Анатолий Галкин - Полоса прибоя Страница 20

– Пройдемте с нами, гражданин хороший. Надо побазарить… И не делайте нам лишнего шума. Топайте красиво, без резких телодвижений.

Его вывели с пляжа и стали конвоировать в парк, подальше от людной набережной.

С одной стороны Денис радовался – именно таких людей он и искал. Но была опасность примитивного грабежа. Он не успеет начать переговоры, а его тюкнут по башке, отнимут деньги и уложат под кипарис.

– Братва, а когда базарить начнем?

– Скоро… Вон переговорный пункт впереди.

В глубине парка под защитой пышной зелени спрятался каменный домик с маленьким окошком под крышей. Возможно, когда-то это была бытовка местных садоводов – сарайчик, где можно переодеться, чайку попить и где хранились лопаты, грабли и прочие тачки.

Сейчас помещение стало офисом охранной фирмы. А кто сказал, что карточных шулеров не надо охранять?

Дениса пока не били и не толкали. Его плотненько втиснули в каменный домик с одним узким окном под крышей.

Конвоиры остались на природе, а сопровождающий занял место за председательским столом и жестом предложил задержанному сесть напротив… Носов сел и осмотрелся.

Потолок в каморке был низкий, а полезная площадь сооружения чуть больше пятнадцати метров. Сарайчик размером четыре на четыре… В углу урчал холодильник. Над дверью белел кондиционер. И вообще – все говорило о том, что деньги у местных ребят были.

Напротив Дениса сидело вполне доброжелательное лицо невнятной национальности. Или грек, или армянский еврей. Его особой приметой был крупнокалиберный нос. Подобная часть лица когда-то называлась шнобель.

Человек с носом был в затруднительном положении. Фраер явно высматривал на пляже шулеров, но зачем? И кто он такой? Почему не возмущается, не качает права?

Шнобель смотрел на Дениса с прищуром и с хитринкой. Заменить нос – и вылитый Ильич, беседующий с Иудушкой Троцким.

– Документики ваши можно посмотреть… Так, Носов Денис Михайлович, прописан в городе Москве, в столице соседнего государства… И что ж вы делали на нашем пляже?

– Гулял.

– А почему крутились возле карточных игроков?

– Искал нужных людей.

– Понятно… Вы сами играете? Искали подходящую жертву?

– А вот и не угадали. Я с картами не дружу.

– Значит вы милицейский агент… Или сотрудник?

– Ни в коем случае! Совсем даже наоборот… Моему корешу с женой срочно нужны новые паспорта. У вас в городе есть такие умельцы?

Шнобель задумался… На первый взгляд – паренек слишком шустрый. Как бы не засланный казачок. А с другой стороны – из местных каждый второй знает Гарика, который нарисует любую ксиву. От брачного свидетельства, до Нобелевского диплома. А паспорта, так это у него ширпотреб, изделие широкого потребления… Гарик всегда благодарен за клиентов. Он даже рекламу в газете давал.

– Есть такой человечек! Умелец высшей пробы. Но здесь справки бесплатно не дают.

– Понял… Сколько?

– Сто баксов.

– Двадцать.

– Пятьдесят. Для москалей специальная скидка.

– Согласен.

Денис вытащил бумажник и извлек зеленоватую купюру.

– Слушаю адрес вашего умельца.

– Идете на рынок. Входите не с боку, а по центру, со стороны мясных рядов. Держитесь крайнего правого ряда. В четвертой палатке от начала, там, где одна баранина – спросите Гарика. Как он откликнется, то передайте привет от меня, от Ставроса.

– Так вы грек?

– А вы решили, что армянин?

– Думал, что еврей. Глаза у вас очень умные. И пальцы музыкальные, как у скрипача…

Когда Денис ушел, то Ставрос со шнобелем задумчиво посмотрел на свои руки. Ладони были крючковатые и огромные, как у одесского биндюжника или портового грузчика… Грек встал, подошел к зеркалу и попытался рассмотреть свои глаза. Он искал в них признаки ума…

Следственный изолятор, куда поместили Славу Зуйко, находился далеко от моря. Соседи сизо – консервный заводик и автомастерская. А местность вся скалистая, без зелени – здесь птицы не поют, деревья не растут…

Для побега надо было установить контакт с кем-нибудь из местных сатрапов. Лучше – с начальником заведения. В крайнем случае – с тюремщиком или конвоиром.

Ольга уже три часа наблюдала за объектом. Мрачный дом посещали следователи, адвокаты и жены подследственных с передачами… Сотрудники изолятора не выходили даже в обеденный перерыв.

Очень не хотелось идти внутрь заведения. Контакт там установить можно, но развить его очень трудно. Все ходят в военной форме, а это располагает выполнять служебный долг. И, кроме того, все боятся друг друга.

