совсем с другой стороны, но, к счастью, инженерское мышление такого нелепого варианта не предусмотрело.

Он снял телефонную трубку и накрутил номер.

Очевидно, там сразу отозвались, потому что едва последняя цифра ушла в подпространство, дядя Павел вогнал тихие холодные фразы в микрофон:

— Слесарь? Здравия я тебе не желаю… Йес, это Пауль. Ага! Ты думал, что меня уже упаковали, погрузили в машину и расспрашивают где-нибудь в весеннем лесу… Не думал? Они что, побоялись тебя огорчить? Ты своим студентам бюллетени выпиши, а то я им немножко испортил здоровье… Заткнись. Слушай меня внимательно, токарь. Того паренька, который тебя интересует, разыскивает милиция по подозрению в убийстве. У нас на лестнице одного непростого человека кто-то вычеркнул. Ты им на хрен не нужен, тут чистое совпадение, так что советую не нервничать и не слать больше группы захвата. Советую вам всем лечь спать…