Ольга обошла изолятор по периметру и с удивлением обнаружила три пролома в заборе. Наверху сигнализация с колючей проволокой, а в метре от земли дыра размером А-3. Не каждый пролезет, но после месячной диеты – нормальный ход.

За забором слышался скрежет и неприличные слова… Ольга присела и заглянула в дыру.

Здесь был не просто внутренний дворик, а его задняя часть. И склад крупного барахла, и курилка для своих, и мастерская. А вдали – большая клетка для прогулок заключенных.

Тот, кто беззлобно матерился, был единственным живым существом на площадке. Он копался в моторе старенького автозака – автомобиля для заключенных, крытого грузовичка для перевозки подследственных.

У мужика были приметные усы, но именно они не позволяли определить возраст субъекта. Где-то от тридцати до сорока пяти.

Ольга успела к торжественному моменту – шаливший мотор заработал ровно, без аритмии. Усатый шофер три минуты погонял двигатель и довольный начал отмывать руки бензином. Всем своим видом он показывал, что на сегодня свой личный план выполнил… Потом он нырнул в здание, а Ольга пошла к проходной. Она решила ждать усача.

Шофер автозака вышел чистенький, причесанный, активно пахнущий не бензином, а мощным парфюмом. Не узнать, если бы не усы.

Своей машины у него не было, и Ольге пришлось догонять усатого, спускаясь за ним по скалистым тропиночкам. Довольно быстро они оказались на автобусной остановке.

Понятно, что всю дорогу Ольга выдерживала дистанцию, а шофер не оглядывался. Грехи за ним водились, но маленькие. На слежку за собой он никак не рассчитывал – слишком мелкая сошка.

Ялта – город маленький, но и здесь есть автобусы, которые вывозят трудящихся из центра города в спальные районы. И здесь транспорт переполнен в часы пик. Правда, концы здесь короче. Максимум – пять остановок.

Ольга втиснулась в автобус вслед за усатым и для конспирации развернулась к нему спиной. Она не боялась упустить его – тяжелый запах дешевого одеколона указывал, что объект рядом.

К последней остановке салон опустел. Автобус забрался на горку, где уже не было жилых пятиэтажек. Только маленькие домики на трех сотках. И у всех абрикосовое дерево, цветник, виноград и в дальней части летние сарайчики – жилище для отдыхающих дикарей.

Усатый покинул автобус и еще долго шел вверх по каменистой улочке. Оленька плелась за ним до тех пор, пока он не юркнул в одну из калиток у дома, где резной палисад.

Пока все было понятно – он двигался вперед, а она преследовала. О дальнейшем Ольга не думала. А что тут думать! Надо войти в калитку, постучать в дверь и начать беседу на общие темы. И вдруг неожиданно предложить взятку за помощь в побеге… План хороший, но рискованный. Вдруг усатый водитель-охранник окажется гордым и честным. Такое вполне возможно. Пусть это один шанс из тысячи, но вполне возможно….

Войдя в калитку, Ольга поднялась на крыльцо и остановилась перед распахнутой дверью. Что делать? Стучать или прямо входить?

Она вошла… Не далеко, не в комнату, а так – сделала три скромных шага по коридору.

Ольга хотела окликнуть хозяина, но вдруг ее оглушил женский визг. Вероятно, усатый подкрался к жене незаметно и внезапно. Подкрался и испугал… Только так можно было объяснить этот дикий крик за фанерной перегородкой. Крик, перешедший в нервный хохот, а затем в злое ворчание.

– Чуть не до смерти испугал, чертяка ты идиотская!

– Я пошутил, Лидочка.

– Дурацкие у тебя шутки… Подошел сзади, как кот, и по заднице меня лапой хлопнул. Очень смешно… Как был в молодости оболтусом, так олухом и остался!

– Не ругайся, Лидочка. Я деньги принес. Нам сегодня зарплату дали.

– И ты называешь это деньгами? Не смеши народ! Это гривны, а не деньги… Вот твой напарник, он деньги приносит. Я видела – он дом строит с туалетом внутри.

– Я же говорил, Лидочка, что Гришка взятки берет.

– Интересная картина! Он берет, а ты не берешь… Вот почему ты, балбес, взяток не берешь?

– Не положено.

– Гришке твоему положено, а тебе нет? Его жене положен теплый сортир, а мне нет? Это почему я должна и в дождь и в холод на двор бегать?.. Хватит! Я так решила – или ты начинаешь брать взятки, или я перестаю тебе отдаваться.

– Так нельзя, Лидочка.

– Можно, Федя!.. Правильно тебя мамка назвала. Самое глупое имя. Федя, он и в Африке – Федя… Значит так! Сегодня я в спальне сплю, а ты, Федя, в большой зале. На узком диванчике… Вместо меня под бок присягу свою положишь. Раз она тебе милей – с ней и спи